173. Два месяца назад. Харренхолл (2/2)
— Дозволяется.
Послушать про заслуженную участь Мизинца было даже приятно. Неприятна была мысль, что ещё два дня тот будет жив — мысль эта была как ноющая боль в ноге, как противный вечерний сквозняк. Два дня — это очень много для человека, в котором подлости и коварства даже больше, чем костей и крови. Слишком много, особенно если он обречён. Но вроде бы мейстер Люциус утверждал, что после операции тот как впал в лихорадку, так в себя и не приходил... хотелось бы верить.
— Знаешь, — сказала сестра, — а этот Талли не такой и противный тип.
— Все они хорошие, когда раненые и бредят, — настроение у Уилласа было отвратительное.
— Нет, правда! Он даже пытается веселить нас с принцесс... с леди Мирцеллой Уотерс, — поделилась та. — Или Хилл? Как правильнее?
— Если верить тому, что я слышал — леди Мирцелла Кафферен, — хмыкнул он. — Или Карон. Государь хочет заставить одного из них усыновить своего бастарда Эдрика и выдать за него Мирцеллу. Думаю, стоит закончиться войне, всё уже будет решено.
— Надо будет ей сказать. Бедняжка уверена, что её ждёт септрий или даже монастырь, — Маргери покачала головой. — Не понимаю, что такого плохого в том, чтобы никогда не выйти замуж? Можно служить богам, жить спокойно и не бояться умереть родами...
— Не все женщины, тем более девицы, такие же разумные как ты, дорогая сестра. Большинство мечтает стать матерями, а как быть матерью без мужа?
— Спроси леди Арвюн Окхарт, она расскажет. Её бедный Селми сидел в Дубу безвылазно, пока она в столице рожала ему ребёнка за ребёнком.
— И что из этого вышло? Труп, распутник и болван, сгубивший себя и чуть не сгубивший остальную семью. Нет уж, дорогая сестра, без мужа никуда. И пусть лучше он будет молод, красив и добродушен, как этот будущий Карон или Кафферен.
— По мне, лучше быть умным и смелым.
— Много радости тебе будет с умного и смелого, если он будет груб и уродлив?
— Ты всё ещё надеешься, что я найду себе подходящего жениха, да? — она грустно покачала головой. — Отец никем не будет доволен, кроме короля и его братьев, ты же знаешь. Да и гранд-лордов свободных что-то не видно.
— Один из них находится на твоём попечении, — напомнил Уиллас.
— И мейстер всё ещё мне не сказал, как у него с подарочками от его девиц, — Маргери упрямо наморщила носик. — Хотя он милый, сделал куколок из соломы своего тюфяка и развлекал леди Мирцеллу спектаклем, когда она была в печали. И обещал подарить мне цветы, когда сможет ходить. То есть, не скоро — а возможно, и никогда, ему попали стрелой прямо в колено и оно начало гнить...
— Промывайте зелёным вином каждые несколько часов, — посоветовал Уиллас. — Или сэмчиком(1). Он будет кричать, конечно, это очень больно...
Маргери молча крепко обняла его, как делала всегда, когда речь заходила о его беде.
Милая, милая сестрёнка.
И добрая. Она помогла бедному раненому лорду Талли выбраться наружу — два крепких крестьянина вынесли его на носилках — чтобы тот мог увидеть, как отрубят голову обидчику его сестры и племянницы. Та стояла, прямая как палка и бледная, как лунный диск, сжимая в руках поводок своего волка.
Когда голова Мизинца покатилась по траве, а труп отволокли на свалку на радость лисам и волкам, Уиллас ощутил, что одной тяжкой ношей на плечах у него стало меньше.