115. Валирийская невеста (1/2)

Не узнать её было невозможно. Хрупкая и стройная, словно ожившая лисенийская статуэтка, она шла ему навстречу, облачённая в чёрное с красным, увенчанная диадемой из валирийской стали с рубинами — короной королев дома Таргариен, которую сделали некогда для Висеньи и которая пропала вместе с несчастной бабушкой Рейллой.

— Как она похожа на принца, — прошептал Джон.

Ему было виднее, хотя едва ли похожая на покойного Рейгара женщина могла быть красива, ведь тот был, по общему мнению, образцом мужественности. Перед ними же стояла — пусть холодная, пусть несколько безжизненная — красавица. Разве что нос был чуть длинноват, и зачем-то она закрывала половину лица чуть подвитой чёлкой, в которой виднелись крашеные пряди.

— Мой жених, — сказала она низким голосом и опустилась в глубокий реверанс. Спина её оставалась прямой, словно сама идея поклона была противна этой женщине. — Я счастлива вас встретить.

Даже на портрете Арианна была полна обещанием ласки и любви, даже страсти — оно было в изгибе полных бёдер, в холмах её грудей, в улыбке мягких губ. Женщина напротив него была вся серебро и валирийская сталь, от такой едва ли можно было получить что-то больше равнодушного снисхождения. Хотя она была от крови дракона, он совсем не видел в ней огня.

И всё же, стоило ей склониться, на плечи ей вскочило существо с кошку размером, с крыльями, оранжевое, как спелый абрикос, — и Джон громко сглотнул, а сам Эйгон... в его душе что-то ёкнуло и он подумал: может быть, перед ним в самом деле не просто крылатая ящерица.

— Моя леди, — Эйгон склонил голову. — Добро пожаловать в Тамблтон. Я захватил этот город, чтобы поприветствовать вас.

Ему не хотелось, чтобы Дейнерис забывала: он не просто так носит имя своего славного предка. Вместе с его именем, его мечом, его короной он получил и его славную судьбу завоевателя. Война могла быть ужасной, она могла тяготить — но и ужас, и тяготы принадлежали именно ему, никому больше, и он нёс их в правой руке, чтобы обрушить на недостойных.

— Вы заставляете меня стыдиться, что я всего лишь приехала на эту встречу, не совершив по дороге никаких подвигов, — ответила она, бросив на него долгий взгляд единственного заметного глаза. Она подошла ближе, и Эйгон смог увидеть, что показавшееся ему сперва холодностью было скорее глубокой, застарелой печалью. Улыбка пробивалась сквозь неё, как цветок сквозь снег.

— Вам не стоит ничего стыдиться, — Джон чуть не оттолкнул Эйгона в сторону, потом заметил с тихой печалью: — У вас такие светлые глаза...

— Я слышала, что у брата они были синими, как ночное небо в преддверии рассвета, — сказала Дейнерис. — Но я никогда их не видела. Правду ли я слышала, мессьер?

— Да, — ответил тот. — Я их хорошо помню, поверьте. Синие они были, как взгляд самого Неведомого, и печальные, как у вас.

— Мы с братом оба рождены среди дыма и соли, в печальный час для нашего семейства. Не диво, что мы похожи, — сказала она. — Мой король, позвольте представить вам моих спутников. Это леди Мия, она моя Джонквиль Дарк...