Глава 2. Спаситель (2/2)

Полудемон переместился к ней и со скрытым интересом рассмотрел представшую перед ним девушку. Она отличалась от остальных, чем всегда неимоверно удивляла Вергилия. Если обычных людей нападение демонов заставляло съежиться в губительном страхе и замереть, глядя в глаза своей смерти, то девушка бросалась на защиту слабых, несмотря на очевидную близость погибели.

Это было глупо. Но так похоже на Еву, что Вергилий иногда не мог смотреть девушке прямо в глаза.

— Все в порядке? — спросил полудемон, цепким взглядом осматривая Кирие и остальных людей. Он недовольно прищурился, замечая среди них двоих мужчин. Все это время они прятались за девушкой, как за живым щитом.

— Скрываться за женщиной в минуту опасности — верх трусости, — изрек Вергилий, отодвигая Кирие за спину и вставая прямо напротив них. — Вы должны были защищать ее.

— Но демоны… — прошептал мужчина, продолжая дрожать всем телом перед нависшим над ними полудемоном. Его страх выводил Вергилия из себя. Словно почуяв ужас добычи, демон внутри близнеца загорелся азартом заставить человека бояться еще больше.

Но он больше так не делает. Убийство, запугивание, ложь теперь были ни к чему. Насильно усыпив чудовище внутри, Вергилий отошел на шаг, делая обстановку менее накаленной.

— Люди, — фыркнул полудемон, в очередной раз разочаровываясь в человечестве. Им никогда не доставало гордости и чести. Они — самовлюбленные, глупые, мешающиеся под его ногами. Но Данте и Спарда нашли в них нечто, достойное того, чтобы за них сражаться.

— Благодарю за спасение, — отвлекла его от нерадостных мыслей Кирие, осторожно прикасаясь к его плечу. Ее карие глаза лучились тревогой за несчастных людей, попавших в поле зрения полудемона. Доброта девушки не знала границ. Даже сейчас, она встала на сторону тех, кто не был готов рискнуть своей жизнью ради ее защиты. — Вы не против немного прогуляться? Мне немного… страшно возвращаться домой в одиночестве.

Неукоснительно вежливая, робкая, но гордая и отважная. Кирие была одной из немногих достойных представителей человеческого рода. В девушке сплелись несочетаемые черты, делая ее единственным в своем роде человеком, кто способен уживаться с семьей потомков Спарды. Она вновь напомнила ему позабытый образ Евы — прекрасный и такой далекий, что казалось, он видел его еще в прошлой жизни.

— Хорошо, — согласился оставить в покое жалких, трусливых людей Вергилий.

Они медленным, прогулочным шагом двинулись к огням улицы. Полудемон пропустил девушку вперед и в последний раз обернулся к людям. Мужчины, скривив лица в выразительных гримасах, с отвращением наблюдали за ними. Им было противно видеть, как Кирие общается с явным носителем демонической крови. Теперь такую брезгливость можно было встретить на каждом шагу. Человеческий мир в очередной раз узнал о существовании демонов, и любое адское создание стало восприниматься как враг.

Вергилий послал ряд сияющих кинжалов, чтобы сбить спесь с людей. Клинки вонзились в асфальт в выверенных сантиметрах от ног обоих мужчин, заставляя их в ужасе отскочить назад.

С легкой ухмылкой Вергилий скрылся за поворотом, следуя за Кирие.

— Еще раз спасибо, — произнесла девушка, когда они вдвоем вышли на широкую, освещенную улицу. Она мяла в руках ткань своего платья, неуверенно оглядываясь по сторонам.

Девушка тоже заметила, как люди отреагировали на свое спасение. Злость. Отвращение. Будто полудемон не спас, а приговорил их к еще худшей участи. Ей не хотелось, чтобы Вергилий чувствовал себя уязвленным от бросаемых на него взглядов прохожих, поэтому выбрала наиболее безлюдную дорогу домой.

— Не стоит. Кажется, теперь это то, что называется моей работой, — его ничуть не смущал гнев окружающих его людей. Полудемону стоило лишь посмотреть на них своим твердым, излучающим внутреннюю силу взглядом, как прохожие опускали головы, не в силах противостоять инстинктивному страху.

— За каждую работу следует плата, — поразмыслив, ответила девушка. — Как насчет ужина сегодня вечером? Все собираются у нас дома, — предложила она.

— Я так не думаю, — покачал головой Вергилий. Отказ слетел с его губ слишком быстро для хорошо обдуманного ответа.

— Неро будет рад Вас видеть, — зная, о чем волнуется полудемон, заметила Кирие.

Напряжение между отцом и сыном еще было велико. Теперь, когда стало ясно, что часть Вергилия едва не уничтожила Неро в своих корыстных целях, ситуация усложнилась. Полудемон был уверен — Уризен посеял раздор в их только начавшие зарождаться отношения. Поэтому он нарочно избегал встречи с парнем, не желая увидеть в знакомых серых глазах отвращение, гнев и порицание.

— И Данте беспокоится, когда Вы отказываетесь от всех приглашений, — продолжила Кирие, приводя еще один аргумент. — Вам неприятно наше общество?

Вергилий отвернулся, задумчиво осматриваясь вокруг. Было ли ему неприятно? Нет, просто непривычно. Он вечный изгой, одинокий Темный Рыцарь — полудемон был лишен социальных связей долгое время. Приходя в дом Неро и Кирие, он чувствовал себя лишним. Словно хищник, бродящий среди травоядных. Хотя он знал, что каждый из знакомых Данте мог дать ему достойный отпор, чувство собственного отличия от окружающих не давало расслабиться.

Но остальные, казалось не замечали его неординарной отстраненности. Вергилий совершенно не понимал того доверия, что ему оказывали. Даже брат, видевший его падение, и не раз, принял его обратно, словно ничего не было. Словно огромная башня не разрушила обширную часть города, будто Клипот не убил тысячи людей ради насыщения Плода.

Полудемон знал, что мир длится до его первой «ошибки». Поэтому сознательно ограничивал общение, чтобы не разочаровываться в будущем. Если однажды прошлое нагонит его, если он вновь станет убийцей людского рода, ему не придется испытывать боль от предательства бывших друзей и мириться с их едкими взглядами, полными ненависти и отвращения.

— Нет, — покачал головой Вергилий отвечая на вопрос девушки. — Это просто не для меня.

— Должно быть, тяжело жить в совершенно другом мире, — неожиданно произнесла она. — Так много новых правил, норм и устоев.

«Верно», — хотел было ответить он, но вместо этого промолчал. Признать собственную неспособность ужиться в новом мире было для него подобно смерти.

— Сложно перестроиться, — продолжила Кирие, слегка нахмурившись. — Мне довелось провести в Вашем мире всего несколько дней, и это было… незабываемо. Как можно годами выживать в Аду? Каждый в этом месте хочет Вашей смерти, от гигантских монстров до невинно выглядящих цветов. В Аду бесконечно одиноко, — в ее глазах промелькнула тень бывшей печали.

Ей было жаль, что Уризену пришлось умереть. Она видела в нем отголоски просыпающейся человечности — он не был потерян. Для него еще существовало спасение. Они могли бы найти выход, если бы только демон не пытался своевольно, не считаясь с последствиями, решить все в одиночку. Но таковы были все носители демонической крови.

Они полагались лишь на себя.

Вероятно, Ад искажал их, убивая способность к доверию.

— Прошу прощения, если это ранит Ваши чувства, — поправила себя Кирие. Все же, она говорила о родине полудемона, и подобные слова могли его задеть.

— Ничуть, — заверил ее Вергилий. — Ад — это пропасть боли и страданий, даже для демонов. Насчет выживания — это выходит инстинктивно. Не стоит забывать, что во мне течет демоническая кровь. Как в Данте и Неро, — добавил Вергилий, окинув девушку серьезным взглядом. — Хотя мы и выглядим цивилизованно, внутри нас скрываются алчущие крови монстры. И никто не знает, когда самоконтроля окажется недостаточно, чтобы сдерживать их внутри.

Кирие содрогнулась лишь от одной мысли, что все потомки Спарды могут однажды потерять контроль над своими демонами. Тогда весь мир окажется на грани уничтожения.

Они продолжили путь в тишине, нарушаемой лишь звуком их шагов и гулом оживленной улицы. Каждый из них думал о своем.

— Если ты настаиваешь, я приду, — разрушил молчание Вергилий.

— Думаю да, сегодня мне придется настоять, — улыбнулась Кирие. — Мне ведь нужно отблагодарить своего спасителя.

Вергилий вздрогнул всем телом, услышав последнее слово. Спаситель. Так называли Спарду в Фортуне — городе, где люди поклонялись ему, словно Богу. Получить титул отца, пусть даже на одно мгновение, показалось неправильным. Будто полудемон не заслужил подобной чести. По его телу прошлась неконтролируемая дрожь, отдаваясь в пальцы, сомкнувшиеся на катане. Еще никогда его не звали так. Убийца, раб, бесчеловечный демон — постоянно, но никак не герой, спаситель.

— Тогда увидимся вечером, — согласно кивнул ей Вергилий, исчезая во вспышке голубого сияния.

Вечер для него обещал быть тяжелым. Но полудемон обещал прийти — а значит, он явится.