154. Бойся рыжих женщин (1/2)

Весь мир Петир Бейлиш с юности привык видеть в образе приходно-расходной таблицы: здесь плюс, здесь минус, отсюда берём единицу, сюда приписываем. И управлять им было ничуть не сложнее, чем управлять бухгалтерскими книгами — как он превращал десятки в сотни, извлекал из ниоткуда и изгонял в ничто тысячи золотых драконов, так же он орудовал и людьми, словами, слухами.

И всё это было не просто так, а служило цели. Иногда простой: обогащению. Иногда чуть более сложной — например, личному счастью. Счастье, впрочем, было материей эфемерной и загадочной — Петир Бейлиш не мог его исчислить, разъять и оценить в ходкой валюте, а потому не мог и понять. Он предпочитал довольствоваться определением попроще: «исполнение желаний».

Одного желания, точнее.

Того, которое преследовало его долгие годы.

Получить Кет.

Большая Кет ускользнула от него давным-давно, серебряной рыбкой нырнула в речку и уплыла на Север. Но маленькая Кет... маленькая Кет никуда не денется. Особенно теперь, когда она осталась одна. У неё больше нет дорнийцев, которые наивно думают, что Петира Бейлиша можно отпугнуть побоями и унижениями — они отправились на войну, и если золото ещё что-то значит в этом мире — отправились на верную смерть.

Уиллас Тиррел мог бы, пожалуй, за неё вступиться, но и здесь помогло золото: слуги несколько дней плохо топили камины в его покоях и оставляли окна незакрытыми, так что сырой воздух пропитал его больные ноги, сделав их почти не ходячими. Теперь цветку-уродцу оставалось только лежать в постели и слушать отчёты самого же Петира. Тот же простой трюк помог нейтрализовать старуху Уэнт: несколько отвратительно сырых дней и шальных сквозняков — и её бедная поясница сделала её совсем беспомощной.

Петиру тоже было непросто — но у него не было нужды шастать по всему замку. Его цель должна была прийти сама.

Теперь у неё не осталось защитников среди людей, кроме шумной ватаги Фреих всех сортов — от шлюх до святош. Но что они могли, глупые бабы? Только чесать языками и раздражающе шуметь. Но он играл с ними в поддавки, притворяясь, что позволил себя отвадить.

Создать иллюзию безопасности было очень важно.

Оставался защитник-зверь.

Но здесь помогла сама судьба — хотя Петир в неё не верил, как не верил в богов. Не потому, что они чем-то его обидели — он не понимал, как можно обижаться на кого-то настолько выше себя — просто боги, как и счастье, были слишком плохо измеримы привычными ему средствами, а значит, не имели места в его вселенной. Может быть, они существовали; может быть, после смерти они карали грешных и награждали праведных и Петира ждали ужасы Пекла. Здесь и сейчас это не помогало и не мешало, а значит, было пренебрежимо — точно так же, как пренебрежим был риск быть пойманным и отправиться на плаху или на Стену. Да, неприятно; но не повод бездействовать. То, что случится, всё равно случится — следовало сосредоточиться на текущем моменте и не думать о завтрашнем дне.

Но тем не менее, защитника-зверя убрала сама маленькая Кет.

Потому что глупец Уиллас, вместо того, чтобы согнать баб из окрестных деревень или просто бросить мужланов дохнуть, раз им хватило глупости быть ранеными, подвязал всех благородных девиц на кабальный труд голубых сестёр. А маленькая Кет, совсем как большая Кет, никогда не могла отказать в помощи страждущим или манкировать своими обязанностями — а потому их, разумеется, взвалили на неё втрое против обычного.

И главное — раненых пугал гигантский зверь.

Поэтому большую часть дня тварь сидела запертая в хозяйской спальне.

Что Петира несказанно радовало, разумеется.

Он не собирался насиловать маленькую Кет. Изнасилованные женщины ведут себя скучно: они кричат, дрожат от страха, ревут, умоляют... он предпочитал музыкальные стоны наслаждения, улыбки, сладкую дрожь. Все его девочки отлично умели вздрагивать от прикосновения и показывать, как счастливы хозяйской руке. Но маленькая Кет не шлюха — хотя ей не повредил бы небольшой курс обучения; она и не обычная баба. Скорее всего, насилие она попытается перенести с холодным презрением и гордостью мученицы, от которых упадёт даже у дорнийца.

Нет, он хотел лишь вдоволь её натрогаться, приучить её к руке и чувству беспомощности. Потом он даст ей свою помощь и поддержку — немного первого, немного второго, и скоро маленькая Кет станет его добровольно и радостно, и думать забудет о своём скучном мальчишке.

Оставался сущий пустяк.

Он шикнул на привычно вертевшихся у цели пару мелких Фреих, велев им сгинуть с глаз долой и заняться чем-нибудь полезным, и поймал за руку собравшуюся было бежать за ними следом маленькую Кет.

* * *</p>