88. Запятнанная честь (1/2)

Арианна гнала коня, пока не осознала: ещё чуть-чуть — и бедняга просто упадёт. Надо передохнуть. Она перешла на шаг, вспоминая инструкции, полученные в письме: ехать в сторону Чистого Сердца, свернуть вниз, когда вблизи покажется Каслвуд. «Сарвики — наши друзья, — писал Герольд. — Они укажут дорогу дальше».

Но вместо Сарвиков ей навстречу выехали люди в красных плащах, под флагом с горящим деревом. «Дом Марбранд». Арианна не очень хорошо помнила гербы, но этот сложно было забыть. Начальник отряда был замечательно хорош собой; если что, с таким красавчиком не будет слишком обидно иметь дело в плену... красивые юноши были её слабостью, в конце концов.

— Леди Арианна, — тот склонил голову, показывая, что узнал её даже в мужской одежде — или что знал, кого искать. — Лорд Аддам Марбранд, к вашим услугам.

— Княжна, — поправила она и кокетливо выпустила локон из-за уха. — И на какие же услуги я могу рассчитывать, лорд Аддам?

— Услуги проводника? — он лукаво улыбнулся. — Мы направляемся в Штормовой Предел, миледи. Я отчего-то взял в голову, что вы можете захотеть присоединиться. Я ошибаюсь?

— Ничуть, — Арианна снова улыбнулась. — У вас найдётся для меня сменная лошадь? Боюсь, моя слишком устала скакать.

«Ланнистеры за Эйгона? Этого не может быть, они убили его мать, — судорожно подумала она. — Я должна выяснить, что к чему... и разорвать их союз, если придётся. Ланнистеры должны гореть.»

* * *</p>

— Моя гвардия проклята, Нед, говорю тебе. Один ебёт родную сестру, два других отношаются с баблом Ланнистеров, теперь ещё один променял свою честь на шлюшьи титьки... отвечай, променял же, а?

Арис Окхарт, освобождённый от белого доспеха, скорчился на полу одной из множества комнат позади Зала Ста Очагов. По меркам Харренхолла она была невелика; в любом другом замке могла бы сойти за светлицу лорда или служить хозяйской спальней, так что всем здесь хватало места: от лорда Тиррела до Красного Аспида. Роберту, хромому Тиррелу и леди Уэнт поставили кресла; остальные стояли, большей частью потому, что напряжение было слишком велико, чтобы сидеть. Стоял и Нед — прямо за плечом Роберта, опершись на спинку кресла, пытаясь по лицу молодого гвардейца прочитать: что им руководило? Почему он решил предать свою клятву и покуситься на государя, которого должен охранять ценой всего? Не мог же Роберт быть прав, сводя всё к самому примитивному.

— Не отнимай у нас время, — сказал Тиррел.

— Иначе мы найдём специалиста, — хмыкнула леди Уэнт.

— Не придётся искать, — со своим мягким акцентом заметил Аспид. — Я охотно окажу помощь благородному собранию.

Занятно, но страха в лице юноши не было. Только глубокая, неизбывная печаль. Казалось, он не то, что не хотел — не мог говорить.

— Бедная твоя мать, — лорд Уиллас покачал головой. — Один сын погиб героем, другой умер предателем... а что скажет Ливий?

— Они проклянут меня, — почти беззвучно ответил юноша. — Они проклянут меня и будут правы. Я предал не только своего государя, я предал свой дом, я предал славную традицию ненависти к Дорну...

Нед попытался припомнить карту и нахмурился. Издалека же Окхарты предпочитали ненавидеть своих врагов!

— И что же это за традиция? — поинтересовался он. С их положением им бы Ланнистеров ненавидеть, или железян, которые если уж проходили мимо Ланниспорта, то непременно разоряли всё по Морской Дороге, но... дорнийцы?

— В 12 году люди Вилей изнасиловали и продали в Мир Алис Окхарт, похитив на брачном пиру в Ночной Песни, — начал тот заученно. — Затем, в 101 году лорд Окхарт взял в жёны Милару Дейн и она изменила ему с конюхом; затем, в Войне Молодого Дракона, сьер Оливар Окхарт из королевской гвардии погиб от рук дорнийцев. Затем...

— Хватит, — Нед скривился. Мелкие стычки и старые обиды, каких хватало у любого дома против любого другого дома. Он бы подумал, что это обычное южное безумие, но не помнил ничего подобного из своей юности в Долине, да и на лице остальных присутствующих читалось некоторое недоумение.

— Кто научил тебя этому? — спросил лорд Уиллас.

— У нас дома есть гобелены, изображающие преступления дорнийцев и славу нашего дома, — наивно ответил тот.

— Что, и эту, с конюхом? — предсказуемо обрадовался Роберт. — Надо будет завернуть к вам, поглядеть. Надеюсь, столь славному эпизоду уделили достаточно внимания! Итак, шпынь ненадобный, ты предал славную традицию непристойных гобеленов, и почему же? Давай, начал — так договаривай.

— Я позволил леди Арианне соблазнить себя, — произнёс тот убитым голосом. — Позволил ей использовать моё тело для своих плотских наслаждений. Осквернил белый плащ её...

— Без подробностей, — жёстко попросила леди Уэнт.

— Да ладно, миледи, пусть расскажет, как он кувыркался по плащу с моей племянницей, — кажется, Аспида начала отпускать его меланхолия. — Очень любопытно.

— Я не... — он покраснел. — Она... использовала мой плащ, чтобы прикрыть себя от мужских взглядов, но этот мужчина... сделал мой позор глубже, — совсем тихо сказал он. — Я позволил ему... недозволительное. Унизить мою даму таким образом... унизить меня...

— Ммм, от девственности к задорной групповухе! — одобрил Мартелл. — Прекрасно, прекрасно. И как же групповуха превратилась в предательство?

Неда это волновало куда больше постельных приключений, сказать прямо, да и остальных, пожалуй, тоже. Даже Роберта, хотя тот пытался на пальцах прикинуть, о каких таких унижениях шла речь.

— Я предал свою честь однажды, я не мог отказаться предать её снова, — пожал тот плечами. — Мне не осталось ничего иного, кроме как стать цареубийцей, ибо таков путь человека без чести.

— Ты сейчас... серьёзно? — Роберт аж поперхнулся.