Часть 7 (2/2)

А потом... Гарри почувствовал, как загорелся лоб, на котором сейчас проявился его знаменитый шрам. И в сознании отчетливо прозвучало шипение Нагини, теперь различимое, как женский голос:

- Ну жжжже, чччерт...*

*(по-английски, это прозвучит шипением: well, sssssshit....)

И змея стремительно выползла за дверь, а Гарри громко разревелся, как мог только годовалый ребёнок.

***

Дальше всё шло по тому самому сценарию, о котором Гарри прекрасно помнил, но который так хотел не пережить вновь, буквально, наблюдая за всем глазами не годовалого ребёнка, а вполне взрослого человека и опытного аврора. Сказать по правде, весь этот опыт был довольно странным.

Гарри словно видел происходящее со стороны, всё понимая и фиксируя в сознании, но не совсем осознавая, что это происходит с ним. Скорее, взрослый мужчина в сознании ребёнка наблюдал за фильмом. Как во сне, Поттер отметил появление в комнате Снейпа, вновь являясь невольным свидетелем боли потери своего будущего преподавателя.

Поттер уже видел это однажды на своем пятом курсе, когда, сам того не осознавая, ворвался в голову профессора. Но тогда все события развивались перед ним глазами Снейпа: сам Гарри - годовалый ребёнок, сломленное тело матери, ощущения боли потери Северуса. Теперь же Поттер был свидетелем событий, зрителем, и взрослый мужчина впервые осознал всю глубину чувств Снейпа к Лили... Да, со стороны все воспринималось совершенно по-другому.

Мужчина в голове ребёнка лишь закатил глаза и хмыкнул, когда Снейп, даже не задумавшись дважды или оглянувшись на маленького Гарри, аппарировал прочь. Впрочем, насмешка быстро сменилась осознанием, когда через несколько мгновений в комнате появился Сириус Блэк.

Значит, Снейп ушел, чтобы избежать встречи с ним. Взрослый мужчина, Поттер вдруг понял: безработный и без особых средств к существованию, молодой пожиратель смерти – Северус мало что мог ему тогда предложить, даже если бы хотел. Стало не так обидно, но чувство вернулось с удвоенной силой, когда крёстный тоже не терял много времени на размышления о судьбе Поттера или её устройстве. Прорычав ожидаемые проклятия в адрес Питера Петтигрю, Сириус стремительно покинул комнату, и маленький Гарри вновь остался в одиночестве.

События продолжали развиваться по строго предписанному скрипту, и уже к утру Гарри в своей корзинке был доставлен на порог дома тётушки Петуньи. Впрочем, профессор МакГонагалл, очевидно являвшаяся исполнителем этой части плана его судьбы, не разочаровала.

На корзинку были наложены сильнейшие согревающие чары, и Гарри был уверен, они держались бы неделю, если нужно. Сам же ребенок был накормлен и тщательно умыт, а в корзинку было положено щедрое количество маггловских денег. Эту крошечную, но любопытную деталь Поттер раньше не знал...

Да и сама Минерва никуда не уходила, пока, повинуясь волшебному звонку, дверь не отворилась, и на пороге не показалось тётушка Петунья. А потом были причитания, слёзы, прочитанное вслух письмо Дамблдора, и менее, чем полчаса спустя Гарри обнаружил себя в кроватке рядом со своим кузеном. И вновь это странное чувство: словно он наблюдает за всем со стороны, словно это даже не его жизнь.

Очень скоро бывший глава Аврората вычислил, как на самом деле работали эти чары возврата в прошлое. Переместилось его сознание, даже скорее, его частичка. Гарри существовал словно отдельно от себя в прошлом, долгое время наблюдая за всем практически со стороны. Тело развивалось в своем собственном темпе, магия по-прежнему отсутствовала, да и само время и его концепт воспринимались абстрактно.

Впрочем, по мере взросления, его сознание все больше и больше сливалось с собственным «я» из прошлого, а воспоминания о прошедшей жизни действительно становились лишь дымкой, отдалённым сном. Знания никуда не делись, но они не тяготили и не висели дамокловым мечом. Гарри все больше и больше понимал, какое это на самом деле благословение: он реально мог прожить свою жизнь заново, учиться ходить, говорить, читать, но при этом помнить и соответственно избегать некоторые ошибки.

Например, его отношения с кузеном Дадли. На этот раз мальчик не допустил тех преследований и обид, которые щедро пережил в своем первом детстве. Частичка взрослого мозга помогала избегать и предотвращать конфликты, и хотя сам Гарри по-прежнему воспринимался всеми вокруг, как его прошлое «я» из бывшей жизни, на самом деле сама жизнь стала значительно лучше и сноснее.

Гермиона была права. Всё, что он пережил в прошлый раз, служило лишь одной цели: становление его характера и личности. Директор Дамблдор воспитывал мортира, готовил героя, готового пожертвовать собой ради всеобщего блага. Того, для кого во главе угла станет дружба и забота. Того, кто в нужный момент пожертвует собой и станет под Аваду лорда Волан-де-Морта.

Но этот человек уже развился, Гарри уже стал таким, его душа, сейчас ожидавшая своего часа в теле ребёнка, не нуждалась в новых бедствиях и лишениях. Гарри Поттер, избранный герой магического мира, уже существовал. И поэтому на этот раз, без каких-либо зазрений совести, мальчик, которому суждено победить Тёмного Лорда, избрал более счастливое детство.

Единственным, о чем Поттер не переставал думать, была судьба самой Гермионы Грейнджер. У Гарри просто не было ни одного способа вычислить, в какой момент их прошлого переселилось сознание лучшей подруги и по совместительству самой умной ведьмы их поколения. То есть, когда к сознанию маленькой магглорождённой, ничего не знающей о волшебном мире, присоединится частичка души мадам министра Магии из далекого будущего.

И снова логика аврора подсказывала: Гермиона должна найти его сама. И оставалось надеяться, что её опыт перемещения в прошлое будет аналогичен самому Гарри.

Его Гермиона Грейнджер существует где-то в голове маленькой девочки, дремлет в лимбо до определённого момента.

У Гарри был лишь один путь: ждать. Не самый излюбленный метод действий для всегда нетерпеливого и вспыльчивого по характеру волшебника, но тем не менее, единственно возможный. И призвав на помощь всю свою выдержку, выдрессированную многолетним опытом пребывания в шкуре аврора, Гарри Поттер терпеливо ждал...