Первый день (1/1)
Он вышел, почти выбежал из каюты. Вспомнил ее лицо, искаженное слезами и отчаянием, но общение с подонками пока еще не сделало подонком его самого. Не так он представлял себе их первую встречу. ?А что ж ты ожидал, дурак?? - спросил его внутренний голос. Он и сам не знал. Раньше все было иначе. Все правила игры были заранее прописаны. Его карьера, хорошие манеры и богатство уже было залогом сговорчивости. А внешность под стать блестящему положению действовала как магнит. Кто-то возможно решил бы, что он слишком красив для мужчины и скорей напоминает женщину. Такие шутники в самом деле находились, кто заявлял об этом во всеуслышание, но потом горько сожалели о своих словах. Лисица был крайне щепетилен в вопросах своей чести и злопамятен. Десяток человек он вызвал на дуэль, прежде чем шепотки прекратились. В последние два года все поменялось. Но и портовых шлюх не приходилось долго уговаривать. Пара монет, колечко, может брошь. Этого было достаточно. Но тут девушка другого сорта. Его соотечественница. Антиванка. И возможно из хорошей семьи. Оставалось только гадать, как она оказалась в Акульей бухте. А может она просто хорошая актриса, и все происходившее вчера на Торгах и сегодня в каюте – лишь маленький спектакль специально, чтоб набить себе цену. Лисица почувствовал необъяснимое разочарование, если это в самом деле окажется так. Он покупал нимфу, а не маленькую, искушенную в любовных делах куртизанку. Хотя последний раз, приняв одну за другую, он сильно ошибся. Алиса – хрупкий прелестный ангел. Он был уверен, что она любит его. Как была она очаровательна в белом бальном платье в свой дебют. Лисица отогнал от себя грустные мысли. К прежней жизни возврата нет. Он снова подумал о пленнице. Все-таки даже мысленно он не смог назвать ее рабыней.
?А может она та, за кого себя выдает? – размышлял он. -Изуважаемой семьи, воспитанной в соответствии с принятыми традициями, волей судьбы оказавшаяся на его корабле.? ?Ну и что с того? – шептал внутренний голос и насмешливо продолжил. – Вернуть ее папочке? Конечно, он будет рад дочурке, проданной в рабство пирату. Ну, уж нет. Вы теперь оба отвержены.? Да и не хотел он отказываться от такой дорогой игрушки, даже если пока и не знал, что с ней делать. Из размышлений его вывел мальчишка-юнга, драивший палубу, плеснув на сапоги водой. В раздражении Лисица выругался и пнул ведро, расплескав его содержимое. Мальчик испуганно отпрянул и сжался, ожидая удара. Он был рабом. Еще вчера, не сумев продать его на утренних Торгах, бывший хозяин предполагал оставить того на побережье. Маленький, значительно меньше своих сверстников, и хилый мальчишка ни для кого не представлял интереса. Уже ближе к полудню, когда солнце было в зените и нещадно палило, когда торговцы собирали свои шатры и отправлялись на корабли, этот моряк купил его за бесценок. На корабле с него сняли кандалы,теперь он ничем не отличался бы от любого другого юнги, но боязливые и неуверенные повадки выдавали бывшего раба. Это раздражало безмерно. Лисица осмотрелся. Пара матросов бездельничала на баке. Он окликнул помощника, чья вахта сейчас была, и отправил навести порядок, не забыв выговорить тому за небрежность. Корабль жил своей жизнью: часть матросов драила палубу, часть сновала по реям, убирая одни паруса и ставя другие, приноравливая судно к капризам ветра. На квартердеке он отчетливо почувствовал запах мясной похлебки, который доносился с камбуза. Настроение поднялось, его, как и остальных, мучил голод. Они только пополнили запасы еды и воды, а значит неделю-полторы питание будет сносным, а потом как всегда в ход пойдут солонина и сухари.
Лишь одно омрачало. На Торги он прибыл в поисках лекаря. С месяц назад его прошлый судовой врач по глупости дал убить себя лихорадке. И с тех пор команду некому было лечить. Фрегат – большой корабль. Каждый день здесь что-то происходит. Да и ремесло пирата – занятие опасное. За этот месяц несколько умерли от цинги, несколько от дизентерии, другой перед смертью кричал, что видит огни святого Антония. Словом, он отчаянно нуждался в знающем человеке, а такового на пиратских островах не оказалось. Его последний шанс был Акулья бухта. Но в этот раз на аукцион была выставлена только парочка полусумасшедших старух, скорее изображающая ведьм, чем бывшая ими. Что ж, следует попытать счастья где-то еще. Амелия задыхалась от слез в каюте. Ее жизнь начинала приобретать хоть какую-то упорядоченность. Нельзя сказать, что будущее наложницы ее устраивало, но это было много лучше жизни с пиратами. Она сразу же узнала капитана – Лисица! Его портретами с обещанием вознаграждения были увешаны все здания в Санто-Доминго. Именем пугали непослушных детей. О зверствах ходили легенды. Не человек – настоящее чудовище!Могла ли она еще месяц назад подумать, что ей доведется стать пленницей на его корабле.
?Не пленницей… Рабыней!? – это слово причиняло почти физическую боль. Какая ирония судьбы. Если бы она могла, обязательно посмеялась. Будущее рисовалась в мрачных тонах. Обессилев от рыданий, девушка наконец провалилась в сон. Из забытья ее вывел шорох ключа в замочной скважине. Амелия замерла, боясь пошевельнуться. Дверь со скрипом распахнулась. Девушка притворилась спящей, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за вошедшим. На пороге стоял мужчина, присутствовавший вчера на Торгах. В руках он держал поднос, распространяя вокруг себя вкусный запах мяса. Рот мгновенно наполнился слюной. Вчера утром перед аукционом девушка, не справившись с волнением, съела лишь немного фруктов, запив все разбавленным вином. Годе, рассудив, что мертвенная бледность Антиванской лилии скорее пойдет на пользу ее облику, чем пышущая здоровым румянцем кожа, не стал настаивать. С тех пор прошла вечность. Моряк оставил поднос на столе и торопливо ушел. Лишь когда стихли его шаги, Ами пошевелилась. Торопливо метнувшись к столу, она с жадностью стала есть похлебку, что ей оставили.
Еда подняла ей настроение. По характеру она не была склонна упиваться своими страданиями, а здравый смысл подсказывал, что из любой ситуации есть выход. Ами не теряла надежды убедить пирата вернуть ее отцу. В самом деле – какой интерес она может представлять для него. Ну, кроме одного… Девушка покраснела при мысли об этом и поскорей отбросила ее. Здесь у нее совсем нет опыта, она не будет интересна.В каюту еще вчера принесли ее сундук. Было бы легкомысленно оставаться в ночной сорочке, поэтому она поспешила переодеться во что-то более закрытое, выудив простое ничем неукрашенное платье, исключив намек на любое кокетство.
От безделья девушка стала разглядывать каюту. Но скудость обстановки исключала хотя бы что-то интересное. Безликое, неуютное помещение – наверное, им редко пользовались. Она задумалась о своем хозяине. Изнеженный, скорее даже хрупкий, его с трудом можно было представить капитаном пиратского судна, скорее уж уместнее он смотрелся бы в бальной зале на светском рауте. До чего ж обманчива внешность. Наверное, его родители из Эларии. Ами приходилось встречать нескольких в Санто-Доминго. И даже мужчин отличала изящность. За весь день к ней никто не приходил, если не считать тощего и напуганного, похожего на маленького зверька мальчика, который забрал посуду. Он не пытался с ней заговорить и даже не смел поднять глаз от пола, лишь беспокойно дернулся, когда девушка пошевелилась. Интересно, кого или чего он так боится. Духота в каюте стояла невыносимая и временами девушка ловила себя на мысли, что вот-вот забарабанит в дверь, умоляя дать ей возможность размяться на палубе, подышать свежим морским ветром. Порой ей казалось, что о ней вообще забыли. Какой смысл покупать рабыню по такой до смешного высокой цене, чтобы потом оставить ее взаперти? Абсурдная мысль, особенно если учесть, что утром она мечтала больше никогда не видеть пирата. Уже к вечеру, едва сгустились сумерки, тот же самый мальчик принес ей еды. Он бросил на нее быстрый взгляд и тут же скрылся. Он все еще слишком испуган, чтобы попытаться с ним заговорить. Возможно, в другой раз. Интересно, он теперь будет всегда приносить ей еду. Или это будут разные люди.
Холодное мясо, яблоки и кувшин с разбавленным вином ждали своего часа на столе. Но не это заставило сердце биться чаще. Приборов было на две персоны! Кажется, ее глупое желание, чтобы о ней вспомнили, исполнилось. На негнущихся ногах Амелия подошла к столу и налила себе вина. Первый стакан она выпила почти залпом. Да, приличные девушки из хороших семей так себя не ведут, но и в подобные обстоятельства они не попадают. Понадобилось еще два стакана вина, чтобы руки наконец перестали дрожать.
?Не слишком-то он торопится.? - с раздражением подумала Амелия и, схватив яблоко, подошла к иллюминатору. Сквозь крошечное оконце видно было немного. Сумерки скоро сменились ночью, на небе застыл огромный серебристый диск луны. - Гляжу, радость моя, вы решили начать без меня. – с издевкой произнес мелодичный голос. – А я думал, ваша семья привила вам хорошие манеры.
Ами обернулась. В дверном проеме стоял Лисица. Он держал в руках огромный канделябр, в полутьме пламя свечей отбрасывало на него причудливые тени. Что-то хищное виделось в лице. - Обычно джентльмены не заставляют леди ждать. – парировала девушка. - Ах, так вы ждали меня. – с довольным смешком хохотнул пират. Лицо Ами вспыхнуло. – Как приятны перемены к лучшему. – Лисица налил себе вина. И демонстративно покрутил кувшин. – Сколько ж вина вы выпили, дорогуша? Я думал, что покупаю нимфу, а купил скорее обычную девку. С бешенством, подстегнутым количеством выпитого, Амелия подлетела к пирату и отвесила звонкую пощечину. Она попыталась ударить еще раз, но он успел перехватить ее руки. Медленно, наслаждаясь тем, что ему ничего не стоит подавить ее сопротивление, он продолжил. - Радость моя, я могу подумать, что мое общество вам наскучило. Предпочтете общество матросов? Я прикажу повесить еще один гамак в кубрике. Девушка побледнела, услышав эту угрозу. Убедившись, что она успокоилась, мужчина отпустил ее руки и сел за стол. Он выглядел расслабленным, но теперь Ами знала, что впечатление обманчиво. Лучше его не злить. Она села напротив. Ели они в полном молчании.
- Расскажи о себе. Как тебя зовут? - Амелия, сэр. Мисс Амелия Уоррен. – ее имя ничего ему не говорило. - Как ты попала в Акулью бухту? – Лисица, откинулся на стуле, разглядывая ее. - Это длинная история. – лицо девушки погрустнело. - Мы никуда не торопимся. Или тебе не терпится заняться чем-то еще? – Амелия недоуменно посмотрела на пирата, тот через стол послал ей воздушный поцелуй и осклабился. Девушка покраснела и уставилась в стол. – Так я и думал. – хохотнул он, явно наслаждаясь ситуацией. - Меня схватили пираты. - Я знаю капитана? Кто это был? – заинтересовался Лисица. - Я не знаю, как его зовут. Он плавает на ?Висельнике?. - На ?Висельнике?? – мужчина нахмурился. Что бы он ни собирался с ней проделать, с ней это проделали уже не единожды, а может даже двое или трое одновременно. Понятно, что ее страшит любой намек на близость. Конечно, это не ее вина, но определенную толику очарования она потеряла. Чудо, что она так хорошо выглядит. Интересно, как это Годе надеялся подсунуть ее эмиру, или это просто слухи. – Тебя в самом деле хотели продать советнику эмира? - Да. Так мне говорили. На Торгах вы перебили его цену. – он не остался на аукционе до самого конца. Едва ее объявили, он оставил своего помощника, а сам поспешил на корабль, чтобы лично проследить за приготовлениями к отплытию. На побережье говорили, что эта рабыня предназначена для советника эмира, а значит ее покупку другим воспримут как личное оскорбление. Эмирийцы вспыльчивы и принципиальны, когда дело касается того, что они считают своим. Проверять же правдивость слухов совсем не хотелось.
- Тебе повезло, что ты к ним не попала. – задумчиво и чуть разочарованно добавил пират, но не объяснил своих слов. Было страшно представить, что сделал бы с ней советник эмира, когда бы понял, как его обманули. В некоторых странах совсем не ценится жизнь рабов, а если ты к тому же женщина… Он прожил некоторое время в Эмире. Пышность великолепие и богатство поражали воображение. А также жестокость к рабам. Бои гладиаторов на Арене были чрезвычайно популярны.
- Сэр, - робко начала Амелия. – может быть вы передумали и согласитесь вернуть меня отцу. - Мы обсудили это утром. - Но, - девушка отчаянно покраснела и замялась, - в том смысле, о котором вы упоминали, я не смогу быть вам интересна. - Тогда развлеки меня беседой. – насмешливо и чуть равнодушно ответил мужчина. Определенно, она уже не имела для него той ценности, какой обладала раньше. Бриллиант оказался подделкой. – Кто научил тебя так хорошо говорить? – идеальное произношение, ни одного просторечного слова. - Я воспитывалась в монастыре, сэр. ?Что ж мне с тобой делать?? – подумал мужчина. Он привык подчиняться импульсам и своим мгновенным капризам. Но только недавно стал задумываться о последствиях своих решений. В этом смысле изгнание пошло ему на пользу.
- Я ухожу. – в раздражении бросил пират и вышел. Каюта погрузилась в темноту. Остатки свечей, найденные днем, давно прогорели, а подсвечник, что принес ранее, Лисица прихватил с собой. Обескураженная Амелия в темноте на ощупь двинулась к сундуку и, достав свою сорочку, принялась переодеваться. Она легла, но сон долго не шел к ней. От нее не укрылось, с каким разочарованием, жалостью и презрением посмотрел он на нее, едва она сообщила, что была в плену на ?Висельнике?, но ведь это не ее вина. Почему тогда он отказался отвезти ее отцу? ?Нужно не терять присутствия духа. Надежда есть.? - сказала сама себе девушка и заплакала.