IV. (1/2)

Стокгольм отобрал слишком много сил. Саша стойко ощутила это едва устроилась в кресле на борту лайнера. Сесть девушке захотелось отдельно. За иллюминаторами мало, что можно было разглядеть. Поздний вечер, а впереди и вовсе ночь. И славно. Появилась отличная возможность поглядеть не наружу, а внутрь. Погрузиться в себя. В собственные мысли, чувства и воспоминания. Сашка сползла на сидении максимально низко, чтобы принять почти горизонтальное положение тела. Так «ракете» было легче не только физически, но и психологически — она пропала из обзора для окружающих. Пропасть хотелось. После долгого и пристального внимания на протяжении испытывающих соревнований.

Саша открыла галерею в телефоне. Нехотя пролистнула недавние фотографии, спеша подобраться к снимкам из более ранних времён. Тренировки накануне вылета в Швецию. Евгений Викторович, Дмитрий Сергеевич… Жаль, что Михайлова не было на чемпионате мира. С ним Саше было спокойнее. Хм, Алёнки, кстати, на фотографиях нет… Верно, она тренировалась в другое время. И с Розановым. Снимки с командного турнира Первого канала. Вся сборная вместе! Но Косторная не принимала участие в этом мероприятии. Новый год. Большая дружная семья и друзья в сборе. Алёнка звала погулять в праздничные дни, но Саша не пошла. Дела или плохое самочувствие — зеленоглазая не помнила точную причину отказа. О! Чемпионат России! Знакомые лица… Дурачиться перед камерами Трусовой тогда больше всего хотелось вместе с Аней. Хорошо было. Но Алёны на фотоснимках снова не найти. А жаль…

— Вот она… И эти глаза. То голубые, то зелёные… — прошептала Сашка, увеличивая пальцами изображение.

«Ракета» успела сделать снимок во время Гран При «Ростелеком». Алёна чудесно улыбалась и прижималась поближе к Саше, чтобы хорошо поместиться в кадре. Трусова обратила внимание на собственную руку, которая как-то трогательно придерживала Косторную за плечо. Да, было время… Зеленоглазая закусила губу и прокрутила бегунок альбом дальше.

— Европа… Наш пьедестал. Тут мы вместе — Алёна, Аня и Я. А теперь… — тихо произнесла Сашка, блокируя экран телефона.

В восприятии пронеслись минувшие программы. «Убить Билла» и «Пятый Элемент», «Парфюмер» и «Жар Птица», «Ангел» и «Джульетта».

Джульетта… Трусова припомнила первую встречу с ней. Алёна перешла в группу Этери Георгиевны и поначалу держалась в коллективе немного обособлено и независимо. Но совсем не из-за гордости, а скорее всего просто от неуверенности в себе. Ведь прямо перед её глазами юные Саша и Аня разучивали первые четверные прыжки. Косторной с самого начала показалось, что именно та отчаянная девчонка с длинной косой и низким голосом совершенно не знает страха. Какими мощными и сильными выглядели её движения, какими эффектными и пролётными смотрелись прыжки… Алёнка была под большим впечатлением от технических способностей Сашки. Но боевая и смелая фигуристка вне льда проявляла себя совсем иначе. Это стало для Косторной неожиданной, но приятной новостью. Милой и немного забавной. Угловатая и стеснительная Трусова и пары слов не могла связать при первой беседе с Алёной. Лишь прятала необычный взор с изумрудным отблеском и со смущением улыбалась. А на занятии, стоило Косторной начать грациозно и плавно скользить, рассказывая на льду волшебную сказку, Сашка позволила себе, наконец-то, вдоволь наглядеться. Пристально, безотрывно и… мечтательно.

— И почему я отпустила Алёну… А осталась бы она в академии, если бы я попросила? И что теперь с нами будет… — вяло пробормотала Трусова, балансируя на границе сна и сознания.

Алёна задумчиво перебирала волосы перед сном. Спать не особо хотелось. Внутри ощущались скорее просто утомление. Девушка рассуждала о многом. Приближающиеся экзамены, возвращение тренеров, запланированные шоу… Впереди маячило много новых и интересных событий. Радостных и волнительных одновременно. Опустив светлый взгляд на стол, Косторная обратила внимание на фотографию, которая вылетела из разбитой рамки несколько дней назад. Снимок был сунут в стопку с тетрадями. На выглядывающем кончике виднелось изображение Трусовой с бронзовой медалью в руках.

— Улыбается, хоть и не победила. И сейчас снова третья. Как она справляется с поражениями? — задумчиво вымолвила Косторная. Она начала осторожно вытаскивать изображение, чтобы увидеть себя возле Саши. Но тетрадки скатились в сторону, и на снимке появилась Щербакова. Взор Алёны наполнился некоторым смятением. Аня была для Косторной хорошей приятельницей, наверное, почти подругой. Девушки всегда неплохо ладили и редко вступали в конфликты. Если и случалось недопонимание, то чаще по вине Алёнки. Она была более эмоциональным и прямолинейным человеком. Потому могла сказать или сделать что-то лишнее или неподобающее в той или иной ситуации. Однако проблему удавалось быстро разрешить и найти способ помириться. Осторожная, умеренная и воспитанная Аня была отличным дипломатом. А Алёна вовремя могла признать вину и попросить прощения. Поэтому Косторная испытывала к Щербаковой положительные чувства. Вот только странные отношения Ани и Саши вызывали какие-то двойственные ощущения. Ревность, зависть… или что-то другое. Алёнка ещё точно не определила, ибо не знала и не видела всей картины.

Тут мимо комнаты пробрела мама.

— Купить тебе новую рамку? — спросила женщина, остановившись возле дверей.

— Нет… — блекло ответила Алёна, отодвинув снимок подальше.

— Почему? Тебе же нравилось это фото! Вы тут так прекрасно вышли… — мама подошла ближе и, глядя на фотографию, положила руку на плечо дочери.

— Теперь мне… как-то трудно вспоминать о прошлом… — тускло пояснила Алёнка.

— Но ведь ты заняла тогда первое место! Стала чемпионкой Европы!

— Вот именно! Тогда! В прошлом! А сейчас? Где я?

Косторная схватила снимок и сунула его в выдвижной ящик стола. Увидев грустный взгляд матери, светловолосая девушка поняла, что расстроила маму резкими словами.

— Ну, мам, не делай такое траурное лицо… — протянула Алёна и, развернувшись на стуле, приобняла женщину. — Я сама взяла на себя ответственность, когда перешла в академию. Никто не виноват в произошедшем. Извини, что так вспыхнула…

— Доченька, я люблю тебя. Ты просто переживаешь. Я всё пониманию… — мать покрепче прижала Алёнку к себе и поцеловала в макушку. — Доброй ночи, отдыхай. Всё наладится.

Алёна улыбнулась маме, а позднее прилегла на кровать. Поворочавшись под одеялом, девушка ещё раз поразмыслила о том, как теперь общаться с Аней. Стоит ли быть недоверчивой или просто вести себя как обычно?

Пусть время покажет…

Под утро Саша уже развалилась на заднем сидении автомобиля. Равнодушно глядела в окно. Столицу встречал рассвет. И первые лучи солнца загорались на горизонте. Они медленно пробирались по стенам зданий. Скользили по серому асфальту. Стремились за проезжающими машинами. Солнце. Ведь оно одно, но в разных местах ощущается по-разному. Там, в Швеции, оно было янтарным, ослепляющим и обманчивым. Здесь оно казалось тёплым, долгожданным и родным.

— Саша, что с тобой происходит? Объясни! Откуда опять эти срывы в программах? — родители в очередной раз заладили с расспросами.

— Я устала. Давайте потом об этом поговорим… — с недовольством ответила Трусова, лаская любимую собаку.

— Нет! Расскажи, как всё было! Ты ведь прекрасно проводила тренировки! Что снова с тобой на старте творилось? — не унимались взрослые.

Мама повернулась назад и строго поглядела на Сашку

— Не знаю! Я оказалась одна! Без тебя! И Дмитрия Сергеевича не было! Мне с ним комфортнее было бы! — раздражённо ответила Трусова.

Собачка пронзительно затявкала, тем самым ещё больше нагнетая напряжённую обстановку.

— Я понимаю, одной тебе было тяжело! Но почему ты завалила почти все прыжки?

— Это ты мне сказала отказаться от трикселя! А я бы сделала! Но сейчас уже ничего не исправить! — с возмущением протараторила Саша, пытаясь перекричать всполошившегося питомца.

— Всё! Хватит! Успокойтесь! Дома поговорим! — резко вставил отец и включил музыку.

Сашка приподнялась и прижалась плечом к двери, чтобы приоткрыть окно. Девушке стало нестерпимо душно в замкнутом пространстве машины. А так дышать хотелось легко и свободно… Она вынула айфон и открыла диалог с Алёной.

«Здравствуй. Давай встретимся сегодня вечером…».

Обитатели «Хрустального» с нетерпением ждали возвращение тренерского штаба. Тутберидзе, несмотря на ночной перелёт, явилась на каток, правда позже обычного.

— Этери Георгиевна, мы по Вам соскучились! — девочки поспешно подъехали к Этери и обступили с разных сторон.

— Сейчас проверю, как вы тут расслаблялись в наше отсутствие! — откликнулась наставница, проводя проницательным взорам по ученикам.

— Так. Уже вижу, что некоторые бока здорово отъели! Завтра точно приду на взвешивание! — пошутила Тутберидзе, ущипнув Валиеву за талию.

Камила покраснела и испуганно замотала головой. Усачёва хихикнула и хитро поглядела на Ками.

— Ты что, булки ела? — бросила Этери со смешком, переводя взор то на Дашку, то на Валиеву.

— Н-нет… Нет, конечно! — пробормотала Камила с некоторым волнением.

— Даша? Что ты видела? Были булки, конфеты или чипсы? — наставница продолжила напор.

— Ну… — лукаво протянула Усачёва. — В течении этого часа я такого не наблюдала. Вроде бы…

Этери сверкнула колким взглядом. Ками быстро подтолкнула Дарью коленкой, а потом принялась оправдываться.

— Что Вы! Я слежу за питанием! Даша опять шутит!

— Неужели? — невозмутимо произнесла женщина.

— Да, я пошутила! Не ругайте, Камилу, пожалуйста! — призналась Дашка и рассмеялась.

— Ну я тебе… — пробубнила Валиева, разворачиваясь к Дарье. — Беги, пока не поздно…

Под забавный писк девочки унеслись вдаль катка. Возле Этери задержалась лишь Алёна.

— Как Аня? Она придёт сегодня? — осторожно спросила Косторная.

— Нормально. Я дала ей выходной. Она скоро к нам присоединится. А что? — прохладно ответила Тутберидзе, не отрывая цепкого взгляда теперь и от юниоров.

— Ну, просто… Классно, что победа за «Хрустальным». Я Вас поздравляю. Женя, Алина, а теперь и Аня… — пояснила Алёнка с нотой печали в голосе.

Этери переключила внимание на Косторную. Взор женщины выражал двойственные чувства.

— Могла бы и сама там быть. На пьедестале. Даже без акселя. А с ним? Ты понимаешь это? — с некоторым упрёком выдала Тутберидзе.

Женщина не могла не знать потенциал Алёнки. Поэтому потерянные полгода терзали Этери не меньше Косторной. Фигуристка же с разочарованием опустила глаза.

— Будь осторожнее в принятии решений. Судьба часто станет тебя испытывать. И не только в спорте. Однако, может подбросить и второй шанс. Не упускай его! — снисходительнее добавила Этери Георгиевна.

Алёнка почему-то подумала о Саше. То сообщение про встречу, которое отправила Трусова… Неужели жизнь действительно дарит второй шанс? Этери смотрела глубоко, но незлобно, и Косторная этому взгляду поверила. Поверила в собственные силы и, кажется, немного преобразилась. Невольно опустила плечи и выпрямила осанку. Блеснула посвежевшими очами и, улыбнувшись наставнице, присоединилась к общей тренировке.

Тутберидзе проводила затяжным взором ученицу. Далеко неравнодушным, а скорее озабоченным и чуть-чуть расстроенным. Она догадывалась о многом, что касалось подопечных. Но часто выражалась общими фразами. И кому было по-настоящему трудно, тот читал именно между строк, без особого труда улавливая скрытый смысл.

Вечером, вернувшись домой, Алёна ютилась возле зеркала. Поправляла светлые локоны и экспериментировала с макияжем. Мечтала встретить Сашку красивой и в отличном настроении. И то, и другое Алёнке удалось на славу. Приталенная чёрная гипюровая блузка, обтягивающие джинсы, таинственный взгляд с поволокой… Косторная довольно улыбнулась собственному отражению. Звонок в дверь не заставил себя долго ждать, отчего обычно самоуверенная Алёна чуточку стушевалась.

— Привет… — Сашка застыла на пороге.

Замерла в какой-то нерешительности. И долго не поднимала плутающий по полу взгляд.

— Здравствуй, Саша… — Алёнка умилилась застенчивому поведению Трусовой. — Проходи скорее. Я пока одна, мама с братом придут позднее!

Она легонько взяла Александру за прохладную ладонь и затянула в квартиру.

— Это тебе подарочек… Из Швеции! — Сашка неловко подала Косторной гостинец.

— Спасибо… Мне приятно… — Алёна приняла сувенир и сразу начала его рассматривать.

Вертела подарок под светом настенной лампы и с интересом комментировала детали. Саша в этот момент, наконец-то, начала глядеть на Алёнку. Вначале аккуратно и кротко, потом более смело и настойчиво. Косторная неожиданно посмотрела в ответ, но Сашка сразу отвернулась. Как наивно!

— Хочешь чай? — с нотой трепета спросила Алёнка.

Она прекрасно ощутила пронизывающие взгляды Трусовой, как и последующие смущение. И была этим тронута.

— Нет, спасибо. Лучше давай посидим у тебя! — Саша постаралась стать побойчее.

И заодно вспомнила, что пора бы снять куртку с обувью.

— Хорошо, пошли! — Алёна снова улыбнулась. — Погоди, я помогу!

Косторная захотела подать вешалку Сашке. Потянулась к гардеробу, встала на носочки, но, покачнувшись, как-то неловко прижалась спиной к гостье. «Ракета» выронила одежду и невольно, но бережно взялась за плечи Алёнки

— Ты как? — Сашка затаила дыхание, находясь позади Косторной.

— Хорошо… — пролепетала Алёна и со стеснением развернулась лицом к Саше. — Вот… Держи…

Сашка с некоторым предвкушением вошла в комнату Алёнки и присела на кровать. Потом стала глядеть по сторонам. Молчаливо изучала обстановку. Мысленно отмечала, что изменилось, а что осталось прежним. Косторная что-то рассказывала про минувшую тренировку и прятала неубранные ранее вещи. Затем, сунув последнюю мелочь в шкаф, прижалась спиной к дверцам и притихла. Саша, немного склонившись вниз и опустив руки на колени, смотрела ей в глаза. Алёна оттолкнулась от опоры и присела возле Трусовой.

— Так внимательно смотришь. Смущаешь… — шепнула чемпионка Европы.

— Давно не виделись. Ты… прекрасно выглядишь… — низко пробормотала Сашка и пододвинулась ближе.

— А ты… повзрослела. Стала привлекательнее и интереснее… — Косторная куснула губу и подтолкнула плечиком «ракету».

Саша слабо толкнулась в ответ и негромко рассмеялась. Затем приняла более расслабленную позу. Откинулась назад и прилегла, опираясь локтями на постели.

— Как хорошо, что ты пришла ко мне… — Алёна аккуратно пристроилась рядышком на боку, поддерживая голову кистью.

Стала глядеть глубоко и сосредоточено. Этот мистический взор разволновал Трусову. Она ощутила и близкое дыхание спутницы, которое настигало открытую шею частыми и жаркими потоками воздуха.

— Алёна… — промямлила Сашка и с нервным смешком забавно упала на кровать.

Косторная победно и гордо улыбнулась. Ей стало приятно от того, что она по-прежнему производит сильное впечатление на Сашу. Алёнка легла на вытянутую руку, а пальцами другой руки провела по трём белым полоскам на олимпийке «ракеты».

— Знаешь, я в тревоге провела последние ночи. И тренировки проходили изнурительно. Но сегодня я почувствовала прилив энергии и приподнятого настроения… — Алёна, добравшись до конца рукава, аккуратно сдавила кисть Трусовой

— Зря ты переходила в Академию. Это было неверное решение… — как-то невесело пробубнила Саша.

— Я буду относиться к этому переходу, как к опыту. Теперь нужно двигаться дальше! — философски выразилась Косторная. — Мне было страшно и плохо летом. Я с ума сходила от разваливающихся прыжков и от жуткого одиночества.

Трусова заметно напряглась и машинально, даже болезненно, сжала ладонь вместе с пальчиками Алёнки. «Ракета» вспомнила о том, как Косторная в августе внезапно явилась к Плющенко и попросила Сергея Александровича в тренеры. Перед изумрудами всплыл умилительный и раздражающий тандем.

— Да уж, в «Хрустальном» у тебя ничего не осталось тогда. Ни акселя, ни меня, ни, главное, Розанова… — вдруг выдала Саша с разочарованной ухмылкой.

Беззаботное настроение Косторной улетучилось мгновенно. Природная вспыльчивость блондинки регулярно дарила скачки настроения. Поэтому и сейчас Алёна мигом поднялась, присела, скрестив ноги, и уставилась на Сашку настороженным взором.

— Посмотри на меня и объяснись нормально, — серьёзно сказала Косторная.

Саша почувствовала, что наговорила лишнее и неуклюже присела вслед за Алёнкой.

— Не ты ли первая бросила меня и ушла? — обидчиво продолжила чемпионка Европы.

— Я сделала это ради карьеры. Мне нужны были чистые прокаты с максимальным количеством четверных прыжков! И я была рада тому, что Розанов был возле меня. Он мог помочь, и возле тебя не вертелся! — с возмущением отчеканила Сашка.

— Ну, получила чистые прокаты? Как падала, так и падаешь! — беспечно ляпнула Алёна.

— А ты вернула аксель? — так же эмоционально отрезала Саша.

Обида ещё сидела в Трусовой тяжким грузом. Как и ревность, которая беспощадно одолевала каждый раз, как только Сашка представляла Алёну и Сергея Александровича вместе.