186. Последняя охота Кровавого Ворона (2/2)

— Так и есть. Мой младший принц любил её всем сердцем, и непременно женился бы на ней, не забери его Неведомый в неурочный час. Откуда ты хоть узнал-то, где этот лук искать?

— Мне сказал септон Аддам, — просто ответил он. — Который живёт в дворцовой септе. Чтобы я его нашёл и взял себе, потому что хорошее оружие не должно лежать без дела, а у меня руки и глаза хорошего стрелка. Как думаешь, дед Джос, он правду говорил?

Подарок святого короля — доброго призрачного септона, который так заботился о маленьком сыне своего убийцы — лежал без дела долгие годы, ведь потеряв глаз Бринден потерял и право зваться лучником. Да и не только в глазу было дело, прямо сказать...

— Ты осторожнее тащи, оглоед! — кузен Мейкар шипел, как масло на раскалённой сковороде. — Больно же!

— Догадываюсь, что не приятно, — буркнул Бринден. — Ничего, сейчас вынем. Экая дрянная штуковина, кто такие стрелы делает? Как нарочно, чтоб с собой побольше мяса захватила!

— Кто-кто, сраные дорнийцы и их сраные Айронвуды, — отозвался сквозь зубы кузен. — Ничего, я в тебя верю. Если ты у трупака можешь выяснить, что с ним при жизни было, то сможешь и меня не покалечить. Не зря же ты за нами на эту войну попёрся!

Хамло, конечно, несусветное был этот Мейкар, и вечно лез командовать, хоть и старше всего на год. Но Бринден никогда не позволял себе ругать больного, он только коротко коснулся кусочка белой коры, что висел у него на шнурке на шее, и осторожно вонзил скальпель в повреждённую ногу.

Он ведь не кто-нибудь, он хирург!

После Краснотравной руки у него стали дрожать, как у горького пьяницы — с мечом такому ещё можно выйти в бой и не опозориться, но взять в руки лук или скальпель? Никогда.

Да и здоровье стало не то, словно что-то пило у него те немногие силы, которые ему даровали от рождения добрые боги.

Хотя почему ”словно”?

Стрела сорвалась с тетивы, белой молнией ушла навстречу тьме, вонзилась в гигантский шар-глаз. Такую мишень не пропустить даже с трясущимися руками, даже с одним глазом. И ещё одна, и ещё — всего три, как завещал Брандон Сноу.

За потерянную семью.

За угасшее зрение.

За неверные руки.

За жену и дочь, которых он сам же прогнал.

За счастье, которого не было.

За горе, которое он принёс самым любимым.

И чёрная тень рухнула, погребая его под собой.

Кто-то схватил его за запястье, помогая подняться. Тот самый старик, древесный септон — теперь Бриндену казалось, он видел его раньше: в богороще Рейвентри, может быть даже в Королевской Гавани... сотни лиц тихих и преданных служителей старых богов соединились в его лице, сотни глаз смотрели его зелёными глазами.

— Я ведь говорил, — сказал он, — не всё для тебя потеряно, Бринден Риверс.

— И что теперь?

— Теперь? Теперь придётся жить. За всё надо платить, знаешь ли. Ты выбрал себе семью и родителей — нельзя вот так просто их бросить. Будь им хорошим сыном, молодой Рамси Сноу. Хорошим, любящим сыном.

Бринден проснулся у корней сердце-дерева в богороще и с ужасом увидел, что из пруда на него смотрит лицо, которого он не видел долгие годы.

Только глаза — они изменились, стали из красных льдисто-голубыми.

— Ворона, — хрипло сказал он. — Мне надо отправить ворона...