3. Bluebell (桔梗) (2/2)

— Воин, мне нужна помощь и кроме тебя мне некого просить. Мне нужно твое сотрудничество, нужно больше жизни. От нас зависят жизни тысячи тысяч. Жизни всех в Японии.

— Катись ты, чёртов полицейский, – ронин прикрывает лицо руками, вздыхая. Голова ужасно болит, а тревога бьёт по ушам, ему надо успокоиться.

Кадзуха отходит в сторону и садится прямо на дорогу. Сейчас ему всё равно на грязь и пыль, голова занята более важными вещами. Мужчина отнимает руки от лица и стискивает правое запястье почти до хруста. Боль возвращает в реальность, даже дышать становится легче.

Хэйдзо прав. Каэдэхара понимает это, вновь ощущая ночной ветер. Дыхание выравнивается, мысли успокаиваются. Становится лучше. Хэйдзо тактично ждёт под деревом. Всегда такой правильный. Всегда такой правый. Даже сейчас. Он умело надавливает на слабости Кадзухи, вновь показывая ему превратности мира.

Каэдэхара давно не встречал людей, так хорошо его знающих. Он бессилен перед детективом, и это – точка невозврата. У него даже нет выбора. Он знает, Хэйдзо пойдёт на всё, лишь бы добиться согласия. Даже на его имя. Кадзуха боится власти, боится вновь оказаться под влиянием. Боиться потерять свободу. Но это снова с ним происходит. Детектив знает его слишком хорошо, знает куда надавить, знает как, чтобы Кадзуха, будто безвольная кукла, подчинялся его приказам.

И самое страшное во всём этом – что Кадзуха согласен. Возможно, он всё это время ждал пока что-нибудь (кто-нибудь) ворвётся в его жизнь и добавил ярких красок. Возможно, он вновь хотел испытать яркий спектр чувств и эмоций. Страх уже испытал, злобу и бессилие тоже. Надо бы разбавить всё это моментами позитива.

Посидев ещё немного на земле, мужчина встаёт, понимая что его уже держат ноги, и возвращается к шатену. Тот убирает кисэру за пояс и вопросительно смотрит на ронина.

— И как же, я по-твоему попаду в Киото? – наконец произносит Кадзуха, в ответ получая лёгкий смех.

— Я скучал. Неистово скучал всё это время, – Хейдзо улыбается до ушей. — Жду не дождусь, пока о нас вновь пойдут легенды. — Детектив прижимает ронина к себе, заключая в… объятия? Как долго Кадзуха жил без подобного жеста? На душе почему-то сразу становится так тепло и уютно. Как будто им снова по двенадцать.

— Я надеюсь, ты не подумал, что я тобой управляю? — Хейдзо взволнованно отстраняется и глядит прямо в глаза. Сейчас он честен. — Я бы никому не сказал правду о пожаре, и не только потому, что я в любом случае получил бы согласие, но и потому, что ты всё ещё мой друг. И я надеюсь, что когда-нибудь смогу вновь стать другом для тебя. — будто в подтверждение слов из-за облаков выплывает полная луна, заливая сакуру и поляну сверкающим жёлтым светом.

Каэдэхара не отвечает на это откровение, но несмело поднимает руки и нелепо обхватывает спину детектива, за столько лет он отвык от прикосновений и это кажется ему совсем диким.

— Спасибо. — тихо добавляет Хэйдзо. Он ниже Кадзухи, поэтому утыкается ему в шею. Каэдэхара ничего не говорит, но шатен чувствует – хватка за спиной становится крепче. — А за Киото не беспокойся. У меня есть план. Надёжный и благоразумный.

***

— Ты идиот, честное слово. Это отшибленно даже для меня. — Кадзуха тихо шепчет через маску на лице.

— Я знаю, что ты восхищаешься моими гениальными способностями, но будь, черт возьми, потише. — детектив прикладывает палец ко рту, взглядом указывая на магазинчик в конце улицы. Выглядит слишком знакомо. — жди тут. И ни шороха, не мне тебя учить что делать.

Ронин закатывает глаза, облокотившись на холодную стену здания за поворотом. Дверь в помещение хлопает и на улице повисает мёртвая тишина. А у Кадзухе в голове никак не укладывается реальность происходящего.

— Вы точно уверены? – незнакомый голос раздается из вновь открывшейся двери.

— Теппей, молча выполняй приказ, – Хейдзо выходил следом, пропуская незнакомца вперёд.

Самурай заходит за угол, уже направляясь к концу улицы, когда рука Кадзухи плотно закрывает ему рот, прижимая к себе. Мужчина пытается что-то выкрикнуть, вероятно позвать на помощь, но Каэдэхара быстро пронзает грудь. Мычание прекращаются. Теппей (именно так назвал жертву Хэйдзо) пару раз конвульсивно дёргается, но ронин отточил мастерство убийства за эти годы, поэтому знает точно: сейчас это закончится.

И верно. Теппей замирает. Каэдэхара вытаскивает нож из рёбер, и отнимает руку от рта. Тело, больше не поддерживаемое сторонней силой, валится на землю мешком.

— И это твой ”сильнейший в Киото”? Ты сейчас серьезно? – Кадзуха поднимет бровь, указывая на труп. – Мне кажется, он купил свою лицензию, ну не может охрана главного детектива быть такой. Он должен был увидеть что стал чьей-то мишенью.

— Сейчас ты окажешься этой мишенью. Давай быстрее. — Хэйдзо нетерпеливо кивает мужчине. Они так и стоят над трупом, но оба не обращают на это внимание, запах крови давно въелся в кожу.

Ронин цокает, отвязывая от бывшего самурая доспехи, их придётся чистить, но не привыкать. Заодно и вытирает нож об одежду трупа. Хоть Каэдэхара и чувствует, как по телу стекает кровь, начавшая застывать неприятными пятнами, но брезгливость не позволяет вытирать оружие о свою одежду. Он всегда использует для этого ткани жертв.

— Уходим.

***

Просторный зал, большой банкетный стол окружен кучей незнакомых людей. Повсюду шум и гам, стучит посуда, голоса перебивают друг друга, становясь всё громче. Атмосфера буквально давит на Кадзуху. За года одинокой жизни он отвык от всеобщего веселья. Подумать только – компанию ему составляла одна лишь Коллеи в пустующем заведение. Да пару разговоров незнакомцев перед их смертью. Ну и извечные юдзë, но их Каэдэхара не считал, они редко разговаривали, в основном только стонали.

Наверное, только сейчас он осознает всю свою неправильную жизнь в этом городе. И ему всё ещё это, черт возьми, нравится. Сейчас бы он выбрал ограбить этот же дом, нежели сидеть тут рядом с Хейдзо, притворяясь обычным. В дорогой одежде, доспехах высшего самурая и убранными в высокий хвост волосами. Каэдэхара сам бы себя не узнал, не то что другие. Однако он оборачивается на каждый звук за спиной, на каждый косой взгляд. Он прекрасно знает – в мире нет никого, кто смог бы запомнииь бы его лице во время ”работы”

Кроме них двоих. Один из этих ”двоих” сейчас сидит рядом, то и дело наклоняясь к уху ронина и коротко рассказывая о том или ином человеке. Будто бы Кадзуха слушает. Где второй – ронин не знает.

Наверное, это даже к лучшему. Чертов Скарамуш. Кадзуха поклялся себе – он убьет его при первой же встречи. Долго, мучительно и с наслаждением. Параллельно мужчина винит себя – не прикончил ещё в первый раз, сначала поддался интересу, а после уже харизме. Хотя и понимал всю ошибочность своих действий, но не удерживался от подколок парня. Он ведь такой забавный. Но сейчас Кадзухе не смешно. Что должно быть в голове у человека для подмены оружия своего возможного убийцы на чёртову заколку для волос. И главное как, КАК ронин этого не заметил. Каэдэхара и представлять не хочет сколько возможных проблем это может за собой понести и сколько уже принесло.

— Я хочу сказать спасибо всем собравшимся, – в зале резко стало тихо, а голос Хейдзо эхом разнёсся по помещению. Кадзуха выныривает из размышлений, делая очень-заинтересованное-лицо. — думаю, ни для кого не секрет, что я навестил Эдо по одному из важных дел. К сожалению, а может и к счастью, я не имею права разглашать суть чего задания. Однако могу заверить всех жителей – вашей жизни ничего не угрожает. Каждое происшествие доходит до ушей полиции, а виновники караются по закону. Помните, полиция Сёгуната всегда оберегает вас от всех бед. – Хейдзо улыбается и поднимает свой кувшин. Публика, уже изрядно захмелевшая, воспринимает его слова черезчур радостно. Интересно, узнай они с каким внутренним отвращением тот это говорит, хлопали бы так радостно? Или освистали? Кадзуха подозревает второй вариант, но внешне никак не показывает, лишь сдержанно улыбается. Ещё один плюс жизни вора – умение всегда и везде держать маску.

— Великолепная речь. — наклоняется ронин к Хэйдзо, когда тот вновь садится рядом. — Не думаю что кто-то что-то понял, но всё сделали очень умный вид. Отдаю должное и тебе, ты смог удержаться от своих вечных разглагольствований на левые темы.

— Ох, Кадзуха, — детектив смотрит ему в глаза. — ты и не представляешь чему меня научила служба. Говорить по делу наименьшее из этих ”талантов”.

— Понимаю тебя. — Каэдэхара кивает. — Вернутся бы в детство…

— И не говори, — мужчина перегибается через стол и берёт себе целую тарелку суши. — с возрастом этот мир становится всё труднее.

— Он всегда был таким, — ронин берёт палочки и начинает таскать еду детектива. К их счастью в этом зале люди слишком пьяны чтобы осознавать всю неприличность этого жеста. Сами же парни не видят в этом ничего пред рассудительного – они знакомы с глубокого детства. — просто в детстве у нас были родители, что облегчали нам его. А сейчас есть только мы.

Наверное, Хейдзо и Кадзуха почти единственные трезвые люди во всём посещение. Может раньше Каэдэхара и подметил, как неприлично напиваться до такого состояния перед столь важным гостем, но точно не сейчас. Совместные посиделки в молодости за кувшинами с алкоголем дают о себе знать, поэтому они оба знают свою и чужую грань. Теперь ещё и знают как держать лицо в обществе. По-разному, но знают. Разговор идёт не о чем, Хейдзо рассказывает истории из своей жизни в полиции. Как бы для всех, но слушает только его друг. Ронин и сам бы нашел что ему рассказать, но не здесь. Безопасно ли рассказывать детективу о его жизни в Эдо?

Можно ли сказать, что каждый день в этом городе всё больше топит Кадзуху в пролитой крови? Безусловно, он доверяет Хейдзо, особенно после разговора у сакуры. Как-никак он его единственный старый друг. Но чувство беспокойства всё ещё сидит в душе, ронин давно отвык доверять людям. Беспокойство за свою жизнь всегда и везде будет стоять выше, без разницы кто перед ним. Хейдзо это прекрасно понимает. Поэтому и не лезет. Он всегда был таким. Всегда дожидался, никогда не был первым. Вот и сейчас. Каэдэхара уверен – Хэйдзо внутренне уже готов к разговору. Но он молчит. И ждёт. И дождется ведь, чертов лис. Дождется момента, когда Каэдэхара сам начнет разговор и откроется ему. Но вот что будет тогда?

Кадзуха тянется за очередной порцией суши, когда вдруг замирает. Фигура в разноцветном одеянии о чем-то беседует с рыжеволосом мужчиной. Она сидят там уже давно, ронина не особо волновало их присутствие, гейши на банкетах обычное дело. Но стоит приглядеться, и можно заметить серебряную заколку, держащую темные волосы. Фиолетовые цветы сакуры, маленькие камни на тонких цепочках. Такая же сейчас лежит у Кадзухи в рукаве кимоно. Мир тесен, вот Скарамуш и попался ему, даже делать ничего не пришлось. На лицо лезет неуместная ухмылка, Каэдэхара делает большой глоток из кувшина, давя эмоции в себе. Не сейчас. В голове уже начинает возникать план. Каэдэхара знает место жительства данной персоны, он может пробраться туда какой-нибудь ночью. Правда, в таких домах практически всё слышно.

”Точно!” – мелькает в голове. Он же сейчас не один. Каэдэхара кидает быстрый взгляд на детектива, который сосредоточенно поглощает рис. ”Я ведь могу попросить Хэйдзо нанять этого Сказителя. Или даже…” – Кадзуха замирает от собственной дерзости, не сводя глаз со Скарамуша. ”Я ведь сейчас не Каэдэхара Кадзуха. Я – Ясухара Тейсицу<span class="footnote" id="fn_32375913_2"></span>. Я могу и сам позвать его к себе. Я ведь могу больше не скрываться!” – на лицо снова наползает теперь уже улыбка, слишком радостная для того, чтобы её скрывать.

”Я свободен! Я могу делать всё! Я могу идти по улице и не скрывать лицо! Я могу говорить имя! Я могу жить как обычный человек!” – внезапно в голове становится пусто, но по-хорошему пусто, в груди что-то лопается, хочется петь и танцевать, хочется кричать. Слишком радостно.

— Что такое, воин? Уже влюбился? — раздаётся насмешливый голос сбоку. Оказывается, Хэйдзо уже расправился с рисои и сейчас нацелен на свежую рыбу. — Ну и в кого же на этот раз?

— Я свободен! Я свободен! Ты понимаешь, Хэй? Я! Свободен! Я могу открыть идти по улице! У меня теперь есть имя, которое можно сказать, под которым можно жить! Ты подарил мне такое. Спасибо! — Каэдэхара необычайно эмоционален. Он даже не винит себя за это, это великолепное чувство свободы. Как же блондин скучал. Невыносимо. Хэйдзо фыркает на слова благодарности.

— Наконец-то ты понял мою важность. Что, сейчас я уже не ”мальчик на побегушках”?

— Ты лучший человек в моей жизни. – в этот момент Каэдэхара слишком рад и не думает над словами. Но Хйэдзо замирает и смотрит. Смотрит прямо в душу своими ярко-зелеными глазами. Как и всегда. Будто снимает кожу и проверяет на честность.

— Ты серьезно? – голос шатена хрипит. Кадзума непонимающе хмурит брови. Он что-то не так сказал?

— Прошу прощения, господа. — внезапно появляется третий. — Вы позволите? — Скарамуш кивает на стол, который закрывают парни.

— Оххх, конечно. Я могу вам чем-то помочь? — Хэйдзо уже включил свой режим обольстителя. — Я слышал...

Но Каэдэхара опять выпадает из мира. От прежде радости не остаётся и следа. Сейчас его долгожданная свобода зависит от этого Сказителя. ”Если он что-то кому-то сказал…” – Кадзуха не хочет даже думать о таком, но вероятности лезут в голову – ”если кто-то ещё знает, то… то у меня не будет нормальной жизни… Я должен, нет, я обязан поговорить с ним. Выяснить правду. Если что – я всегда могу воспользоваться старым добрым способом. Это нужно сделать сейчас. Нельзя ждать ещё пару дней. Если кто-то знает, то эти пару дней могут оказаться решающими.”

Он должен его застать одного. Поговорить, а после вынести приговор. Иногда Кадзухе кажется – он слишком уж зазнался со своими извечными ”приговорами”. Но если не он, то кто?

— Кадзуха, – чужая рука мелькает перед его глазами, заставляя вздрогнуть, – он уже ушёл. Что-то случилось? Ты весь вечер смотришь на него. Ты ведешь себя так, будто… – Хэйдзо не договаривает, но они оба всё понимают.

— Я не против! – поспешно добавляет мужчина. Кадзухе даже кажется, что слишком. — Это твоё дело, но, пожалуйста, помни ради чего мы здесь сидим.

— Ничего такого нет! — выпаливает ронин. — Всё куда труднее, так что нет. Не сейчас. В конце концов ничто не длится вечно.

— Хорошо. — Хэйдзо легко кивает, с его плеч будто гора сваливается. — Но если что, я всегда рядом. Я хочу, чтобы мы вновь стали друзьями как раньше.

— Я тоже. — И блондин понимает – он не лжёт. Он правда хочет вернуть прошлую дружбу с детективом. — Я тоже, Хэй.

— Что ж, — шатен отводит глаза. — если мы оба хотим вновь стать друзьями, то не стоит ли тебе выслушать про то, что случилось со мной во время моей службы на выездах?

— Во имя всех богов, нет! — Кадзуха притворно закатывает глаза. — Я беру свои слова назад, я тебя и знать не желаю. — вопреки своим словам, мужчина садится поудобнее.

— Не то, чтобы у тебя был выбор. — Хэйдзо по-мальчишески ухмыляется, обнажая белые зубы. — Так вот. Когда я только поступил…

***

После долгих рассказов Хейдзо о его первых выездах, первом аресте и первом суде, Кадзуха уже не в состоянии воспринимать слова. Слова ”долг” и ”народ” так часто мелькали в речи шатена, что уже кажутся какими-то ненастоящими. Каэдэхара так отвык от общества… Раньше он мог бы весь день прообщаться с разными людьми и не капли не устать, а сейчас лишь от пары часов разговоров с другом готов уснуть прямо на полу.

— Он ушел. — детектив понижает голос и говорит прямо в ухо ронину. Тот вздрагивает, будто его окатили ведром холодной воды, и непонимающе смотрит на шатена. — Чего смотришь? Твой Сказитель только что вышел через дальную дверь. Иди давай, делай что хотел. Только уберите за собой. И будьте потише, все-таки банкет. Хотя сейчас все такие…

— Что убрать? — Каэдэхара замирает, в голове рисуется картина залитого кровью пола и белоснежного, уже не от пудры, тела гейши.

— Ничего-ничего, — детектив снова хитро улыбается. — иди уже, а то гейша вернётся.

***

— Замечательный банкет, не думаете? – Каэдэхара прислоняется к двери уборной, незаметно щелкая задвижкой.

— Вы хотели побеседовать со мной, господин? Приношу свои извинения, я вернусь в зал через пару минут, — гейша поднимает глаза от раковины. В зеркале над ним отражаются неестественно белое лицо и пустые глаза. Пугающе. И красиво. — сейчас я бы хотел побыть один.

— Мне очень жаль, но сейчас вы не сможете ”побыть один”. У меня к вам срочный неотложный разговор. — Каэдэхара решает перейти сразу к делу.

— И о чем же со мной хочет поговорить господин, сопровождающий главное лицо сего банкета? Да и к тому же смотрящий на меня весь вечер. Да-да, я всё замечаю, господин самурай. Или мне лучше сказать господин вор?