3 января: Омела (1/2)

***</p>

Перед отъездом в город суетились чуть ли не два часа. Пока собрали младших ребятишек, которые ни в какую не хотели уезжать; пока сняли украшения да упаковали вещи. Маринетт долго не могла найти серёжки и браслеты, в которых отмечала Новый Год — спустя полчаса поисков оказалось, что Элла и Этта утащили их с раннего утра и пытались спрятать в свои рюкзачки.

— Ах вы, маленькие хулиганки, — с улыбкой заругалась на них Маринетт, когда обнаружила воришек.

Она набросилась на них с щекоткой, и они втроём долго хохотали, пока возились на полу. Заглянувший в комнату Адриан с удивлением обнаружил связанную по рукам и ногам пушистым дождиком Маринетт, а Элла и Этта с победными ухмылками щекотали её под рёбрами.

— Спаси-и-ите, — задыхаясь от слёз, смеялась Маринетт.

— А ну-ка брысь! — в притворном ворчании стал наступать на них Адриан.

Девочки тут же завизжали и с воплями «Алья-я-я!» умчались прочь.

Адриан, смеясь, опустился перед Маринетт и принялся помогать ей выпутываться из дождика.

— Жучок попался в сети маленьких паучков, да? — подмигнул он ей.

Маринетт покраснела и фыркнула.

— Почему это я вдруг жучком стала?

— Не знаю, просто, — улыбнулся Адриан, снимая с её головы мишуру. — На выпускном в коллеже у тебя была милая накидка в стиле божьей коровки.

— Я тогда замёрзла, а у Альи была только такая накидка с собой.

— Ну, этого я не знаю, но тебе она очень шла.

Адриан поднялся на ноги и помог встать Маринетт. Он уже хотел приобнять её за талию, но Маринетт увернулась и метнулась к кровати, чтобы забрать свои украшения.

— Утащили, вредины маленькие, — и она помахала браслетами.

— Вот же воронята, — усмехнулся Адриан.

Они вышли в коридор и не спеша двинулись в комнату Маринетт. Каждый размышлял о своём и улыбался думам, однако мысли явно бродили в одном и том же направлении.

— Ты всё собрала? — поинтересовался Адриан, краем глаза посматривая на Маринетт.

— Ага, — она кивнула. — Осталось по мелочи, да проверить, ничего не забыла ли.

— Ну, даже если и забудешь, есть повод вернуться, не так ли? — с лукавой улыбкой усмехнулся Адриан.

Маринетт покраснела, но ничего не ответила. Было довольно заманчиво побывать тут ещё раз, правда, без огромной компании посторонних, а только с Адрианом… Она покачала головой, прогоняя непрошенные мысли прочь.

— Эй, Мари.

Адриан удержал её за руку. Маринетт замерла; все её ощущения устремились к прикосновению его ладони к запястью. Тёплые пальцы ласково поглаживали кожу, и Маринетт чувствовала, как бабочки внутри снова пробудились, щекоча её невесомыми крылышками.

Она подняла на него глаза.

— Да, Адриан?

— Эм, не хочешь поехать до города с нами? — и он смущённо почесал шею. — Нет, если ты, конечно, не захочешь, то я не буду настаивать.

— Очень хочу, — поспешила заверить его Маринетт, расплываясь в улыбке. — Думаю, папа не будет возражать, он ещё хотел заехать по пути к бабушке.

Адриан просиял, довольный.

— Тогда пойду скажу отцу, чтобы передал Горилле, что сделаем небольшой крюк.

И прежде чем уйти, он притянул Маринетт к себе и звонко поцеловал в щёку. Краснея, она прижалась к Адриану, наслаждаясь теплом его тела; даже после вчерашнего вечера, наполненного пылкими поцелуями, Маринетт всё никак не могла свыкнуться с мыслями, что теперь она имеет полное право на такие объятья с ним.

— Я скоро зайду за твоей сумкой, — сказал он и оставил Маринетт одну.

Она ещё несколько долгих минут простояла в коридоре, прижимая указательный палец к губам. Потом, увидев поднявшуюся на второй этаж Алью, встрепенулась и прошмыгнула к себе, чтобы закончить складывать вещи.

Ещё около получаса провозились, пока рассаживали младших да распихивали сумки по автомобилям. Под конец ещё Элла вспомнила, что забыла где-то подаренного ей на Новый год мишку, поэтому вместе с Адрианом и Маринетт Алья пошла искать его по дому.

— Если он окажется в машине, я его ей засуну…

Куда именно — уже не было слышно: Алья удалилась на второй этаж; Адриан и Маринетт тем временем обыскивали гостиную. Ёлка была вынесена вчера вечером, но на полу ещё оставались остатки конфетти.

— Мы совсем забыли убраться тут, — сокрушалась Маринетт.