95. Ты (не) один (1/2)

— А ройнарское тебе бы пошло, — фыркнул Оберин, развалившись в кресле.

Эллария хихикнула, закрепляя косичку у Визериса на голове:

— Ройнарское всем идёт. Однажды мой милый проиграл мне один спор...

— И выглядел сногсшибательно, как и всегда. По крайней мере, Доран как стоял — так и упал.

Шиповник расположился на столе, расправив крылья, и таскал ягоды из большой миски.

Вообще-то, Визерис пришёл к ним за нарядом и причёской — захотели делать из него Дейнерис, пусть делают как следует — но слово за слово, и он поделился своими странными снами и своей странной Рейнис. Ждал насмешек, конечно.

— Это было её яйцо, из которого твой дракон, — задумчиво сказал Оберин. — Мало ли что могло из этого выйти.

— Да, да, мало ли что, — согласилась Эллария. — Но слишком яркие сны не к добру. Погоди-ка...

Она сняла с шеи пузырёк на цепочке. Её драгоценная вода из Зеленокровной. Эллария опрокинула его на ладонь и осторожно помазала Визерису лоб водой, начертив какую-то фигуру.

— Придётся опять слать ворона за новой порцией, что за жизнь, что за жизнь! — тихо хихикнула она. — Вот так-то лучше. Если это в самом деле внучка Матушки Ройны, то пусть себе приходит. А если это чужое зло, то Матушка тебя от него оградит. Незачем всяким духам моего мальчика терзать, верно я говорю?

— Пусть приходит... а ничего, что она мертвенькая? — нахмурился Визерис.

— Ну, мёртвенькая, но целуется-то славно, по твоим словам! — возразил Оберин. — Подумаешь, встречаешь только во сне. Жила бы она, скажем, в Эссосе — ты бы её ещё реже встречал, зато каждая встреча на вес золота. Правда, детей не будет, а дети — это славно, я тебе скажу... но детей своей Винафрид настрогаешь. Не ты первый с женой для долга и любовью для радости, не ты последний.

— Как всё... просто, — удивлённо ответил он, потому что и правда было как-то поразительно просто.

Хотя, конечно, теперь он будет не спать подолгу, волнуясь: отсутствие снов про Рейнис — это просто так или это Зеленокровная её прогнала? «Главное тут не начать желать этих снов вопреки всему, — напомнил он себе. — В сказках и историях это неизменно плохо заканчивается, герой разрушает волшебную защиту и дорого за это платит. И правильно, за глупость надо платить». Эллария наклонилась над ним, сидящим на табурете, осыпала своими длинными локонами, поцеловала в макушку. Словно мысли его услышала.

— Жизнь вообще не самая сложная штука, Вери, — сказал Оберин. — Это мы её вечно усложняем, непонятно зачем, а потом расхлёбываем последствия.

У него под глазами были тёмные круги, а около рта залегли глубокие острые складки, но Визерис видел: с горем княжич сражается, как с любым другим врагом: яростно и не уступая ни пяди. Хотя хрустальный кувшин дорнийского вина с пряностями на столе был наполовину пуст — всем нужна какая-никакая помощь в сражении.

— А родители затем и нужны, чтобы помогать детям, — добавила Эллария. — Ты же наш единственный мальчишка, Вери.

— Девчонки ничем не хуже, — быстро сказал он, смущённый её словами.

— Конечно, но видишь ли, редкое ценится выше. Будь у нас столько сыновей, а ты — единственная девчонка...

— Прекрати, Лари, — Оберин прикрыл лицом руку. — Я представил сына-Элию. Это же был бы вылитый я в молодости, только ещё более безмозглый. И непременно спал бы с Арианной, боги милостивые... как хорошо, что у меня только дочки!

— Близняшки Фоулер избавили бы тебя от этой иллюзии, но я не буду, — хихикнула Эллария. — Лучше давайте обсудим, что мы вообще планируем делать — кроме как шокировать короля красотой нашей замечательной таргариенской невесты.

Визерис мимолётно представил себе себя девчонкой, и подумал, что это была бы ужасно скучная, правильная леди: книжки, танцы, древние валирийские поэмы... по крайней мере, как мужчина он был эксцентричен, что гораздо приятнее, чем быть правильным.

— Давай, соблазни меня! — потребовал Оберин.

— Тут Лари-mayya(1), ты чего несёшь? — почти всерьёз возмутился Визерис.

— Ну знаешь, милый мой, если ты не способен будешь даже моего бедового Бери соблазнить, как ты справишься с самозванцем? — тоже почти всерьёз пожурила его Эллария. — Давай-ка не увиливай. Начни с многозначительных взглядов из-за чёлки...

Этого они во сне не практиковали. Походку, голос, жесты — да, но не многозначительные взгляды. Из-за чёлки, как из-за щита. Но он попробовал. В книгах что-то писали про метать взоры, как копья — то есть, надо коротко, пристально и... ммм... убийственно посмотреть?

— Нет, ну значит этот взгляд, конечно, много, — оценил тот. — Но что-то в основном непечатно. И немножко «Прирежу суку при первой возможности». Давай помягче как-то, знаешь, с таким немым предложением пойти в укромное местечко.

— Она же приличная девушка! — всплеснула руками Эллария. — Никаких местечек, исключительно немое предложение почитать вместе стихи. Смотри, сначала опускаешь взгляд вниз, чуть-чуть улыбаешься своим мыслям, потом коротко смотришь на него, голову слегка повернуть в его сторону — и снова опустить взгляд. Ооо, нет!