Часть 68 (1/2)
Её маленькая “Диди” появилась в жизни Гермионы в год, который оказался довольно насыщенным. Грейнджер обнаружила эту талантливую малышку во время одного из своих заданий ещё в бытность невыразимцем. Как одна маленькая магглорожденная девочка умудрилась своим спонтанным всплеском волшебства принести столько хаоса и разрушений, они ещё очень долго гадали в Отделе Тайн. Но решение забрать себе крошку, назвавшую себя Диди, Грейнджер приняла молниеносно и не раздумывая ни минуты.
Несмотря на довольно необычный, голубоватый цвет волос, Диди с возрастом каким-то непонятным образом умудрилась вырасти в девушку, внешне настолько напоминавшую саму Гермиону, что иногда ту открыто спрашивали, если это её дочь. Гарри утверждал, что у них было что-то общее в разрезе глаз и форме губ, но Грейнджер всегда отмахивалась и называла это сходство случайным.
Диди была магглорождённой, и обнаружил её вызванный отряд из сотрудников Отдела Тайн и авроров в приюте для сирот. По слухам девочка оказалась там не так давно, а когда Грейнджер сопоставила факты, то очень сильно подозревала, что малышка могла осиротеть во время очередной вылазки вновь поднявших голову Пожирателей Смерти.
В конце концов, именно в то время Рудольфус Лестрейндж
сбежал из Азкабана и принялся собирать бывших сообщников. Их планы провалились, и во время битвы с аврорами Рудольфус был убит. В то время вообще было много жертв, включая чудом избежавшую наказания после Второй Магической только благодаря проживанию в сверхсекретном, скрытом многослойными чарами доме Юфимию Роули.
Почему Гермиона Грейнджер так хорошо запомнила это имя? Потому что после войны Люциус Малфой на допросах в Аврорате очень сильно настаивал, что именно эту Юфимию Роули им необходимо найти, но никогда не мог снабдить их деталями. Непреложный обет надежно защищал тайны, в которые Люциус был посвящён, даже если он сам был готов поделиться ими.
Поначалу Диди вела себя, как маленький зверёк: настороженно и злобно, словно никогда в своей жизни не сталкивалась с вниманием, добротой и лаской. Что уж говорить о любви, и признаться по правде, Гермиона терялась в догадках. Сердце не способной иметь собственных детей волшебницы было переполнено той самой невыплеснутой любовью, и постепенно лёд, словно коркой покрывавший всё естество черноглазой девочки с серебристыми волосами, таял.
Диди тянулась к любви Гермионы, как изголодавшийся во тьме росток к солнцу. Очень скоро Грейнджер поняла, что девочка была на редкость умна и талантлива, а тот неконтролируемый и разрушительный выброс спонтанной магии, который изначально и привёл невыразимца-Гермиону на порог маггловского приюта, на самом деле являлся индикатором и предвестником её нешуточного волшебного потенциала.
Гермиона никогда не афишировала присутствие приемной дочери в своей жизни. Более того, девочка так и осталась для всех Диди, а её настоящее имя, на самом деле выбранное родителями в честь созвездия, практически забылось. Как и некоторые довольно тёмные черты её характера, обнаружившие себя уже в Хогвартсе, и которые периодически проскальзывали в поведении маленькой Диди.
Однажды в их разговоре тет-а-тет Минерва призналась Гермионе, что порой мадам директор не могла избавиться от ощущение, словно воспитание мисс Грейнджер вытесняло некоторые довольно неприглядные зачатки в характере девочки. Диди могла быть жестокой, могла идти к цели, невзирая ни на что вокруг, но воспитанная в любви, с детства окутанная заботой и принятием, несмотря ни на что, научилась подавлять подобное ещё в зародыше.
На самом деле довольно целеустремлённая, она сама выбирала для себя лишь цели добра, всегда в душе желавшая быть гордостью своей приемной матери. До сумасшествия преданная близким ей людям, Диди была готова защищать их любой ценой. Прирождённый лидер, не тиран или деспот, она ни за что на свете не предала бы своих последователей. Талантливейшая волшебница с огромным потенциалом, Диди всегда тщательно взвешивала последствия своих действий перед тем, как принимать только разумные решения.
Отправляя девочку в Хогвартс, Гермионе на самом деле было безумно любопытно, на какой факультет её распределят. Грейнджер честно признавала, что многие черты характера её магглорожденной воспитанницы откровенно были слизеринскими. Однажды в первые год после появления у Гермионы маленькой Диди ей даже показалось, будто девочка беседуют с какой-то змеей в зоопарке.
Вот только девочка наотрез отказалась тогда признаваться в способности понимать язык змей. В результате шляпа отправила её на факультет Рейвенкло, и Гермиона должна была признать, что наверное это был самый логичный шаг. Несмотря на свою амбициозность, Диди никогда не стремилась «завоевать мир» или стать министром магии, и к тому времени, когда впервые отправилась в Хогвартс, больше всего ценила свой собственный интеллект.
А потом начала не стесняясь пользоваться и внешностью, поставив целью удачное замужество. Впрочем, Диди всегда знала, что у неё за плечами поддержка и любовь Грейнджер. И вот теперь, практически ведя переговоры с Люциусом и Нарциссой, Гермиона должна была четко обсудить вопрос Диди и удостовериться, что ещё не появившейся на свет магглорожденной девочке, которая непременно осиротеет в будущем и в этой временной линии, оговорено место в доме Малфоев.
Люциус перевел вопросительный взгляд на своего сына и приподнял бровь. Впрочем, выражение лица Драко тоже было изумлённым.
– Я слышал, что ты помогала осиротевших детям, – наконец обретя дар речи, проговорил Малфой-младший. – Но я никогда не был осведомлён, что у тебя была приемная дочь. И поверь мне, о существовании девочки с именем Грейнджер новости разлетелись бы мгновенно; я бы узнал.
– Я посчитала, – Гермиона решительных поджала губы и одарила обоих мужчин довольно холодным взглядом. – Что всё, что касается Диди и меня, не имеет никакого отношения ни к кому другому в волшебном мире. Другими словами, это было не ваше дело. И более того, Диди не была Грейнджер, она осталась на своей фамилии. В конце концов, это имя её семьи, её наследие и место в мире, и я не вправе была отбирать её идентификацию и самоопределение. Но она была не единственной у меня…
- Но других детей ты не посчитала нужным здесь упомянуть, - Малфой прищурился, ещё сам до конца не понимая, почему ему это так важно. - Например, оговорить участие в их жизни.
- На самом деле, мне известно довольно много об их семьях, - Гермиона отвела взгляд. - Как и о причинах гибели их родителей. К слову, от рук Пожирателей, и я считаю, что имею полное право в этой жизни попытаться эти трагедии предотвратить. Но как я ни старалась, мне не удалось ничего узнать о родителях или просто каких-нибудь родственниках Диди. А я на самом деле приложила много усилий, чтобы раскопать хоть что-то.
– Вы сказали, мисс Грейнджер, что девочка была названа в честь звезды, – Нарцисса Малфой прочистила горло, явно пытаясь перевести разговор на другую тему. – Диди… Это от Денеб или Дифда?
– А я думал, что только Блэки таким образом измываются над собственными детьми, – покачав головой, хмыкнул Драко. – То есть, давая отпрыскам подобные имена. Думаю, что в этом случае, мама, магглы даже твою семью переплюнули.
– Её звали Дельфини, – умудрившись взять себя в руки после меткого замечания младшего Малфоя проговорила Гермиона. – Дельфини Гонтогре.
– Дельфини ГонтОгре? – Нарцисса смертельно побледнела и перевела взгляд на супруга. Цвет лица Люциуса сейчас по уровню бескровности ничем не уступал бывшей мисс Блэк. – Девочку, которую вы взяли на воспитание, звали Дельфини ГонтОгре?
– Дельфини ГонтогрЕ, - поправила их Гермиона, делая более привычное для себя ударение, и вдруг в свою очередь стала белой, как мел. – Но если произносить таким образом, то получится…
– «Наследница Гонтов» в переводе с галийского, – Драко Малфой первым озвучил то, что внезапно стало ясно никогда не задумывавшейся о подобном и произносившей фамилию своей Диди именно так, как её говорили в маггловском приюте, Грейнджер. Вот только глядя на своих родителей, Драко очень сильно подозревал, что тем известно ещё больше.
– Вы все прекрасно поняли, мисс Грейнджер, – отчеканила Нарцисса, сейчас сидевшая в своем кресле с неестественно прямой спиной и применявшая все известные ей навыки контроля над мускулами лица, чтобы сохранять безучастное выражение. – В своей прошлой жизни Вы воспитали дочь моей сестры Беллатрикс и Тёмного Лорда.
Несколько мгновений Гермиона стояла перед семейством Малфоев, словно громом поражённая. А потом её логический мозг принялся быстро обрабатывать информацию, попутно анализируя и другие наблюдения. Например, лёгкую улыбку на губах Нарциссы, в комплекте с которой на этот раз плескался полный шок в глазах. Усталое принятие на лице Люциуса, через несколько мгновений откровенно расхохотавшегося, опустившись в кресло. В свою очередь Драко выглядел совершенно сосредоточенно, словно складывал в голове куски пазла, над которым безрезультатно работал долгие годы, а сейчас вдруг нашел картинку-ключ. Но первым заговорил Гарри.