Часть 3 (1/2)
Драко Малфой откинулся на спинку стула, прекрасно осознавая, что сейчас он для всех вокруг совершенно незаметен. Скрывающие чары, плюс ловко подброшенное прослушивающее ухо из магазинчика Уизли – и Малфой наконец был готов узнать информацию, никогда не предназначавшуюся для его ушей.
После того, как отец забросил удочку, предложив решить насущную проблему перемещением в прошлое, от внимательного взгляда обоих Малфоев не ускользнула вмиг охватившая Грейнджер задумчивость. Поттер же выглядел вообще слишком решительно, и Малфой почему-то даже не сомневался: герой волшебного мира уже свое решение принял и серьезно считал, что в настоящем терять ему нечего. Как и делать, если уж быть совершенно честным с самим собой.
В принципе, это было не удивительно. Факт, что брак Поттера и Джинни Уизли не был счастливым и распался буквально через несколько месяцев, в волшебном мире не был тайной. Все знали, что рыжая стремилась к светским раутам, известности, развлечениям, славе. Поттеру же все это было не нужно, а на Джинни, как теперь Малфой подозревал, герой изначально положил глаз только потому, что надеялся обрести в её лице вторую Молли и большую семью.
Когда надежды на тихий, семейный уют и приватную жизнь с рыжей не оправдались, Поттер просто от неё ушёл. Серьезно он больше ни с кем не встречался, насколько Драко знал, хотя беспорядочные связи имел. Сам же Малфой далеко не раз и не два в душе дивился, почему герой и победитель Тёмного Лорда так и не сошелся с Грейнджер.
Сказать по правде, ситуация с Грейнджер тоже его всегда ставила в тупик. Ведь увлечения Гермионы Роном Уизли в Хогвартсе не заметил бы только слепой и тупой. Драко себя в ряды ни первых, ни вторых не относил, и поэтому абсолютно не был удивлён, когда после войны Рон и Гермиона сошлись. А вот их расставание приблизительно через год его порядочно удивило. Конечно, Малфой не имел ни малейшего представления, что произошло между рыжим недоумком и будущим министром магии, но после расставания Грейнджер слишком очевидно избегала любых отношений с мужчинами.
Сам того не подозревая, Люциус, казалось, сделал ей предложение, от которого Гермиона не могла отказаться не только из-за явной привлекательности подобного выхода для всего магического мира, но и по каким-то личным причинам. По всему выходило, что Грейнджер, как и Поттер, ухватились за возможность второго шанса для себя лично.
Именно последнее и являлось объяснением присутствия самого Драко в этом небольшом кафе в данный момент. Одним лишь движением бровей Люциус приказал сыну следовать за задумавшейся и слишком очевидно потерявшей бдительность Грейнджер. Забавно, но Поттер тоже теперь витал в облаках, иначе как ещё можно было бы объяснить неожиданную удачу шпионского предприятия младшего Малфоя.
Меж тем, Гарри подошел к столику, поставив перед подругой бокал виски. Второй бокал, оседлав стул, Поттер незамедлительно поднёс к губам. Грейнджер благодарно улыбнулась, но прибегать к помощи алкоголя пока не спешила, задумчиво любуясь игрой света в янтарной жидкости и проводя подушечками пальцев по грани стакана. Поттер заговорил первым:
– Гермиона, мы ведь можем не возвращаться в прошлое. Мы оба прекрасно вольёмся в мир магглов. Будем себе спокойно жить. Не знаю, как тебе, но мне уже порядком надоело спасать эти волшебные задницы, в то время, как они противятся, ставят палки в колеса и придумывают новые проблемы на нашу голову. Почему бы нам не обойтись без них? Зачем они нам? Даже учить детей волшебству они нам совершенно ни к чему, ты бы прекрасно справилась не хуже любого преподавателя их Хогвартса.
– Домик, небольшой или приличных размеров, для тебя ведь такое не имеет значения, - Гермиона говорила тихо, задумчиво глядя вдаль. - Тишина, покой, уют. И несколько лохматых, зеленоглазых детишек, шумно играющих на заднем дворике. Это ведь твое представление о счастье, Гарри?
– Ну, детишки могут быть и кареглазые, признаться, для меня это тоже не имеет большого значения, – начальник Аврората пристально смотрел на подругу. С Грейнджер что-то было очевидно «не так», и Поттер отчетливо понимал, что упускает это из виду. Как и всецело теперь превратившийся в слух Малфой.
– Рон ведь тебе так и не рассказал, почему мы разошлись? – по-прежнему задумчиво проводя пальцем по краю стакана со своим напитком, наконец проговорила Грейнджер и подняла глаза на друга. - Точнее, почему я оказалась «непригодной» для его планов?
– Нет, не рассказал, - Гарри напрягся, и Малфой за соседним столиком насторожился. - Ты тоже слишком очевидно тогда не горела желанием делиться, а я не лез в душу. Все ждал, когда ты сама расскажешь. А потом началась вся эта кутерьма с очередным подпольным движением и буквально концом света для нас...
– Я знаю, – Грейнджер печально кивнула. – Забавно, но причина, по которой я не подхожу для твоих планов на тихое счастье та же самая, по которой меня бросил тогда Рональд.
– Что ты хочешь этим сказать? – Поттер нахмурился, не отводя серьезного взгляда от лица подруги. Взгляда начальника Аврората.
– Ничего особенного, но причина в этом, – Гермиона закатала левый рукав, и Драко тяжело сглотнул: там по-прежнему красовался вырезанный ножом его тётки шрам. Слово «грязнокровка».
– Ты с ума сошла?– Поттер сжал челюсти. – Ты что, намекаешь, что статус твоей крови имеет для меня или Рона какое-то значение?
– Нет, Гарри, - Грейнджер вздохнула. - Не статус моей крови. А последствия.
– Я ничего не понимаю, Гермиона, – Поттер тряхнул как всегда беспорядочно уложенными волосами. – Но мне кажется, что всё-таки пришло время тебе, наконец, объясниться, а мне больше не принимать «Нет» в качестве ответа.
– Беллатрикс использовала на мне проклятый нож. Она не просто вырезала на моей руке оскорбление, она наложила на меня заклинание бесплодия. У меня не может быть детей, Гарри. Именно поэтому меня бросил Рональд. Я больше не подхожу ни одному волшебнику, особенно представителям родов, которым необходимы наследники. Поттерам, например. Именно поэтому я не поощряла и любое наше с тобой потенциальное сближение все эти годы...
Драко чуть не зарычал в голос. И причиной было не только возмущение поступком собственной тётки. От Беллы подобное можно было вполне ожидать. Гораздо больше злости вызывало предательство Рональда Уизли: можно подумать, его род бы заглох без ещё одной пары-тройки рыжих отпрысков. Ладно бы Рон был последним в роду, но на нижней строчке гобелена клана Уизли красовалось шесть сыновей. Ну, точнее пять. Но это всё равно не меняло факта, что можно было и не поступать настолько категорично.
Судя по реакции Поттера, тот был возмущён не менее Малфоя. Вот только, как оказалось, по совершенно другой причине и незамедлительно привёл Грейнджер свои аргументы.
– Гермиона, ты же магглорождённая, – голос Поттера стал вкрадчивым. – Ты хочешь мне сказать, что не знаешь, как волшебники формулируют подобные проклятия? Или, что это можно обойти с помощью современных маггловских технологий? Да даже мне известно о суррогатных матерях!
– Гарри, неужели ты думаешь, что первое, что я сделала, это не пошла в маггловскую клинику? - Грейнджер подняла взгляд на друга. - В том-то и проблема, что я не знаю, кто подсказал этой стерве, но её заклинание полностью высушило меня. Выражаясь научным языком, у меня не оставалось ни одной действующей яйцеклетки! Она словно превратила меня в столетнюю старуху. А когда волшебники размышляют о возможности создать семью с подобными мне, их в первую очередь интересует мой Волшебный потенциал. Мне больше предложить им нечего.