Часть 5 (1/2)

С самого утра Лео был как на иголках. Они трудились в поте лица, не жалея себя, а кто-то ещё умудрялся скрывать от родителей своё участие в квиддиче, и вот, день матча наконец настал.

Погода располагала к игре: ни завывающего ветра, ни дождей, ни грома, ни молний. Тишь да гладь. Небо редко было к ним благосклонно. Нужно ценить такие моменты.

Воодушевление старших игроков действовало на мальчика, словно зелье сосредоточения. Капитан и загонщики совещались между собой с весьма бодрым настроением, а значит, Редтеру нужно собраться. Не подвести их ни в коем случае. Ведь на него рассчитывают.

— Вперёд! — скомандовал Седрик по окончанию завтрака.

Нужно было хорошенько постараться, чтобы затесаться среди своих и не попасть под обстрел глаз ни папы, ни отца. Они не глупые, сразу сложат два и два.

Нет, на самом деле, они узнают о его участии уже сегодня. Так пусть это случится после матча, желательно, чтобы Пуффендуй одержал победу, нежели до него. Иначе они всё испортят!

***</p>

Профессор Реддл внимательно смотрел на зелёную ткань, покрывавшую выход на поле, из которого вскоре пойдут его ученики. Перед игрой они серьёзно тренировались, но в квиддиче Том не смыслил и потому мог только догадываться, что змейки задумали и какую тактику будут применять.

А вот Гарри хорошо разбирался в игре. Ещё бы, столько лет убил на квиддич в школьное время. Со второго курса и до седьмого играл ловцом, принося своему факультету победы. За всю историю было лишь три случая, когда он не смог поймать снитч. Невероятный талант.

— О, Пуффендуй выходит, — заметил Гарри, увидев открывшиеся ворота жёлтого цвета. — Лео, наверное, болеет за своих в первых рядах.

Том, что сидел рядом, ничего не ответил. Интуиция ему подсказывала, что что-то не так. Именно с Пуффендуйцами. Он приглядывался к студентам, выискивал причину своего странного ощущения. И нашёл. Сердце в груди замерло и он сказал не своим голосом:

— Лео в команде.

— Что?! — не веря ушам, переспросил Гарри и стал вглядываться в игроков в жёлтой форме.

Они шли кучкой и сверху казалось, будто кого-то не хватает. Но нет, все были на месте. Просто один из членов — маленького роста. Его перекрывали более рослые. И это действительно был их сын! В квиддичной форме, с метлой в руках!

— О, Мерлин…

— Что он там делает? — Том озвучил их общий вопрос, сверля в сыне дыру.

— Собирается играть, — сделал самый логичный вывод Гарри, увидев, как их омега садится на метлу и взлетает, а капитаны пожимают друг другу руки перед свистком тренера.

Вот так сделал им сынок неприятный сюрприз. Оба находились в смешанных чувствах. Оба жутко переживали за него, прекрасно понимая, что без травм не обойтись. Квиддич довольно травмоопасная игра, единицы оставались невредимыми, и в их число не входили младшекурсники. Том знал по наблюдениям, Гарри испытывал на себе. Не сосчитать, сколько в своё время он получил синяков, вывихов и переломов. Да и не сравнить свои увечья с увечьями сына. Куда проще было бы самому кости переломать, чем видеть, как травмируется ребёнок. Гарри себе точно ногти поискусает до локтей. А Том… ох, он будет метаться между своими змеями и сыном. Переживать за победу своих, и за благополучие Лео. И, возможно, ничего не сделает своим слизеринцам, если те будут играть по-жесткому, как и всегда. Игра есть игра. В ней не должно быть исключений.

Только как это объяснишь родительскому сердцу? Оно металось от беспокойства по всей грудной клетке, давя на неё с тяжестью камня. В голове вспыхивали мысли о том, чтобы сорваться прямо на поле, остановить игру, забрать Лео из опасного места, а после задать вопросы тому, кто заставил их волноваться.

Тренер подкинула в воздух квоффл.

Игра началась.

***</p>

С первых же минут игра превратилась в поле боя. Лео, как ловец, взял высоту, превосходящую остальных, наблюдая оттуда за игроками. Выжимая из мётел максимум, сбивая противников и лавируя, пуффендуйцы и слизеринцы бились за право схватить квоффл.

Просто невероятно.

Со стороны болельщика это совершенно другие эмоции, другой вид. Сейчас Лео чувствовал себя одним целым со своей командой и переживал за каждого, как за себя. Особенно, когда ошалевший слизеринский загонщик, полыхая охотничьим азартом, с громким звуком биты отправил бладжер в Седрика. Тот избежал удара только благодаря опыту.

Барти так же носился с битой по полю, и даже несколько раз пролетал мимо него. Но не пытался сбить. Что странно, ведь загонщики предпочитали первым делом гасить ловца, а уже потом остальных.

Сменились приоритеты?

Лео старался следить за ними в оба, чтобы не попасться в ловушку. Барти, как бы хорошо они не общались, сейчас был противником. Его врагом. Лео не мог ему доверять. Что уж говорить про остальных…

— Ещё один гол Слизерин! — прокричал с трибун комментатор, подсчитывая очки и добавляя команде змей ещё десять очков. — Счёт 80:50!

На тридцать очков отстают. Редтер с волнением смотрел на своих и часто бросал взгляд на капитана. Они пытались играть наравне со слизеринцами, действовать жестко, совершать обманные манёвры, но змеи все равно оказывались на шаг впереди. Словно заранее просчитывали их ходы.

— Привет, барсучок! Как летается? — Крауч подлетел с правой стороны, улыбаясь слишком весело для напряжённой игры. И облизываясь, словно увидел вкусность.

В другой ситуации, Лео улыбнулся бы ему и ответил на приветствие. Сейчас лицо было слишком серьёзным. Он нахмурился, поджал губы и направил рукоятку метлы в сторону, отлетая от своего противника.

Барти едва не оказался сбит бладжером загонщика барсуков, бдительно заметившего чужого игрока рядом со своим ловцом. Краучу пришлось дёрнуться в другую сторону, но это не обескуражило его. Скорее наоборот. Захотелось поймать мальчишку в воздухе и пообщаться. Натаскали его что надо. Не так-то просто оказалось добраться до своей цели, его будто ветром сдуло в другой конец поля. Азарт охватил слизеринца, сравнимый с тем, когда начиналась охота на снитч. В своё время он пробовался на роль ловца, знал что это такое. Лео стал его маленьким, золотистым шариком, который он жаждал поймать. Такой же яркий, быстрый, незаметный из-за своего ростика — замечательное попадание в образ.