19. В пути (2/2)
— Мирцелла Уотерс знает о грехе своей матери, — просто ответил он.
— Вот как.
— Она просила у вас защиты в обмен на честное свидетельство, милорд. Она боится. Серсея обещала ей позор и старика в мужья, если она проговорится.
— От позора спасти не выйдет, Верис. Иди сюда, садись. Кругом южане, я еле вижу сьера Родрика, мне нужен нормальный северянин-собеседник, — лорд Старк вздохнул. — Ты знаешь, кто отец Уотерсов?
— Подозреваю, — дипломатично ответил Визерис, стараясь не улыбаться на ”северянина”.
— Так я и думал, что надпись — твоих рук дело, — довольно кивнул Старк. — Что ты увидел?
— Я видел королеву и брата на старой башне, милорд. Как говорили валирийцы, ин флагранте деликто.
— Красивые слова для некрасивых вещей. Твоё свидетельство, увы, не пригодится. Иначе придётся судить и тебя заодно, за оскорбление величества... поэтому ведь приписал? — Визерис гордился своим умением не врать, поэтому ответил неопределённым пожатием плечей. — Умно, умно... в любом случае, смотри-ка, полумейстер. Лорд Тайвин знал. Лорд Тирион. Сьер Джейме облёкся в чёрное, не дожидаясь суда. Что получается?
— Уотерсы единственные из старшей линии живые и невиновные?
Лорд Старк опять кивнул, и помрачнел ещё сильнее.
— Ланнистеров много. Какие-то из них замешаны в измене, не сомневаюсь. Если бы можно было выяснить, кто из них будет верен нам, кто — Тайвину...
— Пообещайте девице Уотерс жениха из их числа, любого, какой понравится, — предложил Визерис. — Она дружна с кузенами, с кузинами. Они её свита, в конце концов. Сейчас они её оставили, конечно — все Ланнистеры остро чуют, кто в милости, кто нет, но раньше все были рядом. Девочка умна и наблюдательна, я думаю, она поможет найти ответ.
— Хороший совет, Верис, — поблагодарил Старк искренне. — Когда будет война... убереги моих детей.
— Я обещаю, милорд. Клянусь душою матери.
Две клятвы в один день — не многовато ли? Нет, в самый раз.
Сложнее было с Томменом.
Тот, правда, сначала радовался — похоже, мелкий гад Джоффри даже родному брату не давал покоя, не только чужим сёстрам. А вот потом... то он просился к маме, то к папе, то хотел увидеть кузена Робена, то спрашивал, где все его друзья... как объяснить ребёнку, что свита — не друзья, и что бастардам свиты не полагается?
Джону Сноу Визерис сразу приказал молчать и даже не пытаться.
Вместо этого он начал гулять с мальцом. Сажать его на спину и уходить от лагеря на милю-другую. Искать цветы и кроликов в траве, прятаться в кустах и сторожить оленей.
Томмен оказался совсем не глуп. Он мигом схватывал все правила игры: когда сидеть тихо, когда громко хлопать в ладоши, когда бежать и когда стоять. И в общем-то он был ненамного тяжелее Дени во времена мирийского скитанья, так что носить его было не большой обузой.
Сегодня они искали ирисы.
Болотные цветы, ведь Перешеек был совсем уже близко.
— Ирисы красивые? — спрашивал Томмен.
— Да, синие с золотом, — ответил Визерис.
— Я сделаю букет и подарю их матушке.
Ему недавно позволили подходить под окно дома на колёсах и говорить с преступницей Серсеей и братом. Впрочем, Джоффри всё больше бранился и обещал зарезать всех и вся.
Чёрное бревно лежало близ тропы, невозмутимое и безопасное... пока, зашевелившись, не подползло к ним, довольно быстро, и не ткнулось носом в руку Визерису.
Бревно было львоящер.