Часть 40 (1/2)

У мамы Барти с самого начала не было шансов. Когда на следующие выходные родители, по разрешению Министра, посетили дом Краучей, Лео не переживал. Ему присутствовать не позволили, студентам запрещено покидать территорию школы без важной на то причины, что на профессоров не распространялось, но это и не важно. Потому что тот разговор он в любом случае увидел — отец поделился воспоминаниями в своём омуте памяти.

Никакой пересказ не смог бы по-настоящему передать произошедшее. На женщину набросились организованной толпой. Она пыталась отбиться, настоять на своём, но все попытки были обречены на провал. Супруг, мистер Крауч, сразу начал на неё давить. Родители поначалу сохраняли вежливый тон, объясняли вполне элементарные, но нагло проигнорированные, вещи.

А потом пошло.

Папа медленно начал приседать, давить на неё, а потом отец присоединился, не оставляя никакой возможности сказать что-то в своё оправдание.

Всё. Оправдания не было. Она повела себя глупо и отвратительно. Пережиток прошлого — соглашаться на брак по расчёту, не спрашивая своего ребёнка, а нужен ли ему этот брак? К тому же, принимая решение в одиночку, без поддержки супруга. Министр и не в курсе был выходки жены. Как и предполагал Барти. Ведь только его отец по-настоящему понимал, что для него значит Лео. Мужчина раскрыл этот нелицеприятный секрет по поводу сильной тяги в террористический сектор преступности.

В целом, это не слишком сильно удивило его, ведь упоминания были и раньше. Но сейчас всё окончательно встало на свои места. Лео хорошо знал, что приложил руку к тому, чтобы сделать Барти более правильным человеком. Это ли не доказательство, что они должны быть вместе?

Из кабинета отца Барсучок вышел окрылённый. Близкие ему люди встали на защиту их отношений. Он и не надеялся на столь сильную поддержку со стороны мистера Крауча. Родителей — безусловно. Но министра… Лео зауважал его ещё больше и мысленно поблагодарил, назвав отцом. Всё к этому шло. Когда-нибудь он и вслух его так назовёт.

Поднимаясь на второй этаж, омега чуть не споткнулся на лестнице. Так был счастлив, что под ноги не смотрел. Но ему помог кто-то, придержав за локоть.

— Ух. Спасибо за помощь! — поблагодарил Лео и поднял взгляд. Мальчик-альфа, слизеринец, лет тринадцати. Выглядел маленьким, но феромоны уже чувствовались — он пах мятной зубной пастой. Приятный, освежающий запах.

— Пожалуйста, — улыбнулся тот, отпуская его руку.

И Лео полетел дальше, желая как можно скорее увидеться с Барти. Альфа его любимый отсутствовал на разборе, поэтому о результатах стоило как можно скорее рассказать. Заодно порадовать. В последнее время Барти дико уставал, погруженный не сколько в работу, сколько в учёбу. Ещё и очки прикупил, не осознавая, кажется, насколько горячим становился в своём новом образе.

Увидев его таким впервые, Лео… поплыл. Так сильно, что феромоны не удержал в узде. А потом Барти предупредил, что надевает очки исключительно в своей комнате и только во время чтения. Это была хорошая новость. В противном случае, от ревности Лео возненавидел бы всю школу.

На дверь, за которой точно должен находиться альфа, обрушились быстрые стуки.

— Мистер Крауч! — добавил к долбежке свой голос, не в силах перестать улыбаться. — Откройте, пожалуйста! Вопрос жизни и смерти!

— Мистер Редтер, имейте совесть, — укор вышел не таким сильным из-за улыбки, которой его одарил Барти. Дверь как и всегда была заперта и зачарована, стоило залететь внутрь, — итак, что случилось?

Вместо слов Барсучок, с тихим писком радости, накинулся с объятьями и поцелуями. О том, что в комнате мог быть кто-то ещё он не подумал. Эмоции бурлили и выходили через край — он должен был их как-то выплеснуть. Через какие-то действия или слова. И сделал это. Барти — идеальный объект. Всегда безропотно принимал его эмоции и крепко держал в объятиях, не позволяя обстоятельствам унести в дальние дали. Как и положено делать крепкому, любящему альфе.

— Что такое, Лео? Откуда столько энергии?

— Поделюсь, — открыто заулыбался омега, снизу верх глядя на своего обожаемого альфу, — но сначала угости меня чаем.

— Обязательно. Даже где-то были печенюшки.

Пока Барти заколдовывал чайник и подготавливал столик, у Лео нашлось время оглядеться. С последнего его визита обитель альфы изменилась — появилось много книг, далеко не тонких, свитков, пергаментов и папок с неизвестными материалами. Да и сам Барти изменился, что уж говорить. Иногда он использовал чары гламура, за которыми не видно было бледности кожи, осунувшегося лица, синяков под глазами, полопавшихся капилляров. Лео взял волшебную палочку и незаметно попробовал эти чары снять. Если их нет — ничего и не случится. А если есть — «маска» сойдёт с лица.

Когда Барти к нему обернулся, Редтер уже спрятал палочку, и заметил. Да. Лицо помято. Но не так серьёзно, как могло бы быть. Это немного успокаивало.

— А ты не хочешь со мной поспать? Я так скучаю по твоей мягкой постели. По твоим объятьям.

— Безумно хочу. Если бы ты только знал… — Барти устроился в кресле и левитировал на столик чайничек с чашками и приготовленными печеньками, — я тоже соскучился по тому, как меня обнимают твои лапки. И как ты похрапываешь мне в ухо. Мне даже спится так лучше.

— Ну вот, ты всё испортил! — недовольно посмотрел на него и заворчал Лео, плюхаясь в кресло. Похрапывает… он сопит! Не храпит! — Я сплю тихо.

В ответ альфа только посмеялся. Барсучок мог спорить сколько угодно, но правду не переспорить.

— Ладно-ладно. Так о чём ты хотел поговорить?

— О, тебе понравится! — энергия снова начала бить ключом. И никаких больше обидулек. Лео заулыбался и даже приподнялся немного в кресле. — Мне тут отец показал свои воспоминания после встречи с твоими родителями. Я ведь тебе рассказывал, что они хотели с твоими обсудить эту твою тупую невесту? Так вот, не будет никакого брака по расчету! Мои родители задавили твою маму. И твой папа им помог. Мистер Крауч вообще крутой! Я и не думал, что он будет так защищать наши с тобой отношения. Огонь просто! При встрече я его точно обниму!