Глава шестая (2/2)
— Кто может сказать мне, как называются эти существа? — спрашиваю я, снимая покрывало с большой клетки.
Ярко-синие пикси, сидящие внутри, принимаются верещать, корчить зверские рожи и потрясать крошечными кулачками.
— Это корнуэльские пикси, профессор! — рапортует Алекс Нельсон.
— Хорошо, Нельсон, — киваю я. — Возможно, Вы знаете также, чем они опасны?
— Это довольно зловредные существа, — уверенно отвечает Нельсон. — Несмотря на свои небольшие размеры, они очень сильные и могут поднять человека даже на крышу дома.
— Храбрый гриффиндорец наложил в штаны при виде крошек-фей! — насмешливо тянет Дамоклюс Блишвик.
Этот мелкий паршивец настолько напоминает мне маленького Малфоя, что я совершенно непедагогично вскипаю.
— А Вы, мистер Блишвик, конечно, не откажетесь показать нам, как можно справиться с этими безобидными крошками? — обманчиво-спокойно осведомляюсь я.
Блишвик слегка бледнеет, но не сдаётся:
— Конечно, могу, сэр!
— Вот и отлично, — дьявольски ухмыляясь, я приоткрываю дверцу клетки и выпускаю парочку злобных феечек, которые тут же с противным стрекотанием подлетают к Блишвику и, схватив бедолагу за уши, поднимают его под самый потолок.
Блишвик вопит от страха, а Нельсон стремительно выхватывает палочку и кидает заклинание заморозки в пикси и смягчающее заклинание на пол, прямо на то место, куда шлёпается вместе с неподвижными феями несчастный Дамоклюс. Гриффиндорцы икают от смеха, а слизеринцы рассерженно шипят.
— Придурок, — злобно цедит Блишвик, поднимаясь на ноги.
— Я же тебя спас, идиотина! — возмущается Нельсон.
— А я разве просил тебя об этом? — кривит губы Блишвик. — Без тебя бы прекрасно справился, кретин гриффиндорский!
— Ах ты… — сжав кулаки, бросается к неприятелю разобиженный Нельсон.
— Дуэльный Клуб! — напоминаю я. — Сегодня в Большом Зале. После обеда. А сейчас будем тренировать заклинание заморозки «Иммобилюс», которое с блеском продемонстрировал нам мистер Нельсон. Кстати, десять очков Гриффиндору!
Дамоклюс Блишвик смотрит на меня таким ненавидящим взглядом, что ему позавидовал бы сам Малфой. Впрочем, сейчас, как ни странно, взгляд Малфоя больше не пылает ненавистью. Теперь в нём кроется что-то другое, нечто такое, что я пока никак не могу идентифицировать.
*****
Урок с третьекурсниками сегодня проходит значительно эффективнее. Теперь, когда я не просто рассказываю о японском водяном каппа, а приношу в класс небольшой террариум, в котором сидит это похожее одновременно на лягушку и обезьянку создание, строптивые подростки слушают меня с гораздо большим вниманием. Я показываю углубление в форме овального блюдца в голове существа и объясняю, что оно всегда должно быть заполнено водой, иначе каппа теряет свою силу.
— Бедняжечка! — всплёскивают руками девочки.
— Ну, к сожалению, вам придётся заставить его вылить воду из блюдца, если каппа попадётся на вашем пути, иначе он может затянуть вас под воду и вытащить ваши внутренности.
— Ой, профессор, мне дурно! — одна из девочек стремительно зеленеет и выбегает из класса.
Те парни, что в прошлый раз весь урок резались в настольный квиддич, подходят поближе к террариуму и во все глаза глядят на каппа. Тот корчит им рожу и начинает нетерпеливо приплясывать на месте, очевидно, вообразив, что это он поймал всех нас и сейчас пообедает нашей печенью. Умник Стюарт Фоули откладывает в сторону «Особенности спонтанной трансфигурации организма подростка» и тоже приближается к террариуму.
— А как мы можем заставить его вылить воду из блюдца? — интересуется лохматый бунтарь Дэннис Уитби, тот, что в прошлый раз раскритиковал мои методы и учебную программу.
— Каппа — японский водяной, — объясняю я, — и, как все японцы, он очень вежлив. Если вы, встретив каппа, поклонитесь ему, он непременно сочтёт своим долгом поклониться в ответ, при этом вода выльется из ямки на его голове. Кроме того, чтобы избежать нападения каппа, можно бросить ему огурец, на котором вырезано ваше имя. Огурцы — любимая еда каппа, если не считать человеческой крови и внутренностей.
Весь урок мои третьекурсники кланяются водяному, а я исправно наполняю его блюдечко свежей водой. Затем я раздаю огурцы, на которых дети вырезают свои имена, и донельзя довольный, окружённый нашей заботой и почётом каппа, принимается хрустеть ими, щуря от наслаждения глазки.
— Отличный урок, мистер Поттер! — выносит вердикт умник Стюарт Фоули, последним покидая класс.
*****
После обеда в Большом Зале собираются не только второкурсники, но и ребята с третьего, четвёртого, и даже несколько первогодок. Все с предвкушением взирают на площадку, оборудованную в центре зала для дуэли. Я ещё раз проверяю прочность защитного купола, чтобы какое-нибудь шальное заклинание, вылетевшее из палочки малолетних дуэлянтов, не ударило в зрителей.
Мы с Малфоем стоим друг напротив друга, готовые продемонстрировать нашим ученикам честный красивый поединок. Мы церемонно кланяемся друг другу, и я чувствую, как внутри меня звенит натянутая струна. Детишки затаили дыхание. Внезапно мой противник вскидывает брови, в точности, как на втором курсе, и зловеще шепчет:
— Ну что, боишься, Поттер?
Гнев вскипает мгновенно, и я не успеваю даже уловить тот момент, когда из моего рта вылетает:
— Титилландо!
Не ожидавший такой молниеносной реакции (ага, он-то, должно быть, рассчитывал, что я сначала прошиплю: «Мечтай, Малфой!»), мой соперник корчится от настигшей его щекотки, но, быстро взяв себя в руки и превозмогая неудержимое хихиканье, хрипит:
— Таранталлегра!
Я принимаюсь выделывать замысловатые коленца на радость вопящим от восторга ученикам. Однако, облажавшись по разу, мы с Малфоем больше не даём друг другу ни шанса, чётко и вовремя выставляя щитовые чары.
Более получаса мы безуспешно пытаемся подловить один другого, а наши зрители уже начинают откровенно скучать, как вдруг, Малфой, поймав мой сосредоточенный взгляд, медленно облизывает губы. По его разгорячённому лицу стекает капелька пота, взмокшие волосы прилипли к вискам. Кровь из моей головы в спешном порядке эмигрирует в паховую область, и я отчётливо слышу хриплый, зовущий голос в опустевшей голове: «Трахните меня, господин аврор! Но сначала… сначала, как следует, отшлёпайте меня!». Этого оказывается достаточно, чтобы я на какую-то несчастную долю секунды потерял концентрацию.
— Экспеллиармус! — торжествующе восклицает Малфой, и палочка, вылетев из моей руки, приземляется в его ладонь.
— Ура-а, профессор Малфой! — вопят зрители.
Я целый миг потрясённо пялюсь на свои руки, словно палочка может вновь материализоваться в них силой моего обескураженного взгляда.
Малфой уже с достоинством кланяется мне, не скрывая лукавых смешинок в глазах, протягивает мне мою палочку, и мне ничего не остаётся, как с жалкими остатками растоптанного самоуважения поклониться ему и восторженным зрителям.
— Итак, профессор Поттер только что наглядно показал вам, что может произойти во время дуэли, если хоть на секунду зазеваешься и утратишь концентрацию, — объясняет ученикам Малфой. — Разумеется, это была всего лишь инсценировка, и, будь это реальная дуэль, я ни в коем случае не смог бы выбить палочку из рук нашего Героя.
— Ура-а-а, профессор Поттер! Это было круто! — теперь все овации достаются мне.
Я одариваю моего соперника убийственным взглядом. Таким униженным я не чувствовал себя ещё ни разу в жизни!