187. Море всегда право (1/2)

— Песня? — Аша скривилась. — Дядюшка, ты в самом деле считаешь, что песня поможет тебе получить солёный трон?

— Почему нет? — дядя Родрик задумчиво перелистнул страницу. — Песни, знаешь ли, удивительная вещь. Они способны на куда большее, чем решить диспут за корону между двумя незначительными провинциальными лордами. Судьбы целых народов, истории целых государств подчас решались благодаря песням.

— Ты перепутал, дядя. Ты не шут, ты хозяин Десяти Башен, — презрительно бросила Аша. — И брат моей матери, поэтому я не скажу отцу о твоём предательском плане. Она не переживёт новых потерь. И ради неё же, прошу тебя, откажись от этой дурацкой затеи. Не дело разумному человеку идти на поводу сухопутных крыс и их выкормыша! — в голосе её мешались гнев, отвращение и брезгливая жалость.

— Что не дело, так это дочери гранд-лорда оскорблять гостей в чужом доме, — подала голос тётка Гвис. — Или подставлять зад своим матросам, как мальчишка-юнга. А мой брат волен решать, чьих советов слушать — твоего отца или честнейшего человека в Семи Королевствах, корабельной шлюхи или святого человека.

— Я капитан! — крикнула Аша, хватаясь за рукоять топора. — А мой брат...

Дольше стоять и молчать было неправильно — надо было как-то подать голос, вмешаться. Остановить ссору внутри семьи.

— Твой брат здесь, Аша, — сказал он, делая шаг вперёд. — Что ты хочешь мне сказать? В чём обвинишь меня?

Она растерялась. Он знал, почему: не очень-то он сейчас был похож на того Теона, которого сестра знала по письмам или помнила с детства. Он, конечно, не собирался прощаться с любимой золотой цепкой или не менее любимой сорочкой из тонкого льна, но сорочка его была мокрой насквозь, и в волосы он вплёл водоросли, как заведено. Здесь, дома, он был не просто человеком — он был голосом моря, а это накладывало определённые обязательства, и отказываться от них было бы неправильно.

Бог бы не одобрил.

— Думаешь, кто-то примет тебя за жреца? — сестра опомнилась и нарочито расхохоталась. — Правду ли говорят, что ты платил золотом даже за любовь?

— Посмотри на меня и скажи, какая девица в здравом уме откажет такому красавчику, — фыркнул в ответ Теон. — Но я посмотрю, ты предпочитаешь тех, кто платит железную цену?

Вообще это был нехороший намёк — лорд Старк точно бы не одобрил, а полумейстер сказал бы своё «это некрасиво». Женщин не спрашивают, сколько раз их брали силой и кто — тем более здесь, на островах, где за это не голову рубили, а поощрительно хлопали по плечу и звали настоящим железянином. Но он был обижен — обижен за себя и своего бога, которому всяко виднее, кому доверять.

— Я предпочитаю мужчин, — холодно начала сестра.

— А я женщин, у нас ничего общего! — перебил он. — Другие расхождения у нас есть?

— Я не предам отца. А ты предал всё, что можно предать, и притворяешься после этого святым человеком. Мне всегда было плевать на богов не меньше, чем отцу — нам нужен закон, а не боги. Но притворяться святым человеком, когда сам... сам...

Сестра покинула замок и он долго смотрел вслед её челну, пытаясь понять, что же всё-таки пошло не так.

— Она выросла с твоим отцом, — тётка попыталась говорить мягко. — Он обещал ей свою любовь и солёный трон в придачу, называл сыном, которого у него нет. Диво ли, что она будет за него сражаться до последнего? Не удивлюсь, если он...

— Гвис, давай без грязи, — попросил дядя Родрик.

— Грязь не грязь, когда она правда. Нездорово так отцу с дочерью тетешкаться, — упрямо сказала тётка. — Наш папаня меня любил, но сыном не делал.

— Наш отец был нормальный разумный человек, — печально ответил дядя. — Один раз в жизни ошибся.

— Ну, хоть Теон ничего так вышел из этой ошибки. Нис на него не нарадуется. Говорит, принесёт ей голову этого мудня.

— Гвис!

— Мудень и есть мудень, брат. Возьми Стеффи с собой.

— Ему всего семь! — ужаснулся тот.

— Он Харлоу. Если ты взойдёшь на трон, Стеффи должен быть с тобой, как твой наследник. И старый мудень будет ждать именно его, раз ты ”умер”.