Глава первая. I. (2/2)

Косторная окинула юниорку оценивающим взглядом. Да, это была уже не девочка, а девушка. Алёна отметила, что Валиева стала значительно выше. По росту девчушку опережала, наверное, только Майя. Статная и длинноногая Камила выглядела солидно и определённо являлась достойной соперницей на льду.

— Да, хорошо я уже бегу, — заторопилась Косторная и, кивнув Ане, покинула раздевалку.

Валиева сразу заметила некоторую напряжённость в Щербаковой.

— Ты сегодня долго, — бросила Валиева, подойдя к своей сумке.

— Разболтались с Алёной, — вымолвила Аня, потуже затягивая шнурки на ботинках.

— О Саше что ли? — с нотой смешливости брякнула Камила.

— Как ты догадалась? — Аня так и замерла от проницательности юной коллеги.

— Ну, тебе же наверняка хочется знать, как она. А Алёна в курсе событий, которые происходят в академии, — как-то лукаво пояснила Валиева.

— Мне просто интересно в какой Саша спортивной форме. На ФКР она не выступала. Любопытно, что там с… четверными прыжками, — витиевато пробормотала Щербакова и чуть стушевавшись, поднялась с места.

— И что же сказала Алёна? — дотошно спросила Камила.

— Ну. Эм. Она точно не знает. Вроде бы, — Аня пыталась выкрутиться. Получалось как-то наивно и девушка начала злиться. Даже не столько на юниорку, сколько на саму себя. На собственную слабость.

— А зачем вы тут столько сидели тогда? О чём болтали? — нагловато проговорила Валиева, засмеявшись.

— О разном. Я должна тебе доложить содержание разговора? — строго сказала Аня. В её взгляде свернуло что-то леденящее. Похожее на блеск металла.

— Нет. Что ты. Извини, — Камила притихла, ощутив, что Щербакова явно не в духе.

Юниорка застегнула сумку и направилась к выходу. «Интересно, сколько ещё Аня сможет скрывать свои чувства к Трусовой? А ведь я знаю о том, что произошло между ними на чемпионате России. Я видела тот поцелуй…», — подумала Валиева, снимая чехлы возле катка. От мыслей девушку отвлекла Дашка, которая проскользила возле борта и забавно подмигнула подружке.

По арене стала разноситься отлично знакомая Ане мелодия к произвольной программе Даши. Щербакова всегда замирала, когда слышала эту музыку. Не стал исключением и этот раз. «Не Джульетта, а злой рок…», — шепнула Щербакова, взявшись за дверную ручку. Аня на минуту прикрыла очи и глубоко вздохнула. Вот бы выйти сейчас на лёд и увидеть катание не Даши, а другой фигуристки…

Позже стало известно, что Алёну и в самом деле направили восстанавливаться в младшую группу, а для Щербаковой был назначен собственный график подготовки к чемпионату мира. Спустя две недели, сборная была доставлена в Новогорск. Проходили важные заключительные занятия. Нервный накал перед вылетом в Швецию набирал обороты.

— Аня, очнись! Или ты с таким катанием собралась на мир ехать?! — раздался громкий голос Этери Георгиевны. Щербакова с трудом поднялась со льда после очередного падения с четверного прыжка.

— Катай с тройными, раз падаешь. Но о пьедестале и не мечтай. Можно вообще далеко за тройку улететь, — жёстко добавила Тутберидзе.

У Ани задрожали губы, к глазам подступили слёзы. Она подъехала к бортику, чтобы взять салфетку и перевести дух. Даниил с сочувствием посмотрел на подопечную. Хореограф видел, с каким трудом ей даются последние тренировки. Видимо, чувство ответственности перед тренерами и страной становился для Ани тяжелее и тяжелее. Здоровье и самочувствие Щербаковой едва ли можно было назвать хорошими и пригодными для занятий спортом на данный момент. Глейхенгауз сочувствовал ученице и старался быть помягче, когда видел, что Ане уже невмоготу.

— Нужно перекатать произвольную программу. Отдышись пока, — по-доброму сказал Даниил. — Давай. Это будет последний прогон на сегодня. Ты можешь сделать качественно. Я это знаю. Постарайся, пожалуйста.

Хореограф заметил, что ученица, время от времени, бросала взор на скамейку неподалёку. Там сидели Александра Трусова и Евгений Плющенко, ожидая свою очередь. Саша вроде бы была в приподнятом настроении. Много улыбалась и что-то оживлённо обсуждала со своим наставником. Она пару раз подарила Щербаковой взгляд. Но он казался Ане каким-то равнодушным, озабоченным чем-то совсем другим. Более важным. Кончено, Сашка была поглощена мыслями о предстоящих соревнованиях. И судя по прекрасной физической форме, «ракета» вновь настраивалась на опасную и рискованную цель: пять четверных прыжков в одной программе. Это вызывало противоречивые мнения, как тренеров, так и федерации.

Щербакова протяжно вздохнула и, поджав губы, посмотрела на Даниила. Неуверенно и обеспокоенно. Мужчина взял её за руки и аккуратно подтянул к себе.

— Слышишь? Думай только о своём образе. О том, что и как ты катаешь. Убери всё лишнее с глаз. Здесь только ты и музыка. Понимаешь? — вкрадчиво произнёс Глейхенгауз.

Ани кивнула ему, выдохнула и отъехала в центр арены. Она встала в начальную позу, закрыв ладонями лицо. И таинственная музыка словно позвала фигуристку. Повлекла за собой необыкновенными нотами. Аня, наверное, просто слилась с мелодией. Все движения тела максимально точно передавали музыкальные акценты. Исполнялись выразительно и проникновенно. Украшались артистичной мимикой. Дополнялись каскадами и вращениями. Не смотря на единственную ошибку на первом четверном прыжке, когда Щербакова коснулась льда рукой, прокат получился достойным. Аня поняла это, когда взглянув на трибуну, столкнулась очами с Сашей. Сашка пристально смотрела на выступление конкурентки. И отметила, как быстро уставшая Щербакова изловчилась собраться и блеснуть. Трусова быстро отвела взор и, склонив голову, едва заметно усмехнулась.

Возвращаясь в гостиничный блок, Даниил снова обратился к Ане.

— Постарайся не сталкиваться с Сашей. Думаю, это не пойдёт тебе на пользу. Наступает лишнее беспокойство. Сосредоточься на себе, — бдительно отметил Глейхенгауз.

— А как она откатала сегодня? — поинтересовалась девушка, — Я ведь не стала наблюдать. Ушла переодеваться.

— Ну, были некоторые помарки… — сухо пояснил хореограф, не желая ни хвалить Трусову, ни вдаваться в подробности.

Фигуристка промолчала, глядя куда-то под ноги. Да, Сашка, очевидно, вплотную приблизилась к своей спортивной мечте и жаждала прыгнуть максимум ультра-си. Всё такая же неуправляемая и своевольная девчонка. Вот, что подразумевала Алёна, когда рассказала о провале на Гран-При. И тогда Трусова была настроена на запредельное количество четверных прыжков и тройной аксель. Но сорвала программу. Это, наверное, и привело к ссоре с Косторной и провалу на старте.

Водоворот из мыслей кружил в голове брюнетки, она и не заметила, как дошла до своего номера. Девушка обессиленно рухнула на кровать. Окинула вялым взглядом маленькую комнату. Учебники ровной стопочкой прилежно лежали на столе. Аня хотела позаниматься после тренировки. «Сейчас. Минутку полежу и всё сделаю», — благовоспитанно подумала старшеклассница, поворачиваясь на спину и переводя взгляд на потолок.

— Близко и далеко одновременно. Как и Саша. Не дотянуться, — прошептала брюнетка, протянув тонкую руку вверх.

Она повернулась на бок и уставилась на вид за окном. Небо было пасмурным. Белой шторкой с него спускались крупные снежинки. Ане почему-то вспомнился кубок Первого канала. С его окончания прошло больше месяца. Тогда они с Сашей провели много времени вместе, хотя ко всем спортсменам было приковано большое количество внимания. Щербакова находила мгновения, чтобы подарить «ракете» ласковое прикосновение или милое слово. Сашка с желанием принимала кокетливые жесты чемпионки России. Аня так и манила сладким голосом, тёплым взглядом, притягательной улыбкой. Однако Трусова видела в Щербаковой в первую очередь соперницу. И замечая, как здорово шли у Ани прыжки в турнире, невольно сердилась и завидовала. Впереди маячил чемпионат мира, и Трусова настраивала себя на «золото». Поэтому на шоу она была начеку и не расслаблялась.

В тот февральский старт, томительно ожидая на льду жеребьевку, фигуристки болтали и смеялись. Обсуждали какую-то ерунду и немного баловались. Игривую Щербакову, то и дело, тянуло встать поближе к Трусовой и шепнуть что-нибудь приятное.

— Саша, тебе идёт этот костюм. Твой стиль… — негромко сказала Аня, чтобы другие девчонки не услышали, ведь возле стояли Валиева, Усачёва и Хромых.

— А у тебя сегодня потрясающий макияж. Ты… красивая, — со стеснением ответила Трусова.

Аня отвела смущённый взор и улыбнулась.

— Мы сейчас тут окоченеем! — вскрикнула Дашка.

— Да, мне уже становится холодно, — поддержала Майя.

— Как бы снова не заболеть, — добавила Аня, заставляя себя вновь не начать глазеть на Сашку.

— А мне не холодно! — бойко возразила Трусова. — Вполне терпимо!

— Так согрей Аню! Ей совсем нельзя мёрзнуть! — предложила Даша, сверкая чудными очами.

Саша, не раздумывая, вплотную приблизилась к Ане и смело приобняла её за талию. Довольная Щербакова с радостью положила руки на плечи «ракеты».

— Классно смотритесь вместе! — радостно взвизгнула Дашка. — Прямо вообще круто!

Камила посмотрела на старших приятельниц с прищуром. Она в очередной раз подловила Щербакову и Трусову на неоднозначном сближении.

— А как там дела у Алёны? Что с акселем? — вдруг спросила Даша, невольно подумав о Косторной.

— Я не в курсе того, как проходят её тренировки, — казалось бы отстранённо произнесла Трусова, не отрывая приторный взгляд от Щербаковой.

— Но как? Вы же в одной академии! — подключилась Валиева.

— И что? Мы не пересекаемся на льду. Она занимается с Розановым. Я с Михайловым, — резче ответила Саша, словно пытаясь пресечь разговор об Алёне.

— Только не говори, что вы с ней не видитесь и в свободное время, — с недоверием проговорила Валиева.

Трусова не стала отвечать. Она лишь неторопливо раскрыла объятия и отчуждённо отъехала от Ани. А Щербакова, прикусив нижнюю губу, разочарованно вздохнула. «Алёна… Может быть, она и Саша действительно встречаются? Или нет?» — нотки ревности, наверное, впервые сверкнули в груди чемпионки России.

В день произвольной программы кубка Первого канала Аня решила первая подойти к Саше. Она выбрала момент, когда рядом никого не было.

— Как ты? Сколько планируешь четверных прыжков делать? — девушка полагала, что начала беседу с нейтральной темы, планируя потом перейти к более личному разговору.

— Три точно, — настороженно ответила Трусова. — А что?

— Из интереса спросила. Я буду исполнять лутц и флип, как на России. Не рискуй сильно. Это же шоу. Я… переживаю за тебя, — Щербакова стала говорить мягче, а смотреть глубже.

Саша же ощутила, что наоборот начинает сердиться на Аню. Трусова в глубине души продолжала испытывать зависть к победе извечной соперницы на чемпионате страны. Ей сразу же вспомнились слова Плющенко, которые он как-то недавно сказал. Евгений заявил, что не стоит верить беззащитному поведению Щербаковой. Она сильная и хитрая соперница. И заинтересована только в своей победе. Нельзя с ней откровенничать или сближаться. Обставит при первом же случае.

— Я всегда прыгаю столько, сколько хочу! Меня никто не остановит! — с возмущением буркнула Сашка.

— Понимаю. Просто волнуюсь, правда, — размерено ответила Аня и опустила взгляд. Тёмные ресницы дрогнули от некоторой грубости услышанных слов.

— Сомневаюсь. И мне не нужны твои советы, — снова возразила Трусова.

— Что с тобой? — с беспокойством уточнила брюнетка. Её пухлые губки слегка распахнулись. Так невинно и привлекательно.

— Ничего. Все знают, что ты притворяешься слабой, а сама потом выдаёшь прокат жизни. Как на чемпионате России! — пояснила Саша и отошла в сторону. С трудом, ибо почувствовала, как тело начинает деревенеть и холодеть. С чего бы?

— Когда мне тяжело, я не скрываю. Но умею собраться и выжать из себя всё. Не говори так! — Аня огорчилась, когда услышала претензии и недовольство со стороны Трусовой.

Сашка взглянула на растерявшуюся Щербакову. На её сникший взгляд, на её приподнявшиеся плечи. Неужели, снова строит из себя бедолажку?

— Отстань от меня! — нагрубила Саша и отвернулась, тут же испытав вину за собственную дерзость. Но и Аня не промолчала.

— Ты со всеми разговариваешь подобным образом, когда они просят остановиться? — «феечка» вдруг стала заводиться и хмуриться.

— Не твоё дело. Закрыли тему, — Сашка ни в какую не собиралась уступать Щербаковой. Даже в простом разговоре, как сейчас.

— Нет. Не закрыли.

— Отвяжись.

— Ты и своей драгоценной Косторной так отвечаешь? — выпалила Аня на гневе и сразу покраснела. Она не ожидала, что слова сложатся именно подобным образом. Слишком резко и откровенно.

Трусова внезапно шагнула к Щербаковой и взялась за её плечи. Одним мощным движением «ракета» прижала собеседницу спиной к стене. Лицо Ани выражало надменность. На устах всплыла коварная и одновременно обворожительная улыбка. А Саша тупо застыла, приковав сильными руками чемпионку России. Карие глаза бесподобно и колко блестели. Они проникали в самое сердце Трусовой. И Сашка почувствовала, как тело начинает теперь ещё и предательски слабеть.

— Что, снова поцелуешь? — выдала Анечка на десерт.

— Ты ничего не знаешь. Тебе никогда не быть на месте Алёны! — выдавила Саша сквозь зубы. Она опустила кисти и ушла прочь.

Аня ещё какое-то время постояла у стены в одиночестве. Злорадство куда-то вмиг улетучилось. Ненависть отступила. На душе появились грусть и стыд. Брюнетке стало тревожно и тяжело. И как она могла вот так нагло себя повести? К горлу подступил тугой ком, который сбил дыхание и сдавил грудь. Девчонка медленно съехала вниз и присела на корточки. Влажными ладонями она прикоснулась к шумевшей голове. В ней звенела последняя фраза Сашки: «Тебе никогда не быть на месте Алёны…».

В тишине раздался пронзительный звук будильника. Щербакова соскочила с кровати в номере Новогорска.

— Ой, ещё чуть-чуть я бы уснула… — вслух отметила девушка, потирая смыкавшиеся глаза. — Хорошо, что поставила на телефоне напоминание о контрольной работе по истории. А то бы ничего не успела сделать.

Аня села за стол и открыла учебник. Слова никак не могли соединиться в предложения. Щербакова перечитывала текст несколько раз, но ничего не усваивала. В сознании вертелись обрывки воспоминаний, которые преследовали брюнетку весь вечер. А ведь уже завтра сборную команду ждал вылет в Стокгольм. Фигуристка отложила книгу и взяла айфон. В общеизвестном мессенджере Аня выбрала давно молчащий диалог. Тонкие пальцы замерли над буквами клавиатуры в нерешительности.

«Если ты не занята, то давай сейчас увидимся, хорошо?», — напечатала Щербакова и сразу погладила ладонь, которая ныла после неудачного приземления с четверного флипа на тренировке. Почти сразу возле строк мелькнули две синие галочки, а за ними последовал и ответ: «Хорошо». Аня вмиг посвежела и, выпрыгнув из-за стола, набросила на себя худи. Затем почти беззвучно выскользнула из номера. Поздним вечером гостиница была окутана таинственной и затемнённой атмосферой. Сердце брюнетки от предвкушения встречи забилось громче и чаще. Когда Щербакова стала приближаться к лестнице, то решила набросить капюшон. Аня уже собиралась сделать шаг на первую ступень и притормозила перед манёвром. Но вдруг ощутила, как кто-то ухватил её за кисть, и аккуратно, но уверенно потащил в сторону. «Феечка» успела лишь пискнуть в полумраке и хлопнуть густыми ресницами.

— Тише, не бойся. Это я, — низким и приятным тембром пояснила Трусова, остановившись в каком-то закутке возле лестничной площадки.

— Ах, Саша, ты… — пролепетала Аня, присмотревшись к изумрудному взгляду возлюбленной.