Глава 2. Новый дом (1/2)

— Что же вы стоите в дверях? — жизнерадостно спросила Эким и сделала широкий жест рукой. — Проходите!

Мать чуть не споткнулась о груду разбросанных в пороге ботинок дочери, но господин Сулейман твердой, уверенной рукой удержал ее за плечи.

— Осторожно.

Его голос был под стать внешности: глубокий, бросающий в дрожь и заставляющий повиноваться. Эким попятилась прочь от нежданного гостя, но его это ничуть не смутило. Мужчина прошел в гостиную не разуваясь. Невоспитанный. Ведь это все-таки не хлев, как выражалась мать, а дом. Дом!

— Выпьете кофе, господин Сулейман? — заискивающе спросила Неше.

— С удовольствием, — кивнул он. — Обычный, без сахара.

— И так сахар закончился! — развеселым тоном вступила в беседу Эким. — Ай!

Мать схватила ее за руку и потащила в комнату.

— Одну минуточку, — улыбнулась она гостю. — Прошу извинить… Ты что творишь? — накинулась на дочь.

— А что такое? — поинтересовалась Эким, потирая ноющее от сильных пальцев матери запястье.

— Что за поведение? Что ты себе позволяешь?

— Обычное поведение дочери, когда ее мама, без всякой подготовки и предупреждения, приводит в дом какого-то чужака!

— Снизь голос! — шикнула Неше громче, чем разговаривала Эким. — Он может услышать.

— Да кто он вообще такой?

Мать уже не слушала ее, а торопилась на кухню. Эким вышла из комнаты и оперлась на косяк раскрытой двери гостиной. Господин Сулейман сверлил ее темным взглядом, а его орлиные, близко посаженные глаза угрюмо поблескивали в полумраке. Эким, сложив руки на груди, молча барабанила пальцами по предплечью.

— Приятного аппетита, приятного аппетита, — Неше внесла в гостиную поднос с двумя чашками кофе.

Эким поняла, что к столу приглашали не всех. Она смотрела на мать и не узнавала ее. Как эта добрая, сердечная, умная женщина враз превратилась в какую-то клушу, квохчущую над этим жутким типом?

— Вам приятного аппетита, — с издевкой произнесла Эким. — Я буду в своей комнате.

— Эким!

Голос гостя прозвучал так резко в наступившей тишине, что Неше вздрогнула, а чашки на подносе громко звякнули. Эким медленно обернулась в дверях.

— Сядь, пожалуйста, с нами. Госпожа Неше, можно еще одну чашку?

— Да-да, конечно, — засуетилась мать и вновь убежала на кухню.

— Что такое? — спросила Эким, продолжая стоять на ногах. — Решили и со мной наладить общение?

Господин Сулейман тонко усмехнулся:

— Какие же вы все одинаковые в этом возрасте. Ершистые, непокорные, словно уже выросли, словно все на свете знаете…

Неше вбежала, неся в руках еще один кофе.

— Я как раз говорил Эким, — обратился к ней Сулейман, — что тоже являюсь отцом дочери, поэтому прекрасно понимаю все проблемы, с которыми вы можете столкнуться, госпожа Неше.

— Ах, Мелиса производит впечатление такой хорошей, воспитанной девочки! — воскликнула мать, улыбаясь. — Какие с ней могут быть проблемы?

— О-о, вы даже не поверите! — рассмеялся Сулейман и почти стал походить на нормального человека.

— Значит, мама уже познакомилась с вашей дочерью? — заинтересованно протянула Эким, поудобнее устраиваясь на диване с чашкой кофе.

— Так получилось, — гость вновь сделался серьезным, — непреднамеренно. Моя дочь попала в больницу, а госпожа Неше была ее медсестрой. Так мы и познакомились.

— Вот оно что… Пусть ваша дочь выздоравливает.

— Спасибо.

Теперь все потихоньку становилось на свои места. Эким замолчала и принялась мрачно цедить кофе, погруженная в свои мысли.

— Ты учишься в школе, Эким? — продолжил тренироваться в праздном любопытстве господин Сулейман.

— Да. В выпускном классе.

— Мелиса тоже в выпускном. Она ходит в школу «Герчек», слышала о такой? А я — Сулейман Герчек — ее основатель.

— Как замечательно, — усмехнулась Эким. — А я хожу в обычную районную школу и очень рада этому факту.

Гость предпочел проигнорировать сарказм в ее голосе.

— Эким — первая по всем предметам, — с гордостью в голосе сообщила мать.

— Превосходно, — Эким показалось, что гость взглянул на нее как-то по-другому. — Если Эким захочет, я могу легко устроить ее перевод в нашу школу.

— Что? — Эким изменилась в лице. — Нет, я не захочу!

— Спасибо за столь щедрое предложение, господин Сулейман, — Неше положила руку на колено дочери и легонько сжала. — Мы обдумаем его.

— Большое спасибо за кофе, — Эким порывисто встала. — Приятного аппетита и спокойной ночи.

Она хлопнула дверью своей комнаты и в растерянности застыла на месте. Ей казалось, что все это происходит не с ней, что все это — чей-то глупый, кошмарный сон. Откуда мог взяться этот мужчина, от которого веет холодом и страхом? Что общего может быть у такого человека с обычной медсестрой из районной больницы? Как туда вообще могло занести его дочь?

Господин Сулейман ушел через десять минут, и сразу же мать, даже не постучавшись, ворвалась в спальню Эким.

— Что за детские выходки?! — она еще никогда не была такой злой, даже разъяренной. — Ты хоть понимаешь, что это за человек?

— А ты, мама? Ты понимаешь, что это за человек?

— Молчи! — Неше подняла вверх указательный палец. — Молчи! Ты ничего не знаешь, живешь в своем идеальном, придуманном мире, где у хороших людей всегда все хорошо, и думаешь, что никогда не столкнешься с реальностью.

— О чем ты говоришь, мама? Моя лучшая подруга до сих пор в больнице после аварии, виновников которой так и не нашли! Я столкнулась с реальностью сильнее, чем кто-либо!

— Нас выселяют, Эким.

Эким отступила от матери на шаг назад, непонимающе моргая.

— Что? Что ты такое говоришь, мама?

— Нас выселяют отсюда, говорю, — на глазах Неше выступили слезы. — Твой отец выставил дом на продажу, и у него теперь новый собственник. Помещение нужно ему для жилья, а не для сдачи в аренду. У нас есть две недели, чтобы освободить его.

— Почему... Почему ты раньше не сказала?

— Не хотела тебя тревожить понапрасну, думала, как-то выкрутимся. Надеялась, что твой отец сможет нам помочь… Но он не сможет. Дом продал, чтобы расплатиться с долгами. Господин Сулейман послан нам Всевышним!

— Как это? — мотнула головой Эким, отказываясь верить своим ушам.

— Он предложил мне переехать в его особняк в качестве сиделки. Сейчас Мелиса проходит лечение, и ей нужен медицинский уход…

— Что за бред, мама? — перебила ее Эким. — Ты уволишься из больницы? Будешь сидеть у постели избалованной папенькиной дочки? А когда она выздоровеет, тебя что, вышвырнут за дверь?

— Перестань, Эким! Какая муха тебя укусила? Что за глупая ревность? Когда еще на моем пути встретится такой человек, как господин Сулейман?

— Действительно, когда? С чего это вдруг он заинтересовался тобой, не задавала себе вопрос, мама?

Взгляд Неше сделался холодным и отрешенным.

— Вот как ты считаешь, да? Я недостаточно интересна для мужчин?

— Мама, я не так сказала…

— Нет-нет, я поняла тебя, Эким. Думаю, разговор окончен. Спокойной ночи.

Проворочавшись до рассвета без сна, Эким проснулась поздно. Матери дома не было, хотя обычно по воскресеньям она занималась домом.

«У нас больше нет дома», — вспомнила Эким, и стало так больно, что было трудно сделать вдох.

Как отец мог так поступить с ними? Он фактически выкинул свою первую семью на улицу. Ладно, ушел, разлюбил, оставил, но чтобы вот так… Огромное, как горная лавина, разочарование накрыло Эким с головой. Разве мужчинам можно верить? Она еще не встречала такого, который бы не врал ради своей выгоды, не навешивал бы кучу розовой лапши, которую потом нужно было есть вместо выполненных обещаний. Существуют ли они вообще — честные, любящие, верные?

Еды в доме тоже обнаружено не было, да и откуда ей было взяться? Вчера никто не заходил на кухню, а сегодня Неше, видимо, решила приучать дочь к самостоятельности. Эким оделась и вышла на охоту за булкой.

Завернутая в бумажный пакет, мягкая и теплая выпечка согревала ей руки. Эким купила себе айран и примостилась на отдаленной скамейке в парке. Через секунду скамейка легонько скрипнула под весом еще одного тела.

— Доброе утро, если оно для тебя доброе, — сказала Айше и покосилась на булку. — Выглядишь не очень.

Эким вздохнула и отломила кусок для подруги.

— Можешь не вздыхать, я слышала, — пробубнила Айше с набитым ртом.