Часть 3 (2/2)
- Да? Может, расскажешь об этом Юнги? - Послышался тяжёлый вздох.
- Я понял тебя.
Хорошо.
Эта компашка взорвёт ему мозг.
Ноги сами несут Чонгука на выход, и он подставляет горящее лицо холодному ветру, вдыхая полной грудью запах сырого асфальта. Мысли путаются, воздух спирает грудь, глаза устало щурятся от яркой неоновой вывески над дверью.
Всё было спокойно до появления Чимина. По каким-то причинам его присутствие всегда вызывает странные чувства, непохожие ни на что, что удавалось испытать ранее. Он притягивал взгляд, но на него было страшно смотреть. Страшно увидеть его отчуждённость. Страшно завладеть его вниманием. Так или иначе, всего за секунду он заставлял отвлечься от всего, что окружало Чонгука в тот момент. От одного взгляда красноватых глаз кровь отливала от кончиков пальцев, чтобы разогнаться сильнее по венам, обдавая жаром и скручивая желудок. Это состояние было ненормальным, оно было пугающим, но приятным.
Это раздражало. Он не мог понять, что делать. Хотелось сбежать и подойти ближе.
- Мне нужно идти. – Голос Марины за спиной выдёргивает из мыслей так резко, что Чонгук вздрагивает – он даже не услышал, как хлопнула дверь.
- Я не надеялся увидеть тебя сегодня. – Чон разворачивается и оказывается в робких объятьях. Невесомо он касается тонкой талии, обвивая её руками, успокаиваясь и вдыхая цветочный аромат с каштановых волос.
- Я хотела проверить Джина. Присматривай за ним. – Она подняла голову и вглядывалась в его глаза, поглаживая по щеке кончиками пальцев.
- Я понятия не имею, что с ним происходит. – Чонгук шепчет это, потому что лицо Марины слишком близко.
- Он расскажет тебе. Дай ему время.
- Хорошо. – Он выдыхает это в её губы, блестящие от блеска.
- Чёрт… – девушка утыкается в его лоб своим, снова привставая на носочки, - Чонгуки, сколько ты выпил?
- Не знаю. Около двух-трёх бокалов? – Соображать было сложно. Ещё сложнее было понять, хочет ли он податься вперёд прямо сейчас и попробовать этот блеск с чужих губ на вкус.
- Ты разобьёшь мне сердце, Чонгуки. – Она медленно выдыхает и едва ощутимо касается его губ своими, отстраняясь быстро, но с лёгкой улыбкой. – До встречи, очаровашка. – Он не успевает ничего ответить, потому что рядом тормозит такси, и Марина выпутывается из его объятий, скрываясь в салоне.
Когда машина заворачивает за угол, он касается своих губ большим пальцем, стирая липкий бальзам и пытаясь переварить произошедшее. Марина поцеловала его, хоть и поцелуем это можно назвать с натяжкой. Чонгук не распробовал и не знал, хочет ли. Он пытался внушить себе, что он может влюбиться в неё, потому что она была самой замечательной девушкой из всех, что он знал. Но нужно ли ему сейчас влюбляться? И разве у людей есть выбор? Кто решает, кому занимать мысли? Неужели эти розовощёкие пухленькие купидоны - не вымысел? Что, если они действительно летают вокруг и на спор выстреливают в глупые человеческие сердца?
Как понять, что любишь?
Чонгук видел много фильмов о любви, честно говоря, он даже прочитал «Сумерки», когда учился в пятом классе (он прятался под одеялом и пристыженно дёргался, когда в комнату входила мама). Но есть ли на самом деле какой-то список основных признаков влюблённости? Если загуглить, наверняка найдёшь там «желание проводить больше времени вместе», «стремление касаться», «невозможность оторвать взгляд» и множество других банальностей. Всё настолько просто? Может, так оно и есть, ведь Чонгук никогда не испытывал ничего из вышеперечисленного.
Хотелось ли ему подобных вещей? Большинство подростков мечтают о «большой и чистой», но можно ли на самом деле спрашивать о таком? Это просто случается, когда не ждёшь, и любовью всей твой жизни оказывается самый далёкий от придуманного ещё в детстве идеала человек.
(включаем Scratch Massive – Last Dance)
Лёгкий ветер почему-то совсем не остужает голову. Всё происходит слишком быстро, Чонгук не успевает за событиями и собственными мыслями, роящимися в подсознании. Взгляд снова обращается к небу, на котором после стольких дождливых дней наконец-то видны звёзды.
- Хочешь посмотреть на них поближе?
Чимин был таким же, как и в их первую встречу. Улыбчивый, немного отстранённый, уставший. Высветленные пряди откинуты назад, белая широкая футболка, снова драные джинсы. От него невыносимо вкусно пахло чем-то сладковатым и самокрутками. Теперь этот запах словно ассоциировался именно с ним, терпкий, стойкий, шлейфом струящийся за своим неизменным хозяином, вызывающим все эти странные чувства.
Проходит не меньше минуты, прежде чем Чонгук решается отвести от него взгляд, и меньше секунды, чтобы обдумать ответ.
- Хочу.
Старший кивает в сторону моста над железнодорожными путями, они пересекают его молча, пробираясь вглубь старых построек и упираясь в железный забор. Чимин не церемонится – забирается на него и быстро спрыгивает, оказываясь уже с другой стороны. Чонгук тушуется, но блондин подмигивает ему и ярко улыбается, подначивая: - Ну же.
Хмельная голова посылает подальше все моральные устои, тело само делает всю работу, и, когда Чонгук оказывается рядом, он ловит восхищённый озорной взгляд, обещающий что-то как минимум невероятное.
Он благодарит свои тренировки, которые позволяют преодолеть не только забор, но и парочку аварийных лестниц, а затем и крыш.
- Пришли. – Чимин останавливается на самой высокой крыше (на деле не выше четырёх этажей) и садится в позу лотоса, явно не боясь за судьбу своих джинс.
Вокруг ни души, впереди табло вокзала, объявляющего прибывшие поезда, сверху – бескрайнее небо, незакрытое рядами высоток.
- Как ты нашёл это место? – Чонгук опустился рядом, наблюдая за тем, как Чимин крутит очередную самокрутку, но уже с близкого расстояния. Узоры татуировок не скрывают выступающих вен на сильных, но изящных руках, и это так завораживает, что он не сразу понимает, что нагло рассматривает чужую кожу, ничуть не испорченную, как любят говорить в их стране.
- В школе я часто сбегал сюда, чтобы.. – он усмехается, поджигает самокрутку и на глубоком вдохе откидывается назад, - так много времени прошло, - выдыхает, блаженно прикрывая глаза. – Здесь спокойно.
- У тебя были проблемы? – Он всё ещё наблюдает за ним, но как только его ловят с поличным, отворачивается и тоже откидывается на спину, почти соприкасаясь плечами.
- Нет, просто..ты должен меня понять, иногда всего становится слишком много. Порой нужно немного выдохнуть, перестать, что бы это не значило.
Чонгук понимал. Совсем недавно он рассказывал об этом Марине, и воспоминание о ней почему-то не вызывает никаких чувств. Купидон снова пролетел мимо?
- Ты завалил сессию? – Он не знал, почему его это так беспокоит.
- Большинство преподавателей уже разъехались по отпускам. Я сдал всё, что мог, остальное - уже перед началом учебного года. Я не самый прилежный студент, - он снова усмехнулся, - всегда всё делаю в последний момент, но я стараюсь.
- На кого ты учишься?
- Программист. Надеюсь, что всё же перейду на третий курс. – Чимин наконец открывает глаза и поворачивает к нему голову, оказываясь на расстоянии не больше половины метра. – А ты? Уже думал, куда хочешь пойти?
Чонгук часто слышит этот вопрос последние несколько месяцев.
- Отец хочет, чтобы я поступил на экономический в Сеульский национальный.
- Вопрос был не об этом. Что тебе нравится?
- Я не знаю. Наверное, я люблю заниматься спортом.
- Ох, это я заметил, поверь. – Чимин странно улыбается и переводит взгляд вверх. – Смотри.
Чонгук прослеживает взглядом небосвод и замечает то, что считал сказками.
- Это падающая звезда? – Он во все глаза смотрит за серебристым огоньком, медленно передвигающимся к линии горизонта, пока блондин рядом переводит на него внимательный взгляд.
- Звёзды не могут упасть. То, что ты видишь – след от осколков какого-нибудь астероида или кометы.
Чонгук снова поворачивается к старшему, встречаясь с ним взглядом. Тот делает последнюю затяжку и выкидывает бычок в сторону, опуская руку между ними и чуть касаясь его ладони холодными пальцами. Брюнет еле сдерживается от того, чтобы одёрнуть руку. Сердце бьётся слишком сильно, так, что его ритм можно увидеть даже сквозь одежду. Волны тепла поднимаются по телу, и Чонгук ещё более явно чувствует опьянение. Только действительно ли это алкоголь?
Медовые глаза напротив медленно изучают его лицо, скользя взглядом от шрама на скуле до розовых приоткрытых губ и родинки под ними. Приходится задержать дыхание от такой близости, откровенного разглядывания и мгновенного осознания: Чимин красивый. Это было понятно с самого начала, но признаться себе в этом оказалось не так просто.
Секунды растягиваются в вечность, и это так ново и странно, но сбежать уже совсем не хочется. Что, если прямо сейчас загадать желание как в глупых фильмах о любви? Может быть, тогда этот момент никогда не закончится?
Чонгук прикрывает глаза. Перебирая в голове множество вариантов, он вспоминает о разговоре с Мариной на веранде около пары недель назад. Кусая губы, он смотрит на остывающий след и загадывает желание, словно ребёнок. Всё когда-то бывает в первый раз.