Часть 13 (2/2)
- Августа, рада тебя видеть, - обратилась декан Гриффиндора к своей давней знакомой и, как теперь Гермиона точно знала, соратнице по Ордену Феникса. Впрочем, взгляд серьезных, добрых голубых глаз шотландки был обращен на мальчика. - А это, должно быть, юный мистер Лонгботтом.
- Да, мэм, - пробормотал Невилл, и Грейнджер внутренне усмехнулась. Таким Лонгботтом будет еще долго. Кстати, она ведь так и не узнала, почему его так невзлюбил Снейп? Впрочем, предположения были... Учитывая, как стремительно и не задумываясь ни на минуту Северус переносил грехи отцов на их отпрысков, явно за «Гриффиндорские подвиги» отважного Франка в детстве. Или чистокровность.
Меж тем, кивнув Невиллу и вновь обменявшись взглядом с Августой, профессор МакГонагалл заговорила, на этот раз уже обращаясь к ним всем:
- Познакомьтесь, это Перси Уизли. Он отведёт вас в купе и присмотрит за вами. Ведите себя хорошо и больше не покидайте поезд.
Проследив за очередным сканирующим перрон взглядом мадам Лонгботтом, Гермиона качнула головой. На платформе начинали появляться остальные коренные волшебники, включая выпускников и настоящих учащихся Слизерина. Краем глаза она заметила изо всех сил пытающегося казаться невозмутимым Теодора Нотта. Блейз Забини только что не держался за юбку матери, а Крэбб и Гойл жались друг к другу.
Панси Паркинсон уже успела окинуть её саму и Сьюзан Боунс полным зависти взглядом. Стоп, полным зависти? Гермиона застыла на месте. С чего бы чистокровной снобке Паркинсон ей завидовать? Впрочем, ответ на этот раз появился мгновенно, когда Панси неуверенным жестом провела по своим коротко остриженным, ровным волосам.
Грейнджер чуть не выругалась в голос внезапному открытию: гордячка Паркинсон, насмехавшаяся над ней и её непослушной шевелюрой многие годы, конечно же знала об этом старинном признаке волшебного потенциала! Быть может, именно поэтому и в школу приехала с короткой стрижкой, чтобы не привлекать внимание? К слову, практически единственная на их потоке, кроме Дафны Гринграсс.
Тем временем Перси Уизли увлёк всех в вагон, придерживая Невилла за плечи, и только разместив магглорожденных детей и Лонгботтома в купе и строго-настрого приказав им до отправления поезда не покидать свои места, вернулся на платформу. Конечно же, парень горел нетерпением найти собственных друзей и начать делиться впечатлениями после лета. И вновь про себя отметив, как все детали её прошлого вдруг освещались совершенно в новом свете, Грейнджер принялась следить за событиями на платформе.
Вот Минерва и Августа, все ещё о чем-то беседуя, направляются к одной из колонн-точек депортации. На платформу 9 и 3/4 невозможно аппарировать, это бывший министр магии теперь знала наверняка. В избежание любых диверсий и террористических актов.
Попрощавшись, две соратницы по Ордену Феникса исчезли в разных направлениях. Минерва вернулась в Хогвартс, а Августа домой, дожидаться результатов распределения внука. Который, к слову сказать, уже бросал робкие взгляды на неё саму. Невилл понял далеко не прозрачные намёки своей бабушки и теперь пытался привлечь внимание умудрившейся поймать опытный взгляд Августы магглорождённой девочки.
Грейнджер кивнула головой, слушая болтовню мальчика, но в отличии от прошлой жизни, без какого-либо интереса. Теперь ей было совершенно безразлично, что фамильяром Невилла была жаба, Гермиона их вообще никогда не жаловала. Но вежливый интерес приходилось изображать, ведь когда-то они с Лонгботтомом начали общаться именно в купе, а благодаря её помощи в розысках пропавшего Тревора, отношение Невилла к ней вообще всегда было тёплое.
Парень отдалился лишь на третьем курсе. После её объятий с Гарри на глазах у всего Хогвартса в конце второго года, когда все ещё ничего не знавшая о традициях и обычаях волшебного мира, девочка без задней мысли бросилась на шею лучшего друга. Лонгботтом сам расскажет ей об этом позже. Впрочем, именно этот момент из детства Гермиона совсем не намеревалась менять в жизни, которая стала её вторым шансом.
Без устали болтая о своём фамильяре, Невилл совсем не замечал, что все внимание Гермионы устремлено в окно поезда. А события, разворачивавшиеся на перроне Хогвартс-экспресса, безусловно были весьма занимательными.
Поттер появился на платформе за несколько мгновений до отправления поезда, как и в прошлый раз, бок о бок с Уизли. Только на этот раз Грейнджер мысленно закатила глаза: ведь Перси здесь был уже давно, а это значит, его семья явно дождалась появления Гарри. Похоже, Поттер имел довольно неплохие актёрские способности, потому как оглядывался по сторонам с выражением искреннего изумление и восторга, хотя Гермиона и успела уловить тот самый сканирующий взгляд аврора, которым прежде оглядывала перрон Августа Лонгботтом. Гарри очевидно не только разыскивал Грейнджер, но и прощупывал обстановку.
Только вот вместо Гермионы, его взгляд остановился на Малфоях. Люциус тоже заметил темноволосого мальчика, который, как магглорожденная теперь знала, был точной копией своего отца. Того самого отца-аврора, с которым старший Малфой не мог быть не знаком...
А это означало, что Люциус узнал избранного сходу. Наклонившись, он что-то прошептал на ухо Драко, и мальчик кивнул. Гермиона вмиг вспомнила протянутую Поттеру руку и предложение ввести его в магический мир и поделиться его подноготной, которые когда-то детскими словами пытался сформулировать одиннадцатилетний Драко Малфой.
Тогда Гарри не принял его предложение. Показуха и снобизм били из белобрысого «аристократёнка» фонтаном, и сопляк уже успел оскорбить нового друга Поттера, Рона Уизли. Да и сама она тогда взвилась, как ужаленная. Мысленно Гермиона полюбопытствовала, как поведёт себя Гарри, бывший начальников Аврората, на этот раз?
Поттер же успел тем временем её удивить. Проходя мимо Малфоев, он сделал какое-то на первый взгляд небрежное движение рукой, открывшее взору Люциуса пёструю ленту подаренной Гермионой змеи, кольцом обернувшейся вокруг его запястья. Конечно, предусмотрительная подруга приобрела одновременно с подарком и противоядие, автоматически предложенное покупательнице в магазине, ведь откуда хозяевам лавки было знать, что этот фамильяр предназначался для змееуста.
Глаза Люциуса широко распахнулись, а Гарри, явно прибегнув ко всей своей тренировке и выдержке аврора, сделал вид, что ничего не понял. Итак, на этот раз в волшебном мире, а точнее, среди сторонников Волан-де-Морта очень быстро распространятся кое-какие слухи. Что ж, Гермиона отчитает Гарри Поттера за это безобразие позже, а сейчас будет наслаждаться разыгравшейся перед её глазами сценой. К слову, достойной Оскара или даже двух.
Поездка в Хогвартс-экспрессе прошла для Гермионы довольно ожидаемо. В какой-то момент Тревор сбежал, и девочка вызвалась пойти его искать. Открыв дверь судьбоносного для неё купе, Гермиона вновь стала свидетелем первой из многочисленных неудачных попыток чистокровного волшебника Рональда Уизли сотворить волшебство. Мальчик, как и в прошлой жизни, пытался сделать свою крысу жёлтой.
Гарри Поттер поднял на неё глаза, приветливо улыбаясь, и кивая в знак приветствия. Впрочем, на самом дне этих тёплых, зелёных озёр плескалась вполне чёткая мысль, которую Грейнджер могла бы прочесть даже без легиллименции. Наверняка, потому что при виде направленной на Питера Петтигрю в его анимагической форме волшебной палочки Рона, эта мысль мгновенно сформировалась и в мозгу помолодевшей волшебницы: «Лучше уж сразу Авада».
А потом они оба улыбнулись, разделив и следующий сентимент, даже не говоря ни слова. Во-первых, ещё очень рано. А во-вторых, ни у одного, ни у второго Авада ещё и не получится. Кстати, о птичках. А есть какое-то заклинание, по звучанию схожее с Авадой? Так, чисто в порядке академического интереса... На будущее...
А также потенциальной защиты, мол, по молодости и неопытности пытались сказать одно, а получилось совсем другое. Гермиона мысленно сделала себе пометку, первым делом проверить в библиотеке. Гарри едва заметно кивнул и ухмыльнулся, безошибочно заметив, что в голове подруги лампочкой вспыхнула какая-то идея, и оставил себе закладку на будущее – спросить.
А потом все шло по известному им обоим плану. Гермиона, вздёрнув нос, бросила Уизли вызов показать его волшебство. Потом продемонстрировала свое, починив очки Гарри Поттера. Тот, наверное из принципа, отказывался осваивать это заклинание, так никогда и не используя его сам. Став взрослым, Гарри демонстративно покупал несколько пар сразу и взамен поломанных надевал новые. Будучи начальником Аврората и имея привычку вечно лезть на передовую, Поттеру приходилось менять очки довольно часто.
Грейнджер, играючи и в знак только им двоим известной шутки, демонстративно их чинила. Правда, это «приватная шутка» очень быстро стала в Министерстве притчей во языцех, а потом Гермионе донесли, что она приобрела вид уже совершенно другой прибаутки: «без мисс Грейнджер знаменитый Гарри Поттер дальше своего носа официально не видит».
Прослышав об этом, а до начальника Аврората сплетни имели тенденцию доходить очень быстро и минуя значительное количество кругов и поворотов, Гарри лишь хладнокровно пожал плечами. А потом процедил одно слово: «Правда». Поттер вообще с возрастом приобрёл очень даже пикантное чувство юмора и подчёркнутую самокритичность.
Достигнув всех тех же результатов, что и в прошлый раз, Грейнджер снисходительно посоветовала обоим мальчикам переодеваться в школьные робы и, напоследок взметнув пышной шевелюрой, покинула их купе. Впереди их с Гарри ожидала ещё одна судьбоносная встреча - с Драко Малфоем - а потом повторное распределение по факультетам.
На этот раз Гермиона не сразу вернулась в своё купе и вместо этого долго стояла в коридоре, задумчиво впитывая в себя раскинувшиеся перед её глазами пейзажи Шотландии. Ничего интересного с Джастином и Невиллом происходить не должно было, и Грейнджер просто хотелось побыть немного одной. А также насладиться недолгими мгновениями безмятежности и спокойствия в Хогвартс-экспрессе.