79. Ссора (2/2)

Не расхохотаться было совершенно невозможно, потому что такой дурости он не ждал даже от Неда.

Первый удар он нанёс, отсмеявшись — благо, стол был под рукой. Тяжеловато, но ничего, не хуже молота. Нед увернулся, он всегда был быстрым и ловким. Всегда уворачивался.

— Роберт глупый и жестокий, — от стола он отломал кусок и дрался теперь им. — Роберт обидит ребёнка, похожего на Лианну и на его лучшего друга. Где этот Роберт, покажи мне его, я ему въебу!

— Ты позволил убить детей Элии! — крикнул Нед.

— Опять эти двое?! — «Он вообще когда-нибудь прекратит их поминать?!»

— Ты был рад их смерти! Ты до сих пор рад их смерти!

— Их убил не я, Нед!

— Но ты их назвал...

— Я и тебя назову!

Наверное, надо было обвинить его в государственной измене, он же, оказывается, скрывал целых троих Таргариенов, но сын Лианны — это сын Лианны, и предательство тут совсем иное, не про короны и троны.

— Я больше не могу тебе верить, Нед, — сказал Роберт, сам пугаясь своих слов. — Я больше никому не могу верить.

И Нед остолбенел, словно громом поражённый, и даже позволил-таки двинуть кулаком себе в морду.

— Папа Аррен обманывал меня со словами «Так надо государству», мои братья обманывали меня со словами «Тебе это не интересно», теперь ты? Кому мне верить, Нед, если никому верить нельзя? Лианна ненавидела меня, но она никогда мне не лгала, — бросил он. — Лианна никогда не лгала.

Она берёт в руки венок, не видя и не слыша ничего вокруг — ни гневного рыка Брандона, ни ужаса на лице Неда, ни того, как Роберт вскочил, опрокинув скамью. Она держит этот венок обеими руками, как святое сокровище, и улыбается так застенчиво и так ясно, что солнце прячется в облаках от стеснения.

Она никогда не умела лгать, Лианна.

Точно так же её лицо складывается в гримасу отвращения при виде Роберта. Точно так же она морщит нос, когда замечает его играющим с Мией. Точно так же она сияет навстречу брату, с которым в Долине проводит каждый день, как ни пытается Папа Аррен заставить её общаться с женихом.

Роберт знает, что она ненавидит его, что она презирает его дочь, что ей нравится унылый кузен Рейгар. Он всё знает, и всё равно ничего не может с собой поделать.

— Роберт...

Он обернулся от двери и увидел, что Нед вытирает слёзы.

— Я просто хотел всех защитить и запутался, — сказал он беспомощно. — И в какой-то момент стало поздно говорить правду, понимаешь? Такие горы вранья на вранье, что правда всё только испортила бы, и мы совсем не виделись... странно было бы встретить тебя на Пайке словами «А знаешь, мой бастард — на самом деле бастард Лианны», — он неловко усмехнулся. — Я хотел всех защитить и всё испортил.

Он говорил, а Роберт думал, что наконец вспомнил, почему Нед всегда был его лучшим другом. Его лучшим братом.

— Стоит мне куда-то деться... — покачал он головой.

Нед опустил голову.

— Я не знаю, что я натворил, Роб, но она бросалась на меня с ножом, — говорит Нед, отбрасывая чёлку со лба. — Я просто хотел разобрать это дело по справедливости, всех защитить... я хотел всех защитить и всё испортил.

Роберт обнимает его и хлопает по спине. Дела любовные и семейные — такая штука, в них легко запутаться. Люди ведут себя как дураки, старается он объяснить, они не подчиняются законам разума и нормальности. Любовь делает их безумными, а семья часто — сорт любви.

— Я ничего в этом не понимаю, — горестно говорит Нед. — Почему нельзя просто сказать всё словами? Почему люди не могут перестать друг друга обманывать?

— Для этого у тебя есть я, — фыркнул Роберт.

— Ты мастер врать, это есть. И мастер любовных дел, — Нед смеётся.

— И стоит мне куда-то деться, жена бросается на тебя с ножом, защищая неверного мужа, от которого ты хотел её защитить. Потому что любит его, мудилу. Так бывает.

Скоро он узнает, как именно.

— Не уходи, Роб. Не прощай меня, если хочешь, но не уходи насовсем. Пожалуйста.

Он тряхнул головой.

— Куда я денусь? Ты мой Десница. И мой лучший друг. И нам обоим нужна свинцовая примочка.