добро пожаловать в «ад» (1/2)

Те самые, заветные три слова, о которых Уилл мог позволить себе мечтать только во снах последние пару лет, стали подарком для его сводной сестры. Душа металась, на месте сердца была кровоточащая рана. Она гноилась, потому что лекарства от этой болезни не существовало. От той зависти, с которой парень смотрел на замок из рук Майка и Оди из-под полуприкрытых глаз его, у него вставал ком в горле. К счастью, в полумраке микроавтобуса никто не мог видеть его неестественно напряженное лицо. Глубинная тоска медленно перерастала в ярость.

Никогда прежде ревность не отягощала его сердце так отчаянно; оно словно раненая птичка билась о прутья клетки его ребер. Глаза были на мокром месте от эмоционального перенапряжения, и он бы скорее заплакал; по опыту он уже знает, что вряд ли кто-то отреагирует на тихие всхлипы, – он просто не мог. Его голову простреливали вспышки мигрени, а в глазницы словно залили раскаленный свинец. Уилл не страдал от гипертонии, возможно, его организм просто достиг своего предела, или ему уже просто нечем плакать.

За последнюю неделю много чего произошло, и он соврет, если скажет, что безумно счастлив видеть Оди в данный момент. Нет, конечно, смерти он ей не желал ни в коем случае, – если бы с ней что-то произошло, его сердце не выдержало бы. Он жалел о том, что вся эта история в принципе с ним случилась: разногласия с Майком, клоунада с легавыми и отбитая жестким сиденьем фургона задница – это не совсем то, о чем он мечтал на весенних каникулах. А еще эта ситуация с Векной… Уилл верил, что эта история с Изнанкой разрешилась раз и навсегда. Джонатан же вплоть до самого Канзаса убеждал брата не ехать в Хоукинс, но подросток был непреклонен. Он не считал себя заложником обстоятельств сейчас, и возможная встреча с Первым его не пугала. Прежде всего его беспокоило положение его друзей, оставшихся в родном городе. Правда в том, что Уилл много рефлексировал на тему пережитого, он убедил себя, что подобного рода «вирус» не стал бы убивать своего носителя. Но если это раковые метастазы?

С такой стороны данный вопрос он еще не рассматривал, и мысль об этом его испугала. Но Уилл не мог позволить себе повернуть назад, не сейчас, когда на кону жизни его друзей. Он бросил очередной кроткий взгляд в сторону Майка, дабы приумножить свою решимость. Парень лицезрел лишь нежные объятия двух влюбленных, что больно кольнуло его в самое сердце. Это не было мотивацией, которую он жаждал получить. Снова ласка – и снова не для Уилла. Он не ощущал себя даже актером третьего плана. Так, массовка в жизни Майкла Уилера. Не желая больше оставаться наедине с разрывающими его противоречивыми чувствами, он вспомнил о снотворном, которое предусмотрительно захватил, ожидая, что в гремящем фургоне он вряд ли заснет. О том, чтобы выспаться, он и мечтать не мог.

Проглотив таблетку, Уилл стал ожидать сладкое небытие. Он глядел в окно автомобиля и с восхищением созерцал ясное ночное небо. В Калифорнии очень сложно найти место, к которому не приложил бы своей руки человек. Иллюминация практически превращала ночь в день, раздражала и не давала чувства защищенности и скрытности. Байерс младший не любил быть на виду, поэтому в самом западном штате прижиться у него не получалось.

Парень погрузился в сон достаточно быстро. Краем уха он услышал диалог Джонатана и Аргайла о том, что к полудню следующего дня они должны будут пересечь границу Индианы. Отлично. Скоро всему и конец.

Время пролетело быстро. Вот и она, родная Индиана; стрелка стационарных часов микроавтобуса уверенно приближалась к 11 часам утра, – значит, осталось недолго трястись. Все были измотаны дорогой и даже не разговаривали друг с другом. Даже болтливый друг Джонатана был подозрительно тихим. Никто, кроме Уилла, не позволил себе уснуть этой ночью.

Оставшийся час дороги прошел как в тумане. Вот она табличка при въезде в город с остроумной надписью «АД».

– Ка-ак трогательно, – протянул Аргайл, – где тут у вас тот самый легендарный Коцит? С господином Иудой я бы лично познакомился.

– Я не понял, ты все еще под «пальмой» или где? – с раздражением вопросил Джонатан. В умственных способностях товарища он никогда не сомневался. Он уверен, его чел читал не только Данте, Байерс старший был убежден, что этот курьер в состоянии расшифровать даже рукопись Войнича… под травой. – Мы ценим твое чувство юмора, но до тех пор, пока это не касается данного города. – умозаключил Джонатан.

– Ла-адно. Но хоть Цербера покажете? – он глядел с пассажирского сидения такими невинными глазами, что нельзя было сказать, шутит он сейчас или говорит на полном серьезе. Ответа на свой вопрос Аргайл так и не получил. Фургон направился дальше.

Уилл был безумно рад увидеть дом Уилеров, ведь там он провел лучшие дни своего детства. И он чертовски скучал по Дастину, которого сразу же заключил в крепкие объятия вместе с Оди. Однако кого-то не хватало.

– Где Лукас? – удивленно поинтересовался Уилл. Нет, он, конечно, был в курсе, что парень ведет уже как полгода иной образ жизни, отдалившись от клуба «задротов», но он был разочарован с тем, что не обнаружил друга здесь, рядом с остальными.

– Оу… Вы не в курсе? – Дастин поменялся в лице и продолжил рассказ, – Макс в реанимации, Векна поразил ее. К счастью, ее состояние стабилизировалась, но она в коме. Лукас с ней.

– Не может быть… – на лице Оди отобразилось смятение. Переглянувшись с Уиллом, она тут же ринулась к Майку и остальным. – Мы срочно должны ехать в больницу! – ее глаза были на мокром месте, Уилл и Дастин устремились к компании.

По пути в больницу Одиннадцатая не смогла сдержать эмоций. Для нее это было самым крупным поражением. Макс – ее лучшая подруга, и она не смогла ее уберечь.

– Оди, послушай, ты сделала все, что смогла! – попытался утешить ее Майк. – Это невероятно, что ее сердце все еще бьется, ты невероятная! Все обойдется, она придет в себя, я в этом уверен. – но слова не помогали.

В больнице и после Оди была сама не своя. Повреждения на теле Макс деморализовали ее еще сильнее. Уже в хижине после встречи с Хоппером она реабилитировалась. Но радость от воссоединения не могла длиться вечно. Черные грозовые облака нависли над Хоукинсом, неся в себе отчаяние и боль.

Уилл ощущал присутствие Первого особенно остро сейчас, но непродолжительный диалог с Майклом привел его в чувства. И вот они стоят сейчас рядом, плечом к плечу, и это не могло радовать Байерса младшего даже в преддверие конца света. Внутри Уилла теплилась надежда, что они все исправят, вместе они преодолеют все невзгоды, как и прежде до этого. И присутствия Майка по правую руку от него было вполне весомым аргументом в пользу того, чтобы поверить в счастливое будущее. Этого ему было достаточно.

Сморгнув непрошенные слезы, парень посмотрел на предмет своего обожания. Уголки его губ были слегка приподняты. Очевидно, он чувствовал то же самое, что и Уилл. Майк повернулся в его сторону в ответ, и в анфас его улыбка не казалась доброжелательной, напротив, он ухмылялся, надменно и со скрытой злобой.

– Уилл, теперь я понимаю тебя. – говорит Майк каким-то уж очень низким голосом, а в глазах плескаются искры адского пламени. – Теперь я абсолютно понимаю все твои желания. Четко и ясно. – на каждом слове его гадкая улыбка становилась все шире и шире.

­– М-майк?.. – Уилл не понимал предмет разговора. А еще больше он не понимал такую перемену настроения.

– Что такое? Разве ты не знаешь, насколько сильно один человек может хотеть другого? Насколько сильно я хочу тебя. – ледяная рука с силой, до синяков, схватила Уилла за предплечье. Чернота покрыла глаза Майка полностью, кожа стала неестественно бледной, а с каждым произнесенным словом его голос становился все ниже и ниже – Разве ты не хочешь того же?