Жизнь на корабле (1/1)

На несколько дней ее предоставили самой себе. И если бы не мальчик, исправно приносивший еду, она бы и вовсе подумала, что о ней забыли. Одиночество не пугало, но раньше можно было себя чем-то занять: прогулки по палубе, чтение или рукоделие, общение с компаньонкой. Сейчас же она чувствовала себя, как очень дорогая, но преждевременно надоевшая кукла. Ее купили, повинуясь минутному капризу, а после закинули с прочим хламом подальше. Капитан корабля скорее испорченное дитя в облике взрослого мужчины. Еду ей приносил все тот же мальчишка-юнга, что очень радовало. Со временем можно попробовать с ним подружиться. Возможно, он поможет бежать. Правда, наладить с ним общение пока не получалось. Робкий по природе, он стал еще пугливее благодаря плохому обращению. Ами заметила следы от кандалов, все еще довольно свежие, синяки и даже кровоподтек. Сам мальчик был слишком худ для своего возраста. Страшно было видеть, с какой завистью он смотрит на обычные яблоки, которые иногда приносил ей. Девушка не удивилась бы, узнав, что часть еды у него отбирают. Несколько раз она пыталась угостить его хоть чем-то, но тот лишь пугался и убегал.

Дни тянулись унылой чередой, не принося никакого разнообразия. Временами она себя чувствовала как джинн в бутылке, готовый одарить любого, кто избавит от заточения. Иногда радовалась, что ее никто не беспокоит. Часто вспоминала последнюю встречу с Лисицей: как за одно мгновение явный интерес сменился презрительным разочарованием. Это было неприятнее всего: презрение во взгляде пирата, человека, промышляющего грабежом и убийством. Наверное, именно это и не позволяло сдаться, униженно выпрашивая разрешение размяться на палубе.

Она найдет способ сбежать. И тогда именно она будет презрительно посмеиваться над ним. О, она покажет ему, как он заблуждается на ее счет! В тот вечер юнга как обычно принес ужин. Все те же робкие, испуганные повадки затравленного зверька. Амелия уже начинала сомневаться, сможет ли она когда-нибудь пробить брешь в его пугливости. Но пытаться стоило. Она заранее завалила стол всякой ерундой специально, чтобы не было возможности поставить туда поднос сразу же. Увидев эту неожиданную преграду, мальчик стал неуверенно переминаться с ноги на ногу, но заговорить не посмел.

- Что случилось? – изобразила недоумение Ами. – Ты не можешь поставить поднос? – на лице юнги отобразилось облегчение. – Сейчас, подожди немного. Я уберу, – краем глаза она наблюдала за мальчиком.

Тот ощутимо нервничал. Не желая нервировать его сильнее, уже почти раскаиваясь в своей маленькой хитрости, Амелия поспешила освободить стол. - Держи, - она протянула мальчику пару бананов, когда он наконец поставил поднос, - я совсем их не люблю.

На лице юнги четко читалась внутренняя борьба между голодом и страхом. Голод все же победил. С опаской он оглянулся на дверь, но рука все же потянулась к фруктам. - Спрячь их под одеждой. Это будет наша маленькая тайна. Мальчик благодарно улыбнулся, схватил бананы и умчался. Девушке показалось, что она ошиблась, когда не услышала привычного скрипа поворачиваемого в замочной скважине ключа. Но нет. Спустя мгновение мальчик вернулся и запер ее. Глупо было бы надеяться, что удача будет настолько благосклонна. Но она уже кое-чего добилась. Ами улыбнулась, подумав об этом. От счастья захотелось танцевать. Конечно, это всего лишь начало, сделать предстоит еще не мало, но в последнее время было так мало причин для радости. Она посмотрела на свой ужин. Как обычно: мясная похлебка, пара сухарей, вода. Ничего нового. Предстояло провести еще один вечер в полном одиночестве. Вскоре практически без какого-либо перехода день сменился ночью. В монастыре Амелия слышала, что на Северных островах, населяемых варварами, сумерки могут длиться неделями. Люди засыпали и просыпались в сумерках, затем наступала длинная ночь, длящаяся месяцами или такой же длинный день. В это было сложно поверить. Здесь, на юге, ночь сменяла день за считанные минуты. Едва солнце скрылась, каюту окутала кромешная тьма. Свечи закончились в первый же вечер, новых никто не приносил, но Ами нравилось провести час, сидя в темноте. Было в этом что-то магическое. Остальные чувства обострялись до предела. Она прислушивалась к звукам, издаваемым кораблем. Фрегат, как живое существо, жил своей собственной жизнью. Почувствовав, что мерное покачивание на волнах, скорее усыпляет ее, девушка поспешила лечь спать. Из сна ее грубо вытолкнул шум. С огромным грохотом открылась дверь. В дверном проеме показался Лисица. По неверным движениям она поняла, что он крепко пьян. Света единственной свечи, которую он принес, едва хватало, чтобы осветить его лицо.

- Эй, ты! Где ты прячешься? – пьяно спросил он и на нетвердых шагах прошел к столу.Ами увидела, что с собой он принес бутылку. - Я твой хозяин! И требую, чтобы ты… - пират налил что-то из бутылки в ее стакан и залпом осушил. – Иди сюда! Ей не приходилось раньше сталкиваться с пьяными, но интуитивно она поняла, что с ним лучше не спорить. Он и в трезвом виде плохо контролирует себя, а уж в таком состоянии от него можно ждать, чего угодно. Она повиновалась. Медленно она вошла в призрачный круг света, отбрасываемый догорающей свечой. Увидев ее, пират поменялся в лице. Пьяное безумие ушло. Появилась…грусть? - Алиса. – на выдохе проговорил он, а затем подошел, взял ее лицо в свои руки и склонился в поцелуе. От неожиданности девушка даже не попыталась вырваться, застыв изваянием. Поцелуй был нежен и невесом как дуновение ветерка. Так целуют возлюбленную после долгой разлуки, боясь испугать ее страстью. К своему ужасу Ами начинала понимать, что ей не было неприятно. Эта же мысль вернула в реальность. И в следующую секунду, скорее повинуясь чувству долга, чем собственным желаниям, она оттолкнула его.Было слишком темно, чтобы быть уверенной, но девушке показалось, что в глазах капитана застыла боль. Не говоря ни слова, он покинул каюту.