Часть 2. Непреднамеренные связи (2/2)

***</p>

С тех пор они пересекались всё чаще – как вынужденно, для решения некоторых деловых вопросов, так и ненамеренно. Холодному, расчетливому одиночке Кайдену было совсем не по нраву делить так много пространства с кем-то вроде Аякса, который улыбался так часто, что казалось, его лицо рано или поздно треснет, болтал - по делу и без - не затыкаясь и везде таскал свои долбаные карты, предлагая сыграть каждому встречному-поперечному. При этом с картами в руках он загорался безумным азартом и словно становился другим человеком. Хван подумывал, что, если бы такой как Аякс, вдруг оказался его соулмейтом, он бы просто умом тронулся, поэтому мысленно поблагодарил своего меченого за существование без ненужных эмоций. Ему и своих с головой хватало.

В очередной раз, когда люди Хёнджина вызвали хозяина на один из объектов, чтобы порешать какие-то дела, что-то уже в который раз шло не по плану. Здание нового отеля готовилось к открытию в назначенные сроки, но кто-то постоянно портил имущество и сыпал угрозами кровавой расправы, подбрасывая записки с запугивающим содержимым ко главному входу. Секретарь Су сообщал хозяину обо всех подобных выходках, кажущихся до определенной поры безобидными, пока кого-то из обыкновенных рабочих в конце смены не пырнули ножом. Благо, всё обошлось – Кайден постарался замять это дело и проспонсировал восстановление и лечение работяги в хорошей больнице, пока тот не поправится. Не по доброте душевной, а чтобы пресса вдруг не пронюхала и не разразился никому ненужный бесполезный скандал вокруг ничего.

Явившись на следующий день в головной офис в отеле, он решил его не покидать, приставив вооруженную охрану по периметру здания и распустив остальной персонал. Первое время всё было тихо и спокойно – Хёнджин даже успел потратить время с пользой, ведя переписки с деловыми партнерами, заказчиками и закрывая старые дела. Под ночь, изрядно вымотавшись монотонной работой и уже собравшись ехать домой, он только собирался на выход, как охрана сообщила, что ему не стоит выходить из здания, ибо его окружили какие-то люди, судя по всему из одной районной преступной группировки. Наплевав на предупреждение охраны, Хёнджин всё же спустился на первый этаж, предварительно проверив количество патронов в магазине пистолета. Он устал и хотел закончить всё как можно быстрее.

– О, а вот и главный герой сегодняшнего шоу! – молодой мужчина с крайне неприятным лицом, не выражающим ничего кроме враждебности, посреди которой он старался пристроить приветливую улыбку, раскрыл руки, как будто готовился обнять старого друга. Он злобно хмурил брови и таращил налитые кровью глаза – явно был под веществами и также явно, видимо, не знал про Кайдена, с которым не стоило связываться, а в особенности тащить сюда свою шпану, подвергая смертельной опасности. Как-то это не по-лидерски. Его окружала пара-тройка десятков совсем уж клишированных отпетых выродков, которые обыкновенно ничего из себя не представляли. Их удел – до конца дней своих промышлять грабежами да грязными убийствами, если конечно их самих не грохнут в ближайшей подворотне или не посадят за решетку.

Охрана и телохранители Хвана не спеша и со знанием дела неумолимо заполняли собой огромное фойе, готовясь защищать хозяина, но их все ещё было меньше, чем бандитов на стороне противника.

– Кайден, кажется? Я прав? Прошу прощения, если что, у меня плохая память на имена и дебильные клички. Но это не важно! Я совсем забыл представиться: я Кольт, это Рид, – он дернул головой влево, а затем вправо. – И Диего.

Рид был равнодушен и беспристрастен, ну или в крайней степени обдолбан, а Диего выглядел как личная цепная псина Кольта, стоя от того по правую руку и скалясь золотыми зубами.

– Что вам нужно в моем отеле? – ледяным голосом задал вопрос Хёнджин.

– Ну вот… Мы, ребята, видимо не заслужили теплого приема от того самого Кайдена, с которым так мечтали встретиться. – Кольт фальшиво расстроился. – А знаешь, я думал, что «Пума», как тебя прозвали в наших кругах непонятно за какие заслуги – это такой матерый взрослый мужик, который умеет вести дела и прислушиваться, когда ему намекают, что его ведение дел мешает другим людям. И что вообще-то не стоит соваться на чужую территорию, как в чужой монастырь со своим уставом… А это оказывается какой-то сопляк с модельной внешностью и – вы только посмотрите – как он на нас смотрит! У меня поджилки трясутся, честное слово!

– Продолжай, продолжай… – нарочито небрежно начал Хван, поглядывая на свои дорогие наручные часы. – Мы же все здесь никуда не торопимся, ни у кого больше нет других дел, кроме как выслушивать какое-то жалкое уличное чучело, не умеющее ни брать ситуацию в свои руки, ни ориентироваться в пространстве, ни следовать хоть какому-то кодексу чести, ни тем более просчитывать шаги врага наперед… - он резко поднял глаза от циферблата и глянул в сторону, отсалютовав телохранителю жестом.

Бравые парни Кайдена обступили хозяина, достав оружие и тут же соорудив баррикады из имеющейся мебели. Даже слишком быстро. Кучка обдолбанных гангстеров, судя по всему, только и готовилась что к перестрелке.

– По-хорошему ты переговоры вести не любишь, я полагаю? – Кольт и банда его отбросов тоже вывалили из-за пазухи пушки, готовые атаковать по сигналу.

– Переговоры я как раз-таки веду много и часто, могу пригласить поприсутствовать, чтобы ты узнал, что это такое. Если ты конечно не настолько идиот чтобы…

Не дожидаясь, пока Кайден закончит предложение, головорезы открыли огонь первыми.

«Настолько».

Брюнет раздраженно опустился за дорогой стол из темного дерева, что сейчас служил щитом, жалея такую чудесную мебель и координируясь со своими ребятами в отражении нападок этих неотёсанных гадов. Будь они не под веществами – не представляли бы такой опасности. Сейчас же это был коктейль из неадекватной агрессии на грани фола – им будто было плевать, умрут они сейчас, через полчаса или десять лет.

Метким выстрелом Хёнджин смог ранить двух человек, одного едва задел, а добраться до остальных мешал угол обзора. Вместо него с другой стороны справлялись телохранители, которым тоже немного досталось. Силы были неравными и преимущество было все еще не на стороне Хвана, однако помощь пришла внезапно откуда не ждали: со стороны чёрного хода под над стеной, укрываясь от перекрестного огня, перебежками к Хёнджину приближался Аякс в сопровождении бравых ребят, искусно отражающих атаки, грамотно отстреливаясь и пополняя ряды защитников Кайдена.

Хан опустился за стол, прислонившись плечом к плечу к недоумевающему его появлением Хёнджину, заряжая магазин китайского короткоствола.

– Не спрашивай. Потом все объясню, – (не)пояснил он свое внезапное появление.

– Тогда гаси справа, – указал пистолетом Хёнджин, на что шатен кивнул, и они влились непосредственно в гущу событий.

***</p>

Хёнджину было искренне жаль… дорогущий паркет, заляпанный кровью и грязью, что осталась от тех, кто не сбежал и пал на «поле боя», которым стал ни в чем не повинный холл отеля. Несколько сотен тысяч долларов в никуда. Испорчено было абсолютно всё – начиная от обивки дорогой мебели, заканчивая сущими мелочами вроде стеллажей и секций.

«Твою мать!» - голос внутри свирепо взрывался. Внешне же Кайден только раздувал ноздри, стараясь сохранить самообладание. Метку покалывало. «Да знаю я! Я стараюсь, блядь!». Он все же не удержался и с ненавистью разбил какую-то случайную не то бутылку, не то вазу, швырнув ее в стену.

Ходивший рядом и осматривающийся Аякс повернул голову на это действие, впервые заставая Кайдена в приступе злости. Обычно тот её тщательно скрывал. Глаза брюнета бегали, оценивая убытки и подсчитывая в голове во сколько ему это всё обойдется.

– Эй, Кайден. Кайден, алло? – Аякс пощелкал пальцами перед лицом Хвана, привлекая его внимание. Брюнет уставился ему прямо в глаза, не имея желания разговаривать. – Слушай, я сейчас сюда направлю своих, они всё приберут до твоего следующего визита, а мы с тобой поедем куда-нибудь и как следует отдохнем от всего этого дерьма, идет? Я угощаю.

Хёнджин прикрыл глаза, потерев переносицу и вдруг почувствовал себя адски уставшим. Ладно, может быть идея зависнуть в клубе не такая уж и плохая. Он тяжело вздохнул.

– В жопу все. Поехали.

С тех самых пор Аякс не переставал его раздражать, но как назло, всегда оказывался рядом, если было нужно, стараясь заслужить расположение Кайдена, которому всё ещё в высшей степени были непонятны мотивы картежника. Со временем к его нахождению в своей жизни Кайден просто привык и его больше не удивляло, что Аякс мог запросто явиться к нему домой, появиться на очередной сделке как сопровождающее лицо, помогал с поставками информации или звал позависать вместе. Мог ли после всего этого Кайден назвать его другом?

***</p>

Чонин смотрит в зеркало с небольшим сколом, поправляя каштановые волосы, что слегка вьются и оттого немного бесят. На груди красуются несколько свежих пурпурных засосов, которые парень рассматривает, с раздражением отмечая, что придется снова маскировать их на работе тонной тональных средств. Застегивая рубашку как можно выше, он прячет их в глубинах черной ткани, стараясь больше на них не смотреть.

На заднем плане отражающейся в зеркале очередной комнаты в очередном лав-отеле, виднеется лишь чья-то нога, торчащая с кровати, с которой ее обладатель благополучно свалился после того, как попил воды из стакана, стоящего на прикроватном столике. Справедливости ради стоит заметить, что он долго не мучился. Чонин не любил заставлять жертв страдать, и уж тем более ему не приносило никакого удовольствия наблюдать за тем, как они корчатся в предсмертной агонии, поэтому яды, что он использовал для своих заказов, были самыми лучшими, действенными и бьющими наповал в сжатые сроки. Новейшие разработки, практически не оставляющие следов. Он был даже в какой-то степени горд, освобождая мир от очередной мрази, но вместе с тем чувствовал себя и бесконечно виноватым, не смея простить себя за каждую отнятую жизнь.

Парень вышел из здания, где уже была подкуплена охрана и временно выведены из строя камеры видеонаблюдения, не позаботившись даже о минимальной конспирации – ситуация была максимально благоприятной, никто не обращал внимания на очередного человека, покидающего территорию отеля. Его лицо приняло нечитаемое выражение, хотя противоречивые чувства, что обуревали его каждый грёбаный раз, абсолютно всегда создавали в душе полнейший раздрай.

Встретив на пересечении указанных улиц припаркованное авто, он залез на заднее сидение, коротко кивнув водителю и сидящей на переднем сидении заказчице, что протянула ему увесистый конверт, не скрывая своей победоносной улыбки и расставаясь с деньгами с превеликим удовольствием. «Ядовитый лис», которого она знала, как и прочие заказчики, лишь по кличке, пересчитал купюры, слегка недовольный тем, что пришлось брать оплату налом, и снова отправил их в конверт, который поспешил спрятать.

– Надеюсь эту падаль в аду отымеют по полной! – девушка с нескрываемой радостью хлопала в ладоши, позвякивая дорогущими браслетами на запястьях и смотря на малолетнего киллера с благодарностью и восхищением. Чонин совсем не гордился своей деятельностью, конечно же, но уже выработал для себя определенный свод правил, гласивший о том, что убивает он лишь самых отмороженных уродов, с которыми ещё при недолгой и насыщенной ложью, предательствами и самыми грязными делами жизни, их с распростертыми объятиями ожидают в преисподней, чтобы варить в котлах и жарить не вертеле. Лис даже и не мечтал, что сам попадет куда-либо в другое место после смерти, но надеялся, что по крайней мере проживет подольше.

Девушка ещё раз поблагодарила Айена, сказав, что вполне возможно скоро снова с ним свяжется, ибо у нее есть целый список перешедших ей дорогу личностей и счет в швейцарском банке, так что без работы парень явно не останется. Попросив водителя, заказчица подвезла своего «спасителя», подмигнув на прощание и открывая бутылку дорогого шампанского прямо в машине. Парень вышел на обочине, мягко хлопнув дверью и махнул девушке рукой, после чего развернулся и направился к проходу между зданиями, где его уже кое-кто ждал.

– Ну как улов? – выходит из тени Минхо, потягиваясь и сонно щурясь. Его волосы, что еще вчера были пепельными, сегодня снова ярко отливали ультрафиолетом.

– Достаточно неплохо, – парень похлопал по сумке, в которой не без опаски тащил такое большое количество наличных. – И всё так же противно. Но хотя бы быстро… У заказчицы амбиции Джека Потрошителя на своих то ли бывших, то ли чёрт его знает… – Чонин присмотрелся к волосам брата, потянув к ним руку и мягко касаясь. – О, цвет обновил? Красиво, тебе очень идет.

Минхо улыбнулся своей фирменной кошачьей улыбкой, потрепав младшего по голове в ответ.

– Как-то отчаянно на перемены тянет в последнее время. – они развернулись и зашагали в одном направлении. До клуба, в котором работали оба, было всего ничего.

– Феликс тоже какой-то не свой с некоторых пор. Мне кажется это неспроста, – Чонин увлеченно рассматривал окружающие здания одного из центральных районов, что выучил уже наизусть. Вечер сменился ночью слишком стремительно, день будто прошел мимо. Улицы тонули в полутьме, чтобы вновь зажечься новыми оттенками в неоновых вывесках.

– Братишка, от тебя несёт фатализмом. Ты что сегодня веровал в судьбу? – Прищурился старший.

– Это не я! Это другие, а я просто рядом стоял, честное слово! – Чонин невинно захлопал лисьими глазками. Ещё с секунду они постояли, изображая серьезность в шутливой манере, а затем вместе засмеялись.

– Весна просто. Не парься, у меня тоже подобные ощущения есть, – протянул Лино, вспоминая свои участившиеся приступы чертовой связи с меченым.

Его метка появилась достаточно давно, он не помнил точно, когда именно, но абсолютно не придал этому значения. Ему было всё равно и после, до тех пор, пока соулмейт не стал творить какую-то лютую дичь, что вызывала у Минхо приступы неадекватных состояний. Судя по всему, его меченым был какой-то адреналиновый наркоман, который занимался чем-то, что приводило его в бешеный экстаз. Кровь в жилах старшего в такие моменты просто закипала, в руках появлялась дрожь, зрачки расширялись, сердце колотилось в груди как бешеное. Метка на пояснице начинала покалывать и иногда к ней приходилось прикладывать лед. Это были моменты, когда Минхо приходилось бросать всё, чем бы он ни занимался в эту самую минуту, и ждать, пока это не закончится. Естественно это до чертиков его злило. Пару раз такие состояния грозили ему приводами в полицию за вождение в нетрезвом виде и приходилось объяснять офицерам, что он не пьян и не под кайфом, сдавать тесты и анализы… Тогда старший сделал вывод, что его меченый, наверное, какой-то экстремал: может гонщик, может руфер, может пироман какой-нибудь, или боже упаси, любитель БДСМ…

Сегодня его не покидало ощущение, что вечер не пройдет без обязательной программы меченого нырять в свои неадекватные наклонности с головой. Ночь с субботы на воскресенье всегда знаменовала появление адреналиновых скачков, за очень редкими исключениями, которые за прошедшие годы можно было пересчитать по пальцам.

На подходе к клубу «Домино», в котором работали ребята, оба остановились, когда заметили подъехавшее такси, из которого как ангел во плоти, выпорхнул очаровательный красавчик, грациозно приглаживая свои длинные белокурые волосы… И громко ругаясь матом на водителя, желая тому попасть в ДТП со смертельным исходом за ближайшим поворотом и проклиная всю его семью до десятого колена. Ли Феликс собственной персоной. Чонин нервно хохотнул, а Минхо закатил глаза.

Стоило машине агрессивно дать по газам и скрыться из виду, на лицо блондина вернулось безмятежное и солнечное выражение, озаряющее своим светом всю округу. Мастер перевоплощений на ходу.

– Добрый вечер, господа! Готовы к труду и обороне? – улыбка Феликса имела непревзойденный эффект, заставляя окружающих проникаться чувствами. Не всегда тёплыми и светлыми, правда, но равнодушной точно не оставляла никого. Айен вот не удержался, чтобы не улыбнуться в ответ, а Минхо захотелось врезать блондину.

– Продолжаешь пополнять черные списки? – издевательски бросил он.

– Ой, не нуди, - Ликс сморщил свой очаровательный носик. – Йени, ты в порядке? Выглядишь немного устало, – он может и был той еще занозой в заднице, но с близкими друзьями всегда был участливым и обходительным. Лис покачал головой. Он искренне любил свою работу танцора в клубе, но на её зарплате далеко не уедешь, так что основной доход в его жизнь и жизнь его старшего брата приводили заказные убийства. Младший занимался ядами, старший предпочитал огнестрельное оружие. Изредка могли и меняться, но только по необходимости. В основном за каждым была закреплена своя выработанная годами стратегия. После каждого исполненного заказа он обыкновенно чувствовал себя опустошенным. Сегодняшний день не стал исключением.

– Так и есть. Не отказался бы от длинного беспробудного сна, если честно. Часов так на двенадцать… – в подтверждение своих слов он заразительно зевает в ладонь, и они проходят в клуб, еще тихий и освещённый лишь светодиодной подсветкой, а не мерцающими лазерами и стробоскопами.

– Это вредно. Я бы в любом случае не разрешил тебе столько спать, – бурчит Лино, сердито поглядывая на брата исподлобья, за что ловит жалобный взгляд.

– Ты никогда меня не жалеешь, – Айен делает жалобное выражение лица, а затем сильно тушуется, пряча взгляд, когда Волк проходит мимо, здороваясь со всеми троими и скрываясь в коридоре. Сердце Чонина трепещет и сжимается в непроизвольных спазмах, а старшие делают вид, что не замечают его глубоко влюбленного взгляда, преследующего спину Чана.

- Я вообще-то всегда о тебе забочусь, потому что спать по двенадцать часов… - Минхо зачитывает младшему брату очередную нотацию, но тот не слушает, потому что в режиме реального времени встретившись с Чаном, он обычно больше ни о чём другом думать не может. Да и не хочет, если быть до конца честным.

Он был влюблен в Волка ещё с тех самых времен, когда они с Минхо только примкнули к его стае. Чан был готов порвать любого за своих ребят, особенно младших. На тот момент Чонин был самым мелким, чем заслуживал от вожака больше всего внимания и защиты. Он казался Айену самым замечательным человеком на всей земле и с годами это ощущение лишь укрепилось, но пять лет назад он воспринимал его какое-то время как наставника, учителя, защитника и брата, пока со временем до него не начало доходить, что он безумно влюблен.

Как будто в подтверждение его резкого осознания, на левой стороне шеи появилась еще и метка с именем «Бан Кристофер Чан», протянувшись снизу-вверх. Изо дня в день он прятал её под всевозможными шарфами, широкими бархатными чокерами и специальными пластырями телесного цвета. Наверняка у Чана она появилась гораздо раньше, но настоящего имени Айена он не знал, да младший и не собирался его раскрывать. Он не сказал об имени на метке даже старшему брату, что уж говорить о том, чтобы вдруг вывалить своему меченому информацию о том, что они предназначены друг для друга…

Чонин считал себя недостойным. Он убивал, рано начал пить, курить и какое-то время спал за деньги с кем попало. Когда метка дала о себе знать, то уже и не за деньги, а просто так, из подросткового идиотства, чтобы лишний раз доказать себе какое он ничтожество, недостойное такого замечательного человека… Ему было противно от себя. Чан будто в противовес ему был образцом благородства, справедливости, непоколебимого авторитета и лучших лидерских качеств. Айен просто его не заслуживал. Весь мир его не заслуживал, но Айен в особенности. И нёс в себе идею никогда не признаться своему меченому ни в судьбоносной связи, ни в любовных чувствах…

Волк, что был одним из лучших барменов, наряду с Лино, носился по клубу, готовясь к предстоящей рабочей смене и стараясь не обращать внимания на тянущее чувство горькой тоски, разливающееся от метки с именем «Ян Чонин», что была у него прямо внизу живота. Его непутевый соулмейт снова был чем-то глубоко расстроен и Чану тяжело было работать, да и жить, в общем-то, с такими ощущениями. Он мечтал найти своего меченого с твердым намерением приложить все усилия, чтобы тот больше не чувствовал себя так ужасно. И когда-нибудь он обязательно найдет.