Часть 13 (1/2)
На платформу 9 и 3/4 Хогвартс-экспресса Гермиону, как и в первый раз, доставила профессор МакГонагалл. Точно так же, как и в прошлой жизни, Минерва заранее проинструктировала родителей Гермионы подвезти девочку к вокзалу, где она их и встретила. И точно так же, как и в прошлый раз, идентичные инструкции получила и семья единственного другого магглорождённого в их потоке, Джастина Финч-Флетчли.
Родители маленьких волшебников моментально познакомились друг с другом, обменявшись номерами телефонов, и в душе испытывая облегчение, что нашли ещё одну семью, которая понимает, через что им пришлось пройти. Всегда легче, когда есть кто-то, с кем можно поделиться. В прошлой жизни с Джастином Финч-Флетчли Гермиона так и не сошлась: распределённые на разные факультеты, дети поистине не имели общих точек соприкосновения.
Да и в отличии от Грейнджер, Джастин хоть и был способным волшебником и ни в чем не уступал чистокровным, но таких амбиций, как Гермиона, не имел. Парень спокойно и хорошо учился на Хаффлпаффе, а потом построил свою жизнь в волшебном мире после войны. На седьмой курс он не вернулся.
Финч-Флетчли был достаточно умён, чтобы быстро сообразить, что там ему делать было нечего. Как, впрочем, и другие магглорождённые волшебники с Рейвенкло и Хаффлпаффа. О том, что на седьмой курс она тоже не вернётся, Гермиона сообщила Джастину, когда его родители не смогли войти в контакт с Грейнджерами. После примененного обливиэйта, они пропали, и Джастин послал однокурснице патронус.
Гермиона подозревала, что и в этой жизни особой дружбы между ними не будет, так как не видела в этой самой дружбе никакого смысла. Конечно, в будущем Джастин вместе с ними будет членом Армии Дамблдора, но Грейнджер прекрасно помнила, как быстро он ощетинился против Гарри на втором курсе после фиаско со змеей Малфоя.
Парень не зря был распределён на Хаффлпафф: Финч-Флетчли не отличался ни изысканной логикой, ни граничащей с патологической храбростью. Гермиона не видела в будущем необходимости сближаться с ним, и именно поэтому, точно так же, как и в первый раз, лишь вежливо улыбнулась новому знакомому.
А потом вновь наблюдала, как её родители, с видимым облегчением и радостью, обменивались телефонами с мистером и миссис Финч-Флнтчли, восторженно беседовали и договаривались встретиться «в очень скором будущем». Так оно все и было потом. Когда-то Грейнджеры были очень удивлены, что Гермиона и остальные магглорождённые волшебники в Хогвартсе не держались друг друга, как группы, и пытались как можно скорее влиться в свои факультеты. В детстве девочка сказала, что подобное общение было бы неудобно, ведь дети с разных факультетов проводили очень мало времени друг с другом.
Теперь, вернувшись в прошлое и проанализировав всё, уже как взрослая волшебница, не лишенная здорового чувства иронии, Гермиона бы назвала подобную организацию «Овечки, ведомые на убой». Нет, не в этом состояла цель их пребывания в волшебном мире. Они должны были влиться в него, стать его частью, а не создавать «поселение иммигрантов».
Гермиона была уверена, что на этот раз предоставит родителям именно такие аргументы, и они будут им намного понятнее. Впрочем, ещё в прошлой жизни Гермионы, узнав, что дочь уже успела подружиться как минимум с двумя маленькими волшебниками, один из которых был чистокровным, её родители довольно быстро успокоились.
Теперь Грейнджер даже порой задавалась вопросом, если в ретроспективе именно так и было заронено в её сознание зерно, что стать частицей многочисленной и коренной волшебной семьи Уизли было бы отличной идеей, и предоставило бы Гермионе возможность получить тот самый якорь в волшебном мире, который помог бы ей в будущем.
Конечно, Джейн Грейнджер, позволяя дочери услышать подобные рассуждения, даже не предполагала, к чему все это приведёт. Откуда ей было знать, что отношение к магглорождённым магам коренных волшебников очень скоро станет напоминать обратную сторону святой инквизиции.
А вот вооруженная знаниями будущего, Гермиона на этот раз собиралась держаться как можно дальше от Уизли. Больше пытаться окунуться в этот генетический бассейн ей не хотелось. Теперь забавным также казалось, что на рассказы дочери о Гарри её мать подобным энтузиазмом не воспылала.
Наверное, рассудила, что с Поттером её дочь станет лишь парой аутсайдеров. Как же всё на самом деле оказалось диаметрально противоположным от видения, которое представляла себе наивная доктор Грейнджер, пытавшаяся помочь дочери, вооруженная лишь логикой и здравым смыслом. Ведь о дискриминации и предвзятости в отношении таких, как Гермиона, профессор МакГонагалл каким-то слишком удобным и странным образом умудрилась «позабыть», рассказывая родителям ново-обретённой волшебницы о мире магов вообще и Хогвартсе в частности.
А именно новообретенными волшебниками они все были, Гермиона теперь была в этом точно уверена, проведя много лет в отделе тайн и став министром магии. Они все представляли собой возвращение утраченного волшебства в магический мир. Вот только подобный взгляд распространится в волшебном мире очень ещё не скоро.
А потом, как и в прошлой жизни, к ним подошла почтенная леди в очень странной шляпе, державшая за руку полноватого, неуклюжего мальчика. Невилл Лонгботтом, а это был именно он, осматривал перрон растерянным взглядом, крепко сжимая руку леди Августы. На этот раз, Грейнджер про себя усмехнулась, когда, окинув магглорожденную девочку внимательным, изучающим взглядом, мадам Лонгботтом довольно кивнула и обратилась к внуку.
– Невилл, – Лонгботтом поднял на бабушку по-прежнему растерянный взгляд. – Почему бы тебе не познакомиться с будущими однокурсниками? Мне кажется, вы все найдёте, о чем поговорить. - И, обернувшись к Гермионе, благосклонно улыбнулась. - Например, как вас зовут, юная леди?
Августа ожидающе смотрела в глаза Гермионы. Кивнув в ответ чистокровной волшебнице, магглорождённая девочка представилась самым вежливым тоном, на который была способна:
– Гермиона Грейнджер, мадам.
– Очень приятно, мисс Грейнджер. Меня зовут миссис Лонгботтом. – Августа пожал ей руку и жестом указала на мальчика. – А это мой внук, Невилл. Я очень надеюсь, что вы подружитесь.
Следующим представился Джастин, но женщина лишь растянула губы в вежливой, но равнодушной улыбке. А потом Августа вновь окинула перрон внимательным взглядом, который Гермиона безошибочно идентифицировала, как профессиональное, быстрое сканирование территории аврором. Теперь многое становилось на свои места, а когда-то воспринимаемое, как любопытное, поведение взрослых волшебников казалось логичным и целенаправленным.
Августа прекрасно знала о лимитированных магических способностях своего внука. Долгое время Невилл вообще их не проявлял, и родственники боялись, что мальчик сквиб. Заморочками чистокровных о том, чтобы блюсти эту самую чистоту крови, мадам Лонгботтом никогда не страдала, зато была прекрасно осведомлена, что самый лучший способ освежить волшебный потенциал своего рода – это ввести в этот самый род сильную, умную и способную магглорождённую волшебницу.
А опознать таковую в самой себе в детстве, и Гермиона теперь была об этом прекрасно осведомлена, ни для одного волшебника, знакомого со старыми приметами и знаками, не составляло труда. Когда-то, они все легко определяли в ней могущественный потенциал. Господин Олливандер, профессора Дамблдор, Снейп, МакГоннагалл – а теперь, как оказалось, и леди Лонгботтом.
И бабушка Невилла, памятуя о другой довольно сильной магглорождённой волшебнице, небезызвестной Лили Эванс, быстро познакомила своего внука с потенциально могущественной ведьмочкой. Впоследствии история показала, что Августа не ошиблась. Вот только предсказать, что ещё одна магглорождённая быстро отлевитирует к Поттеру, мадам Лонгботтом никак не могла.
Что ж, в прошлой жизни ушлый политик и министр магии, Грейнджер должна была признать разумность расчёта Августы. Незнакомая с их миром, магглорождённая девочка будет держаться её чистокровного внука, как якоря в Хогвартсе. Когда-то, так и Лили держалась Северуса Снейпа.
Вот только в полной противоположности полукровке-слизеринцу, Невилл никогда не назовёт её грязнокровкой. Воспитание другое, да и не отправят застенчивого увальня на Слизерин. Даже если драклова шляпа и заартачится и откажется посылать настолько неуверенного в себе мальчика на Гриффиндор лишь в память о его мужественных родителях-аврорах, Хаффлпафф тоже не имеет тенденции воспитывать снобов.
Что ж, мисс Грейнджер теперь мысленно охотно отдала должное расчёту и предусмотрительности одной из первых женщин-авроров волшебного мира. Браво, Августа! К слову сказать, на этот раз Гермиона и сама собиралась держать Невилла намного ближе к ним, чем в прошлом. Ведь в конце концов, они с Гарри теперь многое знают. Например, что вместо Гарри избранным мог вполне оказаться и рождённый чуть не в один день с Поттером юный Лонгботтом.
Невилл ещё не раз докажет свое мужество и отвагу, и сказать по правде, Гермиона была бы далеко не против заменить им провалившего испытание временем Рональда Уизли. Но это было невозможно. Так сильно менять историю было нельзя. Да и в конце концов, в школе Рональд буквально был для Гарри отдушиной. Невилл и Поттер же никогда особенно не сблизились, по характеру имея очень мало общего. Да и клан Уизли им будет ещё нужен, хотя сама Гермиона планировала не пытаться больше в него вливаться.
Профессор МакГонагалл вернулась за полчаса до отправления поезда вместе с серьезным, рыжим парнем. Кивнув мадам Лонгботтом, она одарила Невилла долгим взглядом: