IV. (2/2)

— Стоп! Я не буду больше это терпеть! Обвиняешь меня, а сама чем лучше? Про Аню мне ничего не собираешь рассказать? Что такое между вами произошло? — завелась Косторная и уставилась на собеседницу испытывающим взглядом.

— Трудно сказать. Много разного было. Не знаю, что тебе важнее услышать! — буркнула Трусова себе под нос.

— Я не узнаю тебя… Что ты хочешь сказать? — с удивлением вымолвила Алёна, заглядывая в бегающий взор Саши.

Сашка ощутила, что проигрывает Косторной. Однако Трусовой нужна была только победа. Она безмерно захотела вызвать ревность у Алёны. И заставить Косторную пережить те чувства, которые однажды испытала сама. Поэтому решилась на наглый поступок.

Она вдруг бойко стрельнула взглядом и положила ладонь на бедро Алёнки. «Ракета» мгновенно побледнела до дрожи в груди. Но упрямо продолжила бесстыжую и глупую затею.

— На чемпионате России между мной и Аней произошло это… — еле вымолвила Сашка и внезапно прижалась к губам Косторной.

Потом горько посмотрела на собеседницу. Настолько мучительно, что чемпионку Европы и саму бросило в странный жар. Наслаждения от этого поцелуя не возникло. Появился скорее страх и недоумение. Потому Алёна поспешно отползла назад и слезла с кровати. Прижалась к стене, сбитая с толка. Саша последовала за Алёнкой и подошла к ней вплотную.

— Тебе интересно, что было у нас в Новогорске? — цинично продолжила Саша, нежно касаясь локонов Косторной.

Алёна тщетно пыталась понять, чего добивается Трусова такими противоречивыми словами и действиями.

— А когда мы очутились в её номере? В отеле Стокгольма. Знаешь, что произошло? — Сашка колко поглядела в растерянные очи Алёны, но легонько прикоснулась к её предплечьям.

Косторная задышала тяжело. Переизбыток бурных эмоций давал о себе знать. Саша вела себя неестественно. Алёна понимала и чувствовала это, но не донца улавливала причину.

— Показать, чем мы занимались? — бессовестно добавила Сашка, трепетно продвигаясь навстречу раскрывшимся губам Алёнки.

— Остановись! — Чемпионка Европы оттолкнула Трусову от себя резким ударом в плечи.

Саша отступила и замолкла. Сказать, что было внутри у «ракеты» в этот момент очень сложно.

— У тебя получилось меня добить! Поздравляю! — Алёна стремительно подлетела к столу, выдвинула ящик, выхватила фотографию и разорвала лист на части.

— Проваливай в свою академию и прыгай там драгоценные квады, сколько вздумается! — Косторная с горяча бросила в лицо гостье разорванные куски снимка.

Потом нервно отбежала к окну и замолчала.

— Там мне и место, наверное. Лучше быть одной… — с усталостью и вполголоса сказала Саша.

Она начинала приходить в себя. И вместе с этим ощущать вину и стыд за проделанную выходку. И у кого только всегда искренняя и честная Сашка научилась такому? Ах, был один отменный учитель. Точнее, учительница… Вроде бы, Анна Станиславовна. Да, она.

— Здорово, что ты вернулась домой. Скоро восстановишь форму и будешь прекрасно выступать. «Хрустальный» тебя поддержит… — слабо промямлила Саша.

Косторная обернулась к Сашке. Ощутила по привычному и спокойному голосу, что с ней, наконец-то, говорит именно Трусова, а не какой-то чужой и жестокий человек.

— Я… намерено нагрубила тебе и обидела. Я… виновата… — с сожалением пробормотала Саша.

С каждым вымученным словом «ракета» казалась Алёне всё более тихой, безобидной и расстроенной.

— Тебе, наверное, слишком тяжело… — с пониманием откликнулась Алёнка и подошла к спутнице. — Поэтому ты злишься и срываешься. Но хуже становится тебе самой…

— Нет, не надо, Алёна… — попыталась возразить Трусова и стала шагать назад. — Я ужасно поступила сегодня. Лучше просто выгони меня!

Выносливое тело Сашки затрепетало от бессилия. Ноги подкосились, а руки поледенели. Но Косторная догнала Сашу и просто обняла. По-человечески, без назойливых нравоучений и лишних комментариев. И через пару мгновений зеленоглазая тоже прижала Алёнку к себе.

— Саша, я во многом была неправа. Делала глупости, а потом жалела. Поэтому не могу судить тебя или обвинять… Да, и не хочу совсем! Правда! — Алёна чуть отодвинулась поглядела на Сашку. — Не плачь! Ты чего!

Косторная обхватила ладонями лицо спутницы и ласково улыбнулась. Горячие слезинки катились по щеками Трусовой и щекотали кисти Алёнки. Но Саша шмыгнула носом и самостоятельно вытерла капельки рукавами.

— Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Выспаться, покушать и тому подобное! Вот! — бодрее пояснила Косторная. — Скоро уже мои родители приедут. Да, и тебе пора домой.

Сашка переминалась с ноги на ногу, когда одевалась в прихожей, и виновато поглядывала на Косторную. Алёна задумчиво смотрела в никуда, кусая нижнюю губу и теребя прядь выбившихся волос. Отрезвляющий воздух ворвался в квартиру шальным сквозняком, когда Саша приоткрыла входную дверь. Алёна вздрогнула от озноба и переметнула на Трусову необычный взор. Переполненный всевозможными мыслями и предчувствиями.

— Прощай, Саша…

— До свидания, Алёна. Береги себя…

Косторная приплелась на тренировку следующего дня с опозданием. Кто-то был на льду, а кто-то бездельничал в раздевалке. Растерянный взгляд и несуразные движения Алёны привлекли внимание юных фигуристок.

— Какая странная… Она проспала что ли сегодня? — Акатьева обратилась к Майе.

Хромых безучастно пожала плечами. Сонька огорчилась, что не удалось посплетничать и начала выискивать пытливым взглядом того, с кем можно продолжить обсуждение. Даша с Камилой пялились в айфон и что-то тихо перемалывали. Аня и вовсе сидела в наушниках, устроившись в самом углу, да помалкивала. И Соня надулась от разочарования.

— Я плохо спала. Бессонница… — бросила Алёнка и приступила к переодеванию.

— Саша приехала. Может снова поругались, а может и наоборот… едва слышно шепнула Усачёва на ушко Валиевой.

Камила невольно уставилась на Щербакову. Чемпионка мира не проявляла эмоций. Лишь отрывисто и ловко шнуровала ботинки. Майя поторопила любопытных подружек и вскоре Аня с Алёной остались в помещении одни.

Тут Аня вынула наушники и взглянула на приятельницу.

— Виделись с Сашей?

— Было дело… Вчера вечером.

— Помирились?

— Хм, а мы ссорились?

— Я не знаю.

— А что знаешь?

— Знаю, что Саша запуталась. Сама не понимает, чего хочет.

— Вы, кажется, хорошо проводили время в Швеции!

Косторная немного подколола Аню. Но не со зла, а скорее от беспомощности и от неизвестности. Кареглазая грузно поднялась и направилась к выходу. Плелась неуверенно и наклоняла голову вниз.

— Ты нравишься Саше. Очень.

— А как же тот ваш поцелуй?

Фраза вылетела автоматически. Алёна даже не успела подумать. Но, честно не говоря, не пожалела о сказанном.

— В этом только моя вина и ошибка. Прости, пожалуйста. Глупо вышло.

— Саша не стала бы приставать к кому попало. Думаю, тебе это известно…

Щербакова поджала губы и вздохнула. Крохотная и такая желанная надежда на взаимность от Сашки промелькнула в сердце молнией. Хотела коварно ослепить. Нашла, кого дурманить… Аня ни в какую не желала поддаваться тем эмоциям, которые выводили из равновесия и путали разум.

— Она на грани. Ей необходимо время. Однажды сама поймёт, что для неё действительно важно и нужно.

— То отпустит, то приблизит… Трусова одним словом! — Алёнка заговорила доброжелательнее.

— Наверное, тебе тяжело… — с сочувствием отметила Щербакова. — Пора переключиться на другое и немного отойти от всего.

— Да уж… — Косторная согласилась с мнением Ани и немного повеселела. — Кстати, поздравляю с золотой медалью! Новая чемпионка мира Анна Щербакова!

— Спасибо, Алёна… — брюнетка скромно улыбнулась. — Ну, пошли? Ты готова?

«Феечка» собиралась взяться за ручку, как дверь сама распахнулась.

— Ой, извините, я забыла телефон… — запуганно пробормотала Камила, приподняв плечи.

Аня и Алёна с удивлением обменялись взглядами.

— Да давай! Небось за булкой бежишь! Даша была права… — пошутила Алёнка и поравнялась с Щербаковой, чтобы вместе покинуть раздевалку.

— Вон он! Видишь? Под кофтой! — рассмеялась Аня и придержала дверь для Косторной.

Мама Алёны прибиралась в квартире. Следуя обычному маршруту, женщина добралась на комнаты дочери. Заправила постель, полила цветы, подняла какие-то бумажки с пола… Но обратила внимание на то, что странные кусочки — это обрывки фотографии. Хозяйка аккуратно собрала части изображения на столе. Снимок, увы, не выглядел цельным. Не хватало элементов с лицами Алёны и Ани.

— Хм, странно…— с недоумением произнесла женщина.

Она проверила все закоулки, где могла бы затеряться пропажа. Заглянула под кровать, в письменный стол, за дверь. Даже в мусорное ведро пришлось залезть! Ничего…

Тем временем в академии Александра беспамятно штамповала четверные прыжки. Упрямо внушала себе, что способна исполнять любые ультра-си. И пусть некоторые заканчивались степ-аутом или недокрутом. Сашка опрометчиво пошла и на тройной аксель, но упала. Правда, не стала сразу вставать, а распласталась на льду и с какой-то безнадёжностью устремила взор в никуда. Дмитрий Михайлов с сожалением посмотрел на ученицу и многозначительно поглядел на Плющенко.

— Саша, хватит! — раздался деловой голос Евгения Викторовича из-за борта арены. — Иди сюда, надо кое-что обсудить.

Девушка еле-еле поднялась и медленно подъехала ко взрослым. Пока родители и тренеры что-то обсуждали между собой, Трусова набросила олимпийку. Сунула руки в карманы и стиснула зубы, чтобы попытаться подавить ком, подступивший к горлу. Это удалось сделать, лишь когда Саша нащупала пальцами два помятых кусочка и сжала их в горячей ладони.

***</p>

— Волнуешься?

— Немного.

— А я вижу, что сильно. Уверена, что сейчас время рисковать?

— Это не риск. Я делаю все прыжки на тренировках каждый день. И не по одному разу.

— Знаю. Но старт — это совсем другое. Эмоции, нервы, публика. Справишься?

— Я приложу все усилия.

— Облегчи программу. Я не выдержу, если что-то случится.

— Нет. Мне нужны четверные пряжки. Я смогу.

— Эти твои квады… Как они меня бесят!

Косторная в томительном ожидании наблюдает за неподдающейся уговорам Трусовой. Саша чувствует это, но не отвлекается на соблазн перед стартом. А только дольше обычного возится с коньками. Алёна, то и дело, пристально осматривает Трусову с головы до ног и романтично вздыхает. Наконец-то, со шнуровкой покончено. Сашка с придыханием переключает внимание на Алёнку. Взгляды сталкиваются и мгновенно расходятся, оставляя за собой пламенеющий шлейф. «Ракета» первая взбудоражено отворачивается. Не то от колдовских очей напротив, не то от подступающего спортивного мандража.

Косторная кокетливо разворачивается к зеркалу и поправляет без того безупречную причёску. Затем прилежно разглаживает несуществующие складки на платье, знойно проводя ладонями по изгибам тела. Потом время уделяет губкам, которым, наверное, досталось слишком мало помады. Внезапно взглянув в отражение, она замечает Сашку, которая приоткрывает рот, наблюдая за привлекательной подругой.

— Не забудь закрыть, а то муха залетит! — игриво бормочет Алёнка и весело смеётся.

Трусова приходит в себя и неловко вскакивает с места. Прячет взгляд полный стеснения. Но Косторная сама подходит к Саше и продолжает шептать неоднозначные предложения.

— Остаться бы наедине… Тебе хочется?

«Ракета» покачивается от этой фразы, однако находит силы дерзко ответить.

— Ты поплатишься за свои слова и действия!

Глаза Алёны восторженно блестят.

— Жду, не дождусь! — сладко отвечает Алёнка и размеренно направляется к выходу.

Сашка ощущает бешеный зов собственного юного и чувствительного сердца. И Трусовой приходится выбирать: настраиваться на прокат в одиночестве или поддаться искушению Ангела? Трепет в груди давит сильнее с каждой минутой. Косторная такая необыкновенная… Саша с усилием направляет себя к выходу, пусть и дрожит от беспокойства. Девушка наконец выглядывает за порог и замирает в потрясении… Алёна целуется с Розановым. И это выглядит слишком по-взрослому. Глубоко и страстно. Сашка ощущает, как взволнованный мотор под рёбрами разрывается на сотни осколков, оставляя после себя кромешную темноту и пугающую пустоту.

Саша вскочила с постели в поту. Она судорожно прижала ладонь к груди и попыталась начать дышать ровнее и тише. На часах почти шесть утра, а значит скоро пора будет вставать. А то, что только что случилось… это просто жуткий сон. Кошмар, который стал преследовать Сашку после позорного Гран При «Ростелеком». Наверное, самое ужасное воспоминание о минувшем сезоне для Трусовой. Но она не хотела больше думать о том, что правда в этом сновидение, а что домысел. Это прошлое. А Саша должна посмотреть в будущее. Тем более, что сегодня «ракете» предстоял трудный день. Смена траектории. Пункт назначения — «Хрустальный».

Утро было тревожным. Общение с родственниками заканчивалось на повышенными тонами. Разговор с тренерским штабом Тутберидзе накануне вышел терпимым. Это испытание Трусова выдержала. Ибо мама была рядом и помогла решить щекотливые вопросы. Наставники предпочли не разглашать ученикам историю о возвращении Саши: пусть сама объясняется перед группой.

Уже в машине Сашка взглянула в зеркало и вздрогнула. Она пока не могла привыкнуть к новому огненному цвету волос. Хотя давно мечтала о таком… вызывающем оттенке. Ярко и дерзко. А то!

— Но что подумают девочки, узнав о том, что я пришла обратно? Что без Этери я никто? Но многое я умею и без тренера! А Алёна с Аней… Что скажут они? — невнятно бубнила зеленоглазая пол пути. — И пофиг! Мне без разницы!

— Чего? Ты что-то сказала? — спокойно переспросила мама.

— Я о том, что скажут другие! Главное — это олимпиада! И мне нужна только победа!