87. Похороны и откровения (1/2)

Огненная стрела прочертила дугу в ночном небе и упала в лодку. Кет опустила охотничий лук, выдыхая с облегчением: она отчаянно боялась промахнуться. На сегодня ей уже хватило неприятностей и странностей, хотя бы похороны должны были пройти как следует.

Сначала были раки.

Живые раки, которые вылезли из живота отца, когда мейстер Виман пришёл готовить его тело к последнему плаванию. Семь или восемь, они расползлись по комнате и кусали всякого, кто пытался поймать их и выбросить. Вдобавок, мейстер Виман был совершенно шокирован произошедшим и отказывался прикасаться к телу во избежание, как он выразился, новых сюрпризов.

Молчаливые сёстры не принимали участия в погребальных ритуалах Талли — только слуги, семья и река — поэтому переодевать пришлось в итоге самой Кет. Она старалась не смотреть на рваную рану, из которой вылезли раки, но не смотреть не получалось, как не получалось не думать: почему раки? Не вылезет ли что-нибудь ещё? Как отец ухитрялся жить с раками внутри?

Дурацкие, бессмысленные вопросы, но от них не выходило никуда деться.

В итоге раков отлавливал дядя. Доставал по одному за клешни и относил к реке, в которую с отвращением выбрасывал, бормоча что-то про мстительных изобретательных баб.

Стоило ей переодеть отца, как пришёл лорд Бракен с важным разговором, и это значило, скоро с тем же самым разговором придёт лорд Блэквуд. Эти двое были неразлучны, как обжорство и желудочная хворь, как плохие башкмаки и мозоли, как похмелье и головная боль.

— Леди Кейтилин, по справедливости, Сиськи должны быть моими. У меня четыре дочери... — начал Бракен, и он мог бы не продолжать.

Эти два холма Недостойный отнял у семьи одной своей наложницы и отдал семье другой, потом вернул и снова отнял, и тех пор не было покоя ни им, ни мейстерам в Рейвентри и Стонхедже, вынужденным изыскивать всё новые аргументы для защиты безнадёжно устаревшего дела.

Впрочем, Кет знала, как освободить себя от мук, хотя бы временно:

— Вот именно, четыре дочери, лорд Бракен. У вас четыре дочери, у лорда Блэквуда — четыре сына. Отчего вам не соединить дома очередным браком?

— Моя Барба — невеста государя! — возмутился он.

«И скорее Сиськи вернутся в лоно земли, чем она станет его женой».

— Значит, только трёх дочерей и трёх сыновей, — с мягкой до зубовного скрежета улыбкой поправилась она. — Отдадите старшей в приданое эти холмы, и вопрос решит сам себя, не так ли?

— Старшая-то у меня Барба, — он нахмурился. — Но если она станет королевой, то наследницей будет Джейн. А если не станет, то Барба будет наследницей. Тогда ей пойдут Сиськи, да так к нам и вернутся, потому что её муж-то в наш дом уйдёт. Хитро!

Не слишком. Сделать вид, что спорные земли куда-то передаются, при этом никуда их не передать — один из старейших трюков любого лорда. Отец учил её этому ещё когда ей было лет десять.

— Нам осталось только уговорить лорда Блэквуда, — изобразила она польщённый вид.