90. Мокрое дело (1/2)

Старого Кермита унесли в воду его подданные — их было теперь много на берегу, все оттенки зеленого и коричневого. Хлюпариные рыцари в доспехах из ракушек, хлюпариные леди в шляпках из медуз... странно было даже думать, что рядом с нормальными людьми веками живут такие вот существа — и никто их не замечал.

«Кроме Крэббов, которые на них женились».

Вежливый хлюпарь, на вид почти такой же пожилой, как Старый Кермит, объяснил, что это старая традиция водяного народа — жениться на Крэббах и выходить за них замуж. Он называл это добрососедскими отношениями: хлюпари любили яблочки, а Крэббы любили рыбу, и они торговали друг с другом, а где торговля — там и свадьбы.

— Леди Бесс пошла в людскую породу, — печально объяснил он, — вот и осталась на суше. Мы-то радовались, они с молодым лордом уж так друг друга любили, двое мальков у них случилось.

Сестра Бенджикота, Жози, была уже взрослая и жила на дне со своим мужем — она пошла в деда. А вот малышу на дно было нельзя.

— Он в вашу кровь удался, мы его так благословили. Не дело человечьему лорду жабрами шевелить, верно?

— Да, если бы папа шевелил жабрами, его бы не очень поняли, — согласилась Ширен.

Сарелла и Деван тоже приставали к хлюпарям, расспрашивая про их житьё-бытьё. Кто-то отмахивался, кто-то наоборот — радостно рассказывал про поля морской капусты, стада угрей и про то, что у Боррелов недавно родилась девочка-красавица, надо будет их с Бенджикотом свести. Боррелы тоже были большие друзья и близкие родственники подводного народа.

Ширен не очень хотела представлять, на что похожа хлюпская красавица.

Поодаль леди Мелони беседовала с их грязноротым спасителем. Беседа клеилась не очень: то спаситель орал на леди Мелони, то леди Мелони, сквозь слёзы — на него. Жаль, Ширен почти их не понимала, потому что ругались, то есть говорили, они по-валирийски. Она старательно вслушивалась — ведь это хорошая практика для уроков языка, мейстер Крессен бы одобрил — но понимала только отдельные слова. Что-то про «бросил», «лишённый разума», «взаимно лишённая разума» и какого-то бледного больного, который во всём виновен.

Сьер Давос говорил, Иных ещё называют белыми ходоками — должно быть, по-валирийски это и будет «бледный больной», ведь леди Мелони всегда во всём винит Великого Иного.

* * *</p>

Визерис и Жойен сидели напротив друг друга и сердито друг на друга смотрели. Между ними лежала счастливо улыбающаяся Макара, которой оба по очереди чесали холку. Ссора не повод не почесать Макару, очень уж замечательная у неё улыбка.

— Твоя мать тебе что говорила? — ласково спрашивал Визерис.

— Не приближаться к чардревам, — послушно ответил Жойен.

— А ты куда собрался?

— На Остров Ликов. Но кузен, мне туда надо! Там меня научат всему зелёные люди...

— Нет, тебя всему научит добрый... злобный чёрный мейстер, — мрачно ответил Визерис. — Потому что я тебя ни на какой остров не пущу. Там чардрева, а в них сидит злодей-людоед, — напомнил он.

Жойен поморщился.

— Всё не так... не совсем... — он вздохнул. — Тогда возьми меня с собой, — потребовал он.

Узурпатор уже нашёл достаточно крайних, чтобы послать с Визерисом.