Часть 42 (1/2)

Отзвеневший колокол оповестил учащихся об окончании урока «Защиты от тёмных искусств», но никто не спешил покидать кабинет. Аластор Муди довольно медленно переместился к учительскому столу, неторопливо засовывая многочисленные свитки и книги в собственную сумку, но на деле просто тянул время. Изредка он бросал насмешливые взгляды в сторону учащихся, большинство из которых ещё не отошли от шока увиденного.

Например, Невилл Лонгботтом. Парень, невидящим взглядом уставившись в одну точку, по-прежнему сидел на прежнем месте, словно был не в силах шевельнуться. И именно к нему и направился лже-Аластор.

– Все нормально, сынок? – Муди придал своему лицу озабоченное и сочувствующее выражение, осторожно положив ладонь на плечо парня.

Про себя Гермиона усмехнулась: все сходилось до последней точки, если знать, что на самом деле ты в данный момент читаешь. Крауч-младший нарочно ведь демонстрировал «непростительные» именно в таком порядке и прямо под носом определённых людей. И сейчас он с садистским наслаждением впитывал реакцию парня, родителей которого замучил тем самым заклинанием, которое Барти Крауч и демонстрировал перед Лонгботтомом. Сама она не спешила вмешиваться, но очень сильно подозревала, что сдержанность проявят далеко не все. И конечно же, в своих предположениях Гермиона не ошиблась.

– Мы все с тобой, дружище, – словно по расписанию Рональд Уизли материализовался возле стола Лонгботтома и принялся выплёвывать мысли, не стесняясь в выражениях. – А эти тупые уроды уже получили по заслугам. Лестрейнджи никогда не выйдут из Азкабана, Невилл. А о Крауче-младшем, этом трусливом идиоте и их по совместительству никчёмной шавке на побегушках, даже говорить не стоит.

– Барти Крауч-младший несколько лет назад умер в Азкабане, – осторожно вставил Драко Малфой, прекрасно зная, перед чьим именно носом сейчас распинается Рональд, но Уизли его перебил.

– Хочешь сказать, что о мёртвых плохо не говорят? - Рон вмиг вспыхнул праведным гневом. - Может, ты бы о нем и так ничего плохого не сказал, но все остальные нормальные и знающие люди…

– Все остальные нормальные и знающие люди осведомлены, что Крауч-младший был одним из самых способных и умных волшебников своего времени, – самым холодным тоном, на которой она была способна, отчеканила Гермиона Грейнджер, и все глаза в классе мгновенно обратились на неё. Включая и сам предмет её неожиданного восторга. – Можно характеризовать его действия, как угодно, но факт его академических успехов остается фактом. Барти Крауч-младший был одним из немногих за всю историю Хогвартса, кто умудрился получить двенадцать высших оценок на своих выпускных экзаменах. Он был лучшим в целом ряде различных предметов, и об этом тоже широко известно. Да и скажу тебе по правде, он был довольно привлекательным парнем.

– И такие глубокие познания о Барти Крауче связаны с чем, Грейнджер? – Уизли мгновенно наметил себе нового противника, сломя голову бросаясь в бой. Гарри и Малфой ошарашено молчали, и не только потому, что тоже очень хотели бы узнать ответ именно на этот вопрос. Ещё больше оба горели любопытством понять, куда Гермиона ведёт этим разговором. А в том, что Грейнджер преследовала какую-то определённую цель, ни один, ни второй ни на минуту не сомневались.

– Читала в разных статьях и видела колдографии, конечно же, – Грейнджер закатила глаза. – И поэтому могу ещё добавить, что если о способностях Рудольфуса и Рабастана ничего не могу сказать, то Беллатрикс тоже была одной из довольно способных волшебниц. Хоть в официальном ранге Хогвартса возле Крауча-младшего и рядом не стояла.

А потом, закончив свою поучительную тираду, якобы предназначенную Рональду, перевела серьезный взгляд на того, кто сейчас был известен, как Аластор Муди. Позволив легкой улыбке коснуться своих губ, магглорождённая волшебница закончила мысль.

– И нет, мне совершенно не обязательно напоминать о том, кем они были на самом деле и на стороне кого выступали. Просто я считаю важным также отдать должное их способностям и талантам.

– Замечательно, но лично я вот о чём хочу «напомнить» тебе лично, Грейнджер, – внезапно решила вступить в разговор Лаванда Браун. – Твоим способностям, талантам, рангу в Хогвартсе или даже тому факту, что ты по сути им ничем не уступаешь, они «отдавать должное» бы однозначно не стали.

Вопреки самой себе, Гермиона застыла на месте. В этой жизни её довольно немногое удивляло, но чтобы быть потрясённой до глубины души – такое вообще не случалось. Каждое новое открытие воспринималось, как любопытный и ранее пропущенный по незнанию факт. Но вот такого полного изумления, которое она сейчас испытала в ответ на высказанные полностью по существу и глядя в самый корень слова Лаванды Браун, которую всю жизнь считала недалёкой вертихвосткой, Грейнджер никогда не ожидала.

Молча кивнув своей соседке по спальне, с которой она прожила в одной комнате шесть лет в прошлой жизни и вот уже три в этой, Гермиона улыбнулась и вышла из комнаты. Что ж, быть может, когда-нибудь в этой жизни она найдёт намного лучшее применение талантам Лаванды Браун, не говоря уже о том, что девушка вмиг переместилась в другой мысленный список Гермионы Грейнджер. Тех, чью жизнь она намеревалась на этот раз обязательно спасти.

***

– И что это было за представление, Гермиона? Зачем ты так старательно притворялась, что у тебя то ли стокгольмский синдром, то ли ты вообще мазохистка, когда намекала всем окружающим, что запала на образ Барти-младшего, как сопливая пятнадцатилетняя школьница? – Поттер откинулся на спинку стула, совсем не по-юношеский закинув щиколотку одной ноги на колено другой. Это в будущем станет его излюбленной позой «силы и превосходства», вот только приобрёл её Гарри, став начальником Аврората.