Часть 6 (2/2)

- Тебе нужна перевязка. Поедем в травму!

- Боже, Джин, - Чонгук смеётся и достаёт только что убранную перекись. – Я живу с Кошмаром. Это просто очередная царапина.

- Ты живёшь в кошмаре. – Могильным голосом утверждает тот.

Кот вопросительно мяукает из-за угла.

- Ладно, теперь ты. Рассказывай.

Чонгук не заметил, как здорово брат отвлёк его от бесконечных стенаний, длиной в пару недель. Окунаться в это снова совсем не хочется. Но Джин был с ним предельно откровенным, будет честно ответить тем же.

- Давай по старой схеме. Ты можешь предположить сам.

- Что ж, ты и Марина. У вас точно что-то было. – Брат копирует его фразу, изменяя только имя. Чонгук усмехается, это меньшее из зол. Марина, так Марина.

- На самом деле ничего такого. Мы не встречаемся. – Он подражает Джину, так же отвечая его фразой. Тот складывает руки на груди, грозно сдвигая брови.

- И ты бы не хотел этого? – Игра продолжается. – Прежде, чем ты ответишь, смею напомнить, что после этого вопроса была длинная, конструктивная, подробная и невероятно трогательная исповедь.

Младший облокачивается на стол позади себя, опираясь на него руками по бокам от своих бёдер. Ладно, правду за правду. Проблема в том, что он сам ещё не разобрался, но, возможно, если он обсудит это с кем-то, он найдёт ответ.

- Ладно. Я не знаю. – Он тяжело вздыхает, раздумывая над тем, с чего начать. – Наверное, она очень открытая. Во всяком случае мне так показалось. Марина была первым человеком, который заговорил со мной. Знаешь, не бросил мимолётно пару фраз, а именно поговорил, дал знать, что мне рады, что интересно моё мнение. Она рассказала мне о вас. – Джин изгибает бровь, когда Чонгук заканчивает предложение и отталкивается от стола, чтобы разлить лимонад по стаканам. Холодный напиток приятно остужает, даже дышать становится легче. – Не бойся, она говорила только хорошее. Расхваливала тебя.

- Всё это чистая правда. – Брат не упускает возможность в очередной раз потешить своё эго.

- Не сомневаюсь. В общем, я немного поплыл. Она разговаривала со мной на равных, доверяла личное, много спрашивала обо мне. Поэтому мы вроде как сблизились. А ещё она меня поцеловала.

Джин давится. Лимонад буквально идёт у него из носа, он кашляет, снова превращая кухню в полный беспорядок. Чонгук лениво бьёт его по спине и лезет в шкаф за салфетками, чтобы вытереть пол и заодно лицо Джина. Желательно одной салфеткой.

- Когда?!

- Тогда ты вытащил меня из дома в клуб и напоил джином. Боже, откуда такая реакция? – Лицо брата красное, он всё ещё пытается прокашляться и вытирает слёзы на глазах.

- Не уверен, знаешь ли ты..но у неё был только один парень. Ни до, ни после она ни с кем не встречалась. Отшивала каждого, кто пытался сблизиться. Ты назвал её открытой, но на самом деле она никого не подпускает к себе, общается только с нами, изредка поддерживает разговор со знакомыми.

- Спасибо, ты не помогаешь. – Чонгук давит улыбку, начиная снова проклинать себя. Всё становится хуже с каждым днём.

- Я предупреждал тебя в самом начале.

- Послушай, я не хотел этого. Не знаю. Может и хотел. Блять. Я запутался. Но я правда ничего не делал. Клянусь.

Джин кивает и улыбается, рассматривает долго его лицо и осторожно касается плеча.

- По правде, я не удивлён. Не нужно делать ничего особенного, чтобы кто-то влюбился в тебя, Чонгук. Это просто происходит. Более того, влюбиться в тебя – подарок, ты хороший парень.

- Даже если я не могу ответить взаимностью?

Он молчит, не торопясь отвечать, поджимает губы и отходит на шаг, снова берясь за лимонад.

- О чём вы говорили тогда, в клубе? В последний раз.

Чонгук прикрывает глаза. В памяти всплывает образ девушки. Её грустная улыбка прекрасна. Марина прекрасна. Именно поэтому не хочется её обижать.

- Она попросила меня сказать ей «нет».

Брат наклоняет голову к плечу, ожидая продолжения.

- Сказала, что всё понимает, потому что я её избегаю. Она не хочет, чтобы так было, поэтому предложила сразу расставить все точки над «И», чтобы не тешить себя ложными надеждами.

- Ты думал над этим?

- Что?

- Надежды действительно нет? Она не нравится тебе?

- Нравится.

- Ладно, я запутался. – Джин садится на стул напротив Чонгука, складывая руки в замок на коленях и задумчиво рассматривая не раз пострадавший сегодня пол.

- Я тоже.

- Что ты ей ответил?

- Что я не понимаю, что чувствую. Что, возможно, мне нужно время. Но я могу сказать ей то, что она просит. Если она действительно этого хочет.

Это был максимально тяжёлый разговор для Чонгука. Эта девушка правда стала для него особенной. Она ему нравится. Правда нравится. Ему хотелось бы быть с ней. Быть нормальным. Но что-то мешает ему. Кто-то. Какого-то чёрта он сравнивает. Не людей. Свои чувства. Настроение снова скатывается на самое дно.

- Она сказала, что я должен разобраться в себе, и потом, возможно, мы поговорим снова. Но она не будет меня ждать.

- Хорошо. С Мариной всё понятно. А вот с тобой всё ещё нет.

- Я был бы рад, если бы мне самому кто-то объяснил. – Чонгук промаргивается, глупо уставившись на Джина. – Ты. – Он тычет в него пальцем, и теперь они вдвоём пялятся друг на друга одинаковыми взглядами. – Объясни мне, как ты понял, что влюбился. Почему ты год не замечал этого? Это произошло, когда ты увидел Хайрим с кем-то другим? Ты приревновал?

Джин моргает. Затем ещё раз.

- Ты решил всю душу из меня вытряхнуть?

- Помоги мне.

- Жестоко, Чонгук. Что ж, нет, это произошло не из-за Намджуна. Я не знаю, просто..я впервые посмотрел на неё со стороны. Она всегда была где-то поблизости, такое не рассмотреть вблизи, понимаешь? Большое видится на расстоянии. – Он тяжело вздыхает и улыбается, неосознанно прокручивая кольцо на указательном пальце. - Она сидела там, прямо на полу, прислонившись к стене веранды. Я помню, как сдавило грудь, когда кто-то зажёг фонари, и этот тёплый свет озарил её лицо. Она улыбалась и была такой неземной. Я будто впервые её увидел. Больше я ни разу не видел никого другого. Неважно, как далеко она находилась, та её улыбка и тёплый взгляд, адресованные не мне, всегда стоят у меня перед глазами. В каждой девушке я ищу её. Каждый раз представляю её, когда целую другую. – Он привычно усмехается и цокает на младшего. – Посмотри, в какое сопливое месиво ты меня превратил.

Стакан едва не выпадает из рук. Месиво сейчас внутри Чонгука.

Неделю он отгонял эти мысли прочь. Не смотрел. Не общался. Это не могло произойти с ним. Нужно просто что-то сделать.

Чонгук ощущает жар каждой клеткой своего тела. Кажется, он на грани панической атаки, потому что чувствует, как кровь отливает от его лица и кончиков пальцев.

Куда бежать? Где спрятаться от этих чувств? Неужели это действительно то самое?

Он торопливо выпроваживает Джина, ссылаясь на дела и обещая зарядить телефон. Старший не понимает такой смены настроения, но не лезет дальше, чем его пока что готовы пустить.

Ватное тело оседает на пол, пальцы вцепляются в волосы на висках. В голове вакуум. Дышать. Глубоко и медленно. Концентрироваться на запахах, вкусах, ощущениях. Считать предметы. Чонгук пытается уловить ароматы лимона и мяты, разделить их, прочувствовать. Прислушивается к шуму газонокосилки за приоткрытым окном, перебирает волосы в руках, трогает одежду. Паника не отступает. Пульс в ушах заглушает посторонние шумы, сердце начинает биться чаще. Сильно, аритмично, больно. Страх ощущается физически. Дыхание сбивается. Руки невольно опускаются вдоль тела. Слабость. Теперь невозможно пошевелить даже пальцем.

Скоро пройдёт. Нужно просто подождать.

На грудную клетку опускается тяжесть. Она тёплая. И мягкая. Чонгук чувствует слабую вибрацию, а потом слышит тихий звук. Это заземляет. Согревает. Ритм сердца подстраивается под еле ощутимое мурчание.

Спустя несколько минут, когда паническая атака его отпустит, Кошмар всё ещё не будет отходить от хозяина, пока ненависть мешается с жалостью к себе, а та выливается солеными дорожками на всё ещё бледные щёки. Вечером он собьёт костяшки в кровь на очередной тренировке.

Телефон так и остаётся выключенным.

Это тоже пройдёт.