Часть 4 (1/2)
Чонгук любит, когда не нужно думать, о чём поговорить с собеседником, когда разговор идёт мягко, слажено, не напрягает, но открывает людей друг другу с новых сторон. Именно такие разговоры случаются, когда солнце опускается за горизонт.
Есть что-то очаровательное в ночи, скрывающей недостатки в темноте, превращая вредные привычки в обыденность. Встретив пьяного человека при свете дня, скорее всего испытаешь отвращение и раздражительность, тогда как ночью лишь ухмыльнёшься на это и сам зальёшь в себя что-то крепкое, не оглядываясь на спящую совесть. Ночь дана людям как благо, и кто-то использует это время для сна, а кто-то выпускает своих демонов, чтобы утром снова стать прилежным.
Ничего знаменательного не произошло на той крыше, они не раскрыли сокровенных тайн и не стали друзьями. Оказывается, с Джином и остальными Чимина совсем недавно познакомил Тэхён, который перевёлся в Сеул год назад, став ему соседом по комнате и близким другом. Чимин также чувствует себя «новеньким», однако со стороны может показаться иначе. Да, он не выглядит как тот, кому может быть некомфортно, но часто сбегает в одиночестве. Тогда почему сейчас он предпочёл именно его компанию?
По возвращении в клуб Чонгук обнаружил Джина уже за диджейским пультом и, убедившись, что толку от него уже не будет, лишь помахал ему на прощанье, кивнул Юнги и угрюмому Тэхёну, послал неловкую улыбку Чимину и направился домой как всегда пешком, намеренно шагая прямо по лужам и промочив чёрные вансы насквозь. Подобные прогулки перед сном всегда разгружали воспалённый мозг, а как иначе может быть в восемнадцать?
На самом деле Чонгук никогда не задумывался над тем, что ему чего-то не хватает. У него была любящая семья, компания не слишком близких друзей, блудный брат и кошмарный кот. А ещё отличное здоровье, неплохая внешность и крыша над головой. Он никогда не чувствовал себя в чём-то обделённым, потому что у него всегда был он сам. Одиночество было не проблемой, а привилегией, и Чонгук искренне не понимал тех людей, которые бегут от него, нуждаясь в других людях сильнее, чем в спокойствии и, по его мнению, бесценному времени наедине с собой. Возможно, его ментальное равновесие и полная внутренняя гармония были следствием размышлений во время подобных прогулок, когда удавалось обдумать прошедшие события и договориться с самим собой.
Однако сегодня голова была забита короткими диалогами с парнем, который всё же пошатнул его душевный покой. Чонгук не умел сближаться с людьми, но, к слову, и не чувствовал в этом необходимости. Познакомившись с новой компанией, он не собирался разрывать собственный шаблон, хотя загадок внутри неё было столько, что интерес становился всё более явным с течением времени.
Ему хотелось подружиться с Юнги, потому что тот, казалось, видит всех насквозь, знает то, что скрыто глубоко внутри, умеет поддержать минимальным количеством слов и послать очень четко и по делу, так далеко, что не возникнет мысли возвращаться или даже обернуться по пути.
От историй Хосока невозможно устать. Он был невероятно общительным и мог разговорить буквально каждого, поднять настроение с самого ноля до отметки «выше среднего» и, несомненно, был душой компании.
Тэхён всё ещё устрашал холодными взглядами. Чонгуку не довелось увидеть на его лице искренней улыбки, лишь саркастические ухмылки, не доходящие до глаз. Что-то в нём было такое, что остужало кровь, и да, он всё же притягивал взгляд не смотря ни на что - его аристократичная привлекательность очевидна для каждого.
В какой-то момент мысль записывать изречения Намджуна перестала казаться идиотской. У этого парня можно научиться многому, пусть это и не всегда пересказ философских трактатов и экскурс в историю искусств, а факты из миграции лягушек или видовых особенностях собак.
С Мариной всегда по-особенному тепло. Почему-то ей проще всего рассказать что-то о себе, не чувствуя при этом скованности, не боясь разочаровать. То, что произошло между ними этим вечером, Чонгук списывает на алкоголь. Подумать об этом он решает в следующий раз.
Действительно родственное отношение Джина удивляло, словно не было всех этих лет. Он старался быть братом. Настоящим. Предложение проводить больше времени было не просто словами, однако открыть душу он не спешил, за что Чонгук не смел его винить. Он лишь надеялся, что со временем сам сможет стать ему братом по душе, а не по крови.
Чимин. И здесь не особо есть, что сказать. У Чонгука не так уж много вредных привычек, но сейчас, кажется, он заносит наблюдение за Чимином в этот список. Это всё ещё странно влияет на него, скручивая желудок и путая мысли. С Чимином как-то по-особому интересно, потому что Чонгуку важен каждый факт о нём, буквально каждое слово, каждый говорящий взгляд, случайное касание и волнующие вздохи. А ещё с ним комфортно молчать и отдаваться ощущениям, не сосредотачиваясь на нити разговора и разрешая бабочкам щекотать своими крыльями где-то внутри, когда Чимин тоже зависает на время, разглядывая его или, задумавшись, смотрит куда-то вдаль, устало прикрывая глаза.
Уже оказавшись в тёплой кровати, Чонгук ищет в подписках брата его профиль в Инстаграм, и, не думая, подписывается, тратя на изучение фотографий не меньше часа, хотя их количество едва ли переваливает за 10. Можно подумать, что он удалил публикации за пару лет, и это становится ещё одним вопросом, ответ на который, несомненно, хочется узнать.
Чимин любит пусанское море и реку Хан, закаты и рассветы, звёзды, отражающиеся в их водах. Единственное личное фото смазано, но видна его улыбка, и это то, что отнимает большую часть времени, потому что Чонгук не в силах перестать смотреть. Его красота отличалась. Не была такой же явной, как у Тэхена или кого-либо другого. Она была редкой, её нужно было рассмотреть, потому что Чимин преображался на глазах, стоит понаблюдать за ним или, если повезёт, стать собеседником хотя бы на несколько минут.
Тишину ночи прерывает звук уведомления, когда Кошмар мнёт ему левый бок, перебирая лапами и <s>случайно</s> оставляя новую царапину, отчего Чонгук дёргается и издаёт болезненный стон. Теперь у него новый подписчик и его «не спишь?» даёт начало переписке, которую спустя время младший будет перечитывать с садистским удовольствием. Но пока он отправляет размытое фото Кошмара с горящими безумием глазами и улыбается, когда в ответ получает чёрного чао-чао с высунутым фиолетовым языком и подписью «Боб».
***</p>
О том, что вся их компания собирается к Чимину в загородный дом, он узнаёт уже по факту, когда Джин уже привычно залетает к нему в комнату, шарахается кота и заставляет младшего поскорее прыгнуть в спортивный костюм, всё ещё отпугивая Кошмара старенькой шваброй, которую предусмотрительно стащил из кладовки.
На месте они оказываются спустя час, оглядывают окрестности небольшой деревушки недалеко от леса и здороваются с бабушкой Чимина, раздающей горячие пирожки гостям. Она предлагает им какао и показывает дом с несколькими комнатами, где им предстоит расположиться до завтра. Во дворе Намджун разжигает угли, Юнги валяется на пледе рядом, раскинув конечности и, кажется, посапывая, Тэхен с Чимином перетаскивают брёвна, а Хосок носится за маленькой дворняжкой, взвизгивая от восторга. Марина с Хайрим неторопливо качаются на широких качелях и уступают место, когда Джин пытается втиснуться со стороны блондинки.
Это первая их встреча после клуба, и неловкость между ними проскальзывает во взгляде, но быстро растворяется, когда Чонгук здоровается с девушками и едва не падает - собака запутывается у него в ногах, а Хосок набрасывается с объятиями и растягивается на коленях друзей.
Все вместе они традиционно садятся в круг вокруг костра, за который сегодня также отвечал Намджун, и тихо разговаривают. Юнги после ночной смены, поэтому, когда солнце опускается за горизонт, он просит чиминову бабушку уложить его спать, вызывая нехилую дозу умиления среди всех присутствующих. Вскоре Хосок и Тэхён тоже отчаливают в дом, потому что первый перебрал с соджу, а второй как всегда был чересчур мрачным и обнимался с собакой последний час.
Можно сколько угодно говорить об особой атмосфере, когда треск костра и лёгкий шум ветра перебивают остальные звуки. Будто всё вокруг замедляется, успокаивает, замедляет мысли и ускоряет сердце. Люди вокруг кажутся роднее, разговоры интимней, воздух чище, а кто-то становится особенным. Все будто разделяют его настроение, притихнув.
Чимин, проводив всех по комнатам, возвращается к костру и снова опускается напротив, а Чонгук взгляд не может оторвать от того, как блики от костра играют с тенью на его лице. На нём сегодня свободная кофта, которая открывает острые ключицы, из-за этого почему-то становится сухо в горле, особенно, когда он замечает небольшие мурашки на шее от лёгкого ветра. Когда он крутит очередную самокрутку, Чонгук может поклясться, что знает последовательность действий наизусть. Сначала он достаёт бумажку, кладёт на неё фильтр и табак, распределяет в правильную форму, чуть раскатывая пальцами. Дыхание учащается, когда кончик языка проходится по всей её длине, а после губы обхватывают фильтр, ладонь прикрывает огонь зажигалки от ветра и... Младший прерывисто выдыхает, когда апогеем становятся глубокий вдох и как всегда прикрытые глаза, а лицо принимает настолько расслабленное выражение, словно Чимин делает первый глоток воды посреди жаркой пустыни. Он всё ещё не открывает глаз, когда передаёт самокрутку Джину, с оттяжкой выдыхает белый дым и встречается с ним взглядом, отчего Чонгук нервно сглатывает, будто сам поучаствовал в этом магическом процессе.
Он не видит, как затягивается Джин, как за ним повторяет Намджун после, и как по кругу, словно драгоценная реликвия, самокрутка оказывается в его руках.
Я не курю.
Первая мысль растворяется в порыве попробовать Чимина.
Намджун вопросительно оглядывается на Джина, когда понимает, что он сделал, не подумав.
За одно лишь короткое мгновенье в голове проносятся десятки мыслей. Неважно, что этого же фильтра касались другие губы после него. Неважно, насколько это бредово. В восемнадцать придаёшь слишком много смысла незначительным вещам.