Часть 39 (1/2)

Двадцать грамм толчённого майорана. Затем десять грамм тысячелистника. Перемешать по часовой стрелке три раза. Убавить огонь. Зелье приобрело зелёный оттенок и из него пошли пузырьки.

Лео тихо выдохнул с облегчением — основа для амортенции сварена правильно. Он переживал, что в начале мог переборщить с жабьей желчью, едва не добавил лишнюю каплю. Осталось кинуть волос, ноготь или слюну «жертвы», как в шутку называл Лео (недалеко был от истины, ведь зелье чрезвычайно опасно в неумелых руках и нечистых помыслах). Но профессор Реддл каждому выдавал один ингредиент — волос кентавра, чтобы завершить работу.

Амортенция приобретала перламутровый блеск на поверхности. Поднятый пар закручивался спиралями.

— Отлично, мистер Редтер, — сдержанно похвалил его труды отец, который обходил столы вот уже около десяти минут, внимательно следя за работой пятикурсников, — десять очков Пуффендую.

— Спасибо, профессор, — улыбнулся Лео, собирая оставшиеся ингредиенты и мусор, что оставил на столе после нарезки.

— Перелейте зелье в колбу и сдавайте свою работу.

Пару минут на отдых ещё оставалось. Выполнив последнее поручение, Лео растекся на парте. Последние несколько дней усиленной учёбы совсем вымотали — как физически, так и морально. Родители хорошо натаскали и продолжали натаскивать, что положительно отражалось на результатах. Но они же не давали Лео спуску, под эгидой «не позорь родителей-профессоров». Времени на отдых почти не оставалось. Даже на элементарный сон!

Хотя это стандартная ситуация для пятикурсников, кому сдавать экзамены в этом году. Психи, нервные срывы — шли бок о бок с несчастными подростками. Лео однажды и сам сорвался. Но сейчас он в относительном порядке. Больше от того, что на личном фронте прекратились эмоциональные качели. Правда, омега не знал, надолго ли. Барти хорошо продемонстрировал ему свою любовь и нежелание связывать себя с девчонкой, навязанной матерью. Но ведь остаются и другие «желающие добиться внимания тренера».

Один такой находился в классе. Лео посмотрел на Феликса, полукровку гриффиндорца. С зельем у него выходило печально. Время заканчивалось, а он так и не добился основы. В котле бурлила пурпурная жидкость.

— М-да. Такого цвета для Амортенции я ещё не видел, — вздохнул профессор Реддл. — Не представляю, как вы будете сдавать экзамены, мистер Мартелл.

Лео ощутил злорадство. Конечно, как можно хорошо сварить зелье, когда на уме горячие тренеры?

— Простите, сэр, — пристыдился омега.

Он попытался исправить ситуацию, но сделал только хуже, решив добавить ещё несколько грамм тысячелистника. Идиот. Зелье забурлило и начало стремительно выкипать. Лео предпочёл вскочить с места. На случай, если зелье подорвётся и обрызгает всех вокруг. В классах зельеварения и не такое происходило.

— Затуши огонь, немедленно! И вылей эти помои! — прикрикнул профессор, пока дело не дошло до чего-то похуже, чем бурление через край и порча стола.

Неуд гриффиндорцу был обеспечен. Лео искренне радовался его промаху, хотя в глубине души понимал, что так неправильно.

Урок, тем временем, подошёл к концу и профессор Реддл попросил всех сдать свои работы. За исключением двух студентов. Помимо Мартелла провалила зелья девочка из того же гриффиндора, имя которой Лео не знал. Да и не важно. Когда класс опустел, он решил поговорить с отцом. Вернее, сказать, что хотел бы встретиться после занятий с ним и папой. Попить чай, поболтать. Именно поболтать, а не выяснять отношения. Он скучал по семейным посиделкам.

— Профессор, — обратил на себя внимание Лео, вставая у стола, — вы не сильно заняты сейчас?

— Если недолго. Что ты хотел? — спросил отец, быстро убирая рабочие бумаги в сторону и сданные колбы с зельями.

— Спросить, можно сегодня навестить тебя и папу? — Лео перешёл на неформальный тон сразу, как получил ответ от отца в той же форме. — Просто поговорить, попить чай, вкусно покушать вместе. Без разговоров о моих планах на будущее и без неприятных новостей. Нет, одна новость, конечно, будет, такое я не могу долго держать в себе, вы должны знать, но её нельзя назвать плохой. Как и хорошей. Просто, слегка раздражающая.

— Конечно, Лео. Я только «за». Уверен, папа тоже будет рад этому предложению. Мы действительно давно не собирались вместе. Только нужно спросить, во сколько он сможет, — отец посмотрел на часы и задумался на несколько секунд, — у меня ещё два урока осталось.

— Мы можем встретиться где-нибудь в семь-восемь вечера, — предложил свой вариант Лео, — в это время все свободны. Я как раз закончу с заданиями и загляну к папе. Будь у него, ладно? В его комнатах сейчас теплее, чем у тебя.

— Хорошо, так и сделаем. Ты прав, у меня холодно. В подземельях засорились трубы и очень неудобно их прочищать.

— Кому ты это рассказываешь? — фыркнул Лео. — Я такой же подземный житель, как и ты. Но у нас в гостиной все равно потеплее. Чуть-чуть. Спать, к сожалению, приходится в тёплых вещах. А так хотелось бы… там, где тепло.

Очень вовремя себя заткнул, с языка чуть не сорвалось «поспать в постели Барти». Это было… редкое удовольствие. И их секрет! Никто не знал, что к тренеру Хогвартса в покои пролезал пятикурсник с Пуффендуя. Правда, в последний раз совместная ночёвка была… в прошлом месяце!

— Пожалуйтесь декану. Может, до Макгонагалл побыстрее дойдёт, — предложил отец. Порой приходилось именно жаловаться и требовать, чтобы уладить какие-то вопросы. — В последнее время директриса сильно отвлечена от дел.

— А что так?

— Доподлинно не в курсе. Какие-то директорские слёты. Прости, сынок, но мне пора идти, — виновато посмотрел на него отец, — нужно встретиться с профессором Грейнджер по поводу её оболтусов.

— Хорошо, — омега дождался, когда профессор с ним поравняется, и поцеловал в щеку на прощание, — увидимся вечером.

— Непременно.

***</p>

Давно они не устраивали посиделки. Ради приятного вечера с семьей Гарри расстарался. Проигнорировал сегодняшний ужин в Большом зале и напряг домовиков для небольшого пира в своих покоях. Том обещал прийти с минуты на минуту. А там и Лео подтянется.

И вот, через пять минут оба дорогих ему мужчины вошли в комнату, принося с собой чувство семейного уюта.

— Родные, — с тёплой улыбкой, Гарри приветственно поцеловал супруга в губы и обнял сына, получая от него поцелуй в щеку, после которого и сам чмокнул в макушку, — давайте, усаживайтесь за стол, ужин уже ждёт.

— О, это здорово! — Лео, одетый по-домашнему, в тёплый свитер и магловские джинсы, в предвкушении потёр руки, — я голодный, как оборотень!

— Как всё запущено, — усмехнулся Том, приобнимая супруга за плечи, — надеюсь, мясо на столе есть.

— Куда ж без него? — усмехнулся Гарри. Вегетарианцев в семье не было. Все любители покушать мясца. — Мне самому белка не хватает в последнее время, — с лёгким ехидством добавил, и Том его подхватил, игриво поиграв бровями. Намёк понял.

Как и Лео. Он первым добрался до стола, уже взялся за тарелку с нарезанной ветчиной, как увидел переглядывания родителей. После тех слов…

— Фу. Гадость.

— Не «гадость», а смотри и учись, — посмеялся Гарри. Лео скривился так по-детски. Это умилило. Словно сын вновь стал малышом, не понимающим взрослые штучки. — Как у вас дела?

— «У нас» это у кого? — уточнил младший омега с набитым ртом.

— У вас обоих. Я не так часто вижу вас, как хотелось бы, — признался Гарри, смотря на то на супруга, то на сына. Том ответил ему нежным взглядом, в котором читалась тоска по частным встречам, близости. Конец года всегда непростой. Как для студентов, так и для профессоров.

— Не считая подготовки к экзаменам и более частым дополнительным занятиям, всё отлично.

— Ну, можно сказать, страдаю тем же, — вскинул руку Лео, прямо как на занятиях, и тут же её опустил, — завалы в учёбе, выдохнуть спокойно не могу. Но я уже немного привык к дикой нагрузке. Барти, кстати, тоже не часто вижу. А если и вижу, возле него кто-то, да крутится, — мрачновато закончил.