Глава 49 (1/2)
2 января 1997 год, подземелья
Молча впиваясь в темный взгляд, она едва дышала перед Снейпом.
Он ничего не говорил.
Его лицо даже не дрогнуло на ее буквах.
Кап.
Холодный запах снова проникал. Холодный запах снова забивался.
— Вы ничего не скажете? — спустя минуты тишины не выдержала Гермиона.
Сузив пылающие ониксы на ней, Снейп не спеша подался ближе.
Кап.
Ты уникальная… Ты знаешь…
Кап.
Вы идиотка. Ваши силы не подчинены…
— С какой стати, — цедя сквозь зубы, начал он, — я должен что-то говорить вам, мисс Грейнджер? — со злостью он спросил.
— Ритуал с Меткой, — не отступая ни на шаг, не затихала Гермиона, — благодаря которому Драко может аппарировать, — выплескивая буквы на ожесточенное лицо, хрипло она пробормотала. — Его провели вы, я права? — едва дыша, спросила она, зная, что он не ответит. — Вы что-то сделали. Вот почему он способен выдерживать свою боль, — впиваясь в мутные зрачки, она проследила за скользнувшим в темном взгляде блеском. — Но ваша защита не распространяется ни на кого, кроме него, — игнорируя ускорившийся ритм, Гермиона продолжала. — И она не способна скрыться от эмпата, — заключила она. — Что защищает вас? Вы ведь имеете на себе оберег и от чужих эмоций, — растягивая звуки, она говорила, — и тот, благодаря которому другой эмпат не сможет распознать ваших. Что это?
— Как смеете вы, — опершись кистями о дерево, Снейп встал из-за стола, — заявляться ко мне и…
— Это можно контролировать без оберега? — перебив стоящего над ней, озлобленного, полыхающего гневом, — она идиотка, но она больше не могла не знать об этом, — профессора, нетерпеливо выпалила Гермиона. — Вы сказали мне еще тогда, в больничном крыле, — смотря на пораженный вид, она не унималась, — что это возможно контролировать, когда я не ощутила вас. И Уолден, — задыхаясь, она бормотала. — То есть… Я знала еще кое-кого, кто контролировал это. И я…
— Выметайтесь из моего кабинета, — повысив голос, грубо он отрезал и впечатал ладони в стол.
Резкий хлопок заставил Гермиону вздрогнуть.
— Выметайтесь, — повторил Снейп. — И передайте мистеру Малфою, что ваши посещения окончены.
Кап.
Зелье.
— Да, мисс Грейнджер, — выплюнул он. — Зелья тоже не будет. Вон из моего кабинета, — прошипел Снейп.
Кап.
Она идиотка.
Глотая горькую слюну и привкус соли, Гермиона развернулась и поспешно вылетела из распахнутой — во второй раз специально для нее — скрипящей двери.
— Грейнджер? — сквозь пелену тумана она слышала знакомый голос.
Ускоряя шаг и не обращая головы на кинувшийся за ней образ, она отчаянно переставляла ступни, уносясь по коридору прочь.
Кап.
Идиотка.
Кап.
Идиотка. Снова.
— Грейнджер, — догнав, Драко схватил ее за локоть, вынудив замереть. — Какого хера? — прорычал он, наклоняясь ближе.
Замолкнув, Малфой медленно поднес вторую руку к ее подбородку и поднял опущенный взгляд.
Не говоря ни слова, он разглядывал струящиеся капли по ее лицу, пока не отнял своих рук и не шагнул назад, оставив между ними холод темного пространства.
— Что ты сделала? — сиплым басом спросил Драко.
Кап.
Если бы это были не промозглые, сырые подземелья, его вид омылся бы спадающими волнами луны, которая в эти секунды, как всегда, горела в небе.
Его фигура бы купалась в цвете серебристого огня; его прекрасный лик бы освещался блестками летящего по ветру снега.
Кап.
Но вокруг них был холод — снова. Вокруг них были темная ночь, ледяной камень и вода.
Кап.
— Грейнджер, что ты сделала? — повторил Малфой.
Протолкнув через силу свой привычный вкус, она уставилась размытым взглядом в пол.
— Я все испортила, — прошептала Гермиона едва слышно. — Прости.
Кап.
Какого вкуса ночь?
— Объясни, — прорычал Драко.
Кап.
Что-то прохладное, определенно.
Но точно не одно — это букет. Прекрасный, утонченный, яркий — но не слишком.
— Грейнджер, блять, — плевался Малфой. — Объясни мне.
Кап.
Шампанское — она запомнила искрящийся поток тем Рождеством; грейпфрут — да, точно; сладость — легкая, едва заметная — конечно, да.
— Если ты не успокоишься и не начнешь мне отвечать, я применю легилименцию, — смотря на тихо всхлипывающую Гермиону, грубо он отрезал.
Кап.
— Не надо, — выдавила она хрипло. — Я… Я не могу тебе рассказать, — почти не выпуская звук, оставила она, все ниже наклоняя шею.
— Что, прости? — шагнув ближе, спросил Драко.
— Я не могу рассказать и показать то, о чем я говорила со Снейпом, — промямлила она себе под нос, сильнее сжавшись.
Кап.
Он замолчал.
Драко без слов остался неподвижным образом перед ее замерзшим телом.
Кап.
Сейчас их ночь не пахла тем букетом — нежным.
Кап.
Сейчас их ночь имела горький вкус.
— Цветочек мой, — спустя минуты тишины протянул нарочито мягко Драко, — ты за то время, что я спал, где-то случайно ударилась головой?
Вновь шагнув ближе, он поднял ее подбородок вверх.
— Что значит, блять, ты не можешь рассказать? — прорычал он.
— Извини, — беззвучно выдохнула Гермиона. — Но я правда не могу, — отчаянно мечась между его зрачками, хрипло выдавила она звук. — Пожалуйста…
— Нихуя подобного, Грейнджер, — выплюнул Малфой, прерывая жалкие слова. — Не в этот раз.
— Драко, — сорвавшись в своем всхлипе, она подняла трясущуюся кисть и прислонилась пальцами к его груди. — Прости меня, но я действительно не могу рассказать.
Скривившись, Малфой еще несколько секунд сновал по ее виду взглядом, пока не отшатнулся, громко фыркая, и не унес свой образ прочь.
Смотря, как удаляется его спина по коридору, Гермиона опустилась вниз.
— Я все испортила! — в панике прокричала она, начиная плакать.
Спустя семь скрипов деревянных досок ее бабушка вновь появилась в кухне.
— Милая моя, что за переполох?
— Я все испортила! — сидя на полу в муке, рыдала она, задыхаясь. — У меня ничего не получилось. Я все испортила, — раздраженно бросив в сторону упавший венчик, выплюнула Гермиона.
Шмыгнув носом и уставившись размытыми зрачками в пол, она смиренно ожидала гнева бабушки.
— Я не специально, — поспешно начала оправдываться она, давясь всхлипами. — Я хотела испечь сама. Я хотела сделать, как у тебя; сделать, как ты, — без остановки бормоча, не утихала Гермиона. — Я не думала, что все испорчу.
Беззвучно наблюдая за сидящей внучкой на полу, бабушка молчала.
— Я не специально, — захныкав вновь, сказала Гермиона. — Я не думала… То есть… Я думала, у меня получится, — заикалась она в звуках. — Я не специально.
Привлекая раскрасневшиеся веки, ее бабушка внезапно стала опускаться вниз, присаживаясь рядом.
Неспешно оказавшись в ворохе муки, она мягко взглянула на заплаканную внучку.
— Я знаю, что ты не специально, милая моя.
— Ты… — запнулась она снова. — Ты не сердишься?
— Конечно, нет.
— Но я ведь испортила столько продуктов.
— Глупости какие, — бросила ее бабушка, махнув рукой. — Я как раз купила в этот раз всего побольше, — хитро улыбнулась она.
Охнув, Гермиона замерла на половине всхлипа.
— Ты знала, что у меня не получится! — вскрикнула она. — То есть… Ты понимала, что я… — замолкнув, она заморгала чаще.
Смахнув ладонью остывающие слезы, она вновь уставилась на беспорядок.
Оглянув пятно растекшегося теста, Гермиона виновато выдохнула, поджав губы.
— Почему ты разрешила мне?
— А почему бы я могла не разрешить? — спросила ее бабушка.
— Но ведь… Ты ведь знала, что у меня не получится…
— Зато ты попробовала, — разнесся мелодичный тембр. — Пока сам не совершишь ошибку, никакой чужой совет не обретет для тебя должный смысл, — заполнив голосом пахнущую специями кухню, ее бабушка произнесла. — Ты молодец, что попыталась, милая, — обхватив вспотевшую ладонь поникшей внучки, она похвалила. — И молодец, что сделала это сама, — дополнила она. — Но никогда не бойся попросить о помощи того, кто опытнее, — сказала ее бабушка. — Тем более когда ты только учишься. В этом нет ничего стыдного. Все ведь когда-то начинали.
— И ты тоже? — едва выдавив звук, промямлила негромко Гермиона. — Ты тоже так начинала?
— Конечно, — кивнула ее бабушка. — Все так начинают: делают свои первые, неумелые шаги, совершают ошибки, — неспешно она продолжала. — Никогда не опускай свои прекрасные руки. Все приходит с опытом.
Замолкнув на мгновение, она разжала пальцы Гермионы и, опершись на столешницу, поднялась на ноги.
— Позволишь мне помочь тебе немного попрактиковаться? — протянув руку внучке, предложила бабушка.
Не удержав вспорхнувшие вверх уголки губ, Гермиона улыбнулась.
Она не помнила, как именно ей удалось дойти до Башни.
Тихий коридор и холод. Темнота.
Ей показалось, она шла, и шла, и шла… Как бесконечный путь и бесконечная дорога.
Шаг — и снова далеко.
Усевшись на диван, она уставилась на утихающее пламя.
Кап.
Как ощущал себя в последние минуты жизни человек?
Медленно подтянув колени к груди, Гермиона опустила на них подбородок.
Кап.
О чем жалел?
Что именно он не успел?
Почувствовав разнесшиеся волны по всем частям тела, она обратила взгляд на стол.
Письма.
Кап.
Письмо родителям и письмо Гарри.
Кап.
Она забыла… Нет, вернее…
Драко.
Кап.
Его фигура — смерть; его слова — пронесшаяся вечность.
Гермиона так и не отправила свои написанные письма.
В который раз сглотнув привычный вкус, она вернула веки к пламени.
Стоило ли ей попрощаться с ними?
Кап.
Что следовало ей сказать?
Предсмертная записка — пошлость.
Предсмертная записка — захотела бы прочесть ее она?
Будь Гермиона на другом месте; если бы ее друг, оставленный когда-то, написал: «прости, прощай», или, быть может: «извини за смерть», «не унывай, все к лучшему», «не смей винить себя», «не забывай».
«Не забывай» или наоборот?
«Оставь меня в том времени».
«Живи за нас двоих»?
«Не вспоминай».
Какая пошлость — снова.
Но если бы он промолчал — ее стоящий друг напротив; если бы в один день она бы поняла — он знал, он был готов, он размышлял о вариантах.
Кап.
Что бы почувствовала она, понимая, что он не сказал?
Что бы почувствовала она, зная, что он выбрал?
Звук распахнувшейся двери заставил ее вздрогнуть.
Влетев с разгневанным лицом, Драко направился прямиком к Гермионе.
— Вставай, — прошипел он, стиснув ладони в кулаки.
Моргнув, она уставилась на полыхающего Малфоя.
Шумно втянув воздух через нос, он задержал дыхание на несколько секунд, прежде чем выдохнуть с таким же свистом.
— Грейнджер, — с трудом выпуская звук сквозь зубы, обратился он. — Пожалуйста, вставай и иди за мной.
Моргнув еще раз, Гермиона опустила ноги на пол и, обувшись, встала перед ним.
Схватив ее ладонь и сжав в своей, он потянул ее на выход.
Не говоря ни слова, она следовала за его рукой.
Без разницы, куда он поведет, — ее сознанию был далеко не важен путь. Она пошла бы с ним даже на гильотину.
Кап.
В какой момент все обрело настолько ужасающую данность?
Кап.
Так ли ужасна эта данность для их душ?
Вновь оказавшись в подземельях, Драко затормозил их, не дойдя до кабинета Снейпа несколько шагов.
Обернувшись к Гермионе, он склонился вниз.
— Ты будешь молчать, — начал он, угрожающе понизив голос. — Ты будешь делать то, что скажет тебе Снейп или что скажу я. Ты будешь говорить, только если к тебе кто-нибудь обратится, — рычал Малфой, опаляя ее кожу ветром. — Ты не будешь спорить, пререкаться и перечить. Ты поняла меня, Грейнджер?
Опустив веки и уставившись под ноги, Гермиона проглотила новый спазм.
— Не слышу ответа, Грейнджер, — выплюнул Драко. — Ты поняла меня?
— Поняла, — тихо ответила она.
Вновь ухватив ее ладонь, Малфой проследовал до кабинета Снейпа.
Кап.
Что он сделал, чтобы Снейп позволил им вернуться?
Кап.
Какую сделку снова заключил?
Оставив два негромких стука, Драко распахнул старую дверь.
Она не подняла глаз на сидящего профессора — за тем самым столом, который разделял их часом ранее.
Ей было стыдно?
Кап.
Обидно?
Кап.
Что чувствовал в эти секунды он?
Никто не смог бы разгадать — даже она; даже подобные им маги.
Кап.
Это вполне могла быть ложь. Он не давал ей подтверждений.
В кромешной тишине — бурления котлов не было слышно — Гермиона не спеша проследовала до вновь появившегося на привычном месте кресла и присела, ниже опустив лицо.
Она почувствовала его взгляд. Снейп прожигал ее глазами — она знала.
Кап.
Что сделал Драко, чтобы он еще раз их впустил?
— Пей, — привлекая ее веки и протягивая склянку, сказал Малфой.
Без слов приняв предложенную жидкость и мгновенно проглотив, Гермиона подчинилась.
Кап.
Что Снейп ей дал в тот прошлый раз?
Нет.
Что он ей дал в те прошлые два раза?
— Я готов, — разрезав воздух, Драко заявил.
Как только он вновь оказался в кресле рядом, в комнате повисла тишина.
Спустя семнадцать вздохов Снейп заполнил все пространство грубым баритоном.
Кап.
— Ваше кольцо, мисс Грейнджер.
Кап.
Втянув в последний раз холодный кислород, Гермиона наконец перевела на него веки.
Кап.
Нечитаем — как всегда. Его эмоции на вид всегда — озлобленность, усталость, раздражение.
Конечно, ложь.
Но он бы никогда ей не позволил заглянуть.
— Почему мы не можем просто оставить его? — негромко обратилась Гермиона, мгновенно уловив страдальческий выдох Драко. — Или… Может быть, наложить подобные чары на что-нибудь менее заметное?
— Грейнджер, — прошипел сквозь зубы Малфой.
— Неужели он сможет почувствовать магию на кольце, но не сможет почувствовать мою эмпатию? — игнорируя два гневных взгляда, она продолжала говорить.
— Эмпатию, — растягивая звуки и впиваясь в ее радужку, произнес Снейп, — нельзя почувствовать, мисс Грейнджер, — сузив пылающие ониксы на ней, выплюнул он. — Если не обладаешь этим же даром.
Кап.
Внезапно задержав свой вдох, она расширила глаза, уставившись на Снейпа.
Как это делал он?
Если ее теория была верна; если он каждый раз представал перед этим сумасшедшим; если чары подобных оберегов, как ее кольцо, были способны проявиться перед Реддлом — как он скрывал от него дар?
Неужели Снейп способен был…
— Как долго мы с мистером Малфоем будем вас ждать, мисс Грейнджер? — заставив вынырнуть из мыслей, снова обратился низкий баритон.
Кап.
— Извините, — пролепетав себе под нос, она втянула воздух и сняла кольцо.
Стиснув зубы, Гермиона приготовилась к потоку боли и зажмурилась, задержав вдох, но…
Нахмурившись, она несмело приоткрыла глаза.
Впиваясь в сжатую между пальцев серебряную змейку, она недоверчиво нащупала зрачками выжидающе смотрящий вид.
Ничего не было.
Ничего не произошло.
Вернее… Как и в прошлый раз. Вернее… После зелья, после слов.
Кап.
Что Снейп дал ей?
Она чувствовала Драко. Она чувствовала его боль, и злость, и гнев, и ненависть, и панику, тревогу, страх, бессилие, вину, надежду, и…
Обиду.
Кап.
Он был обижен на нее.
Но…
— Легилименс, — ворвавшись без предупреждения, прозвучал Снейп.
Откинувшись на спинку от сносящего потока и сомкнув до хруста челюсть, Гермиона попыталась опустить все свои стены.
Кап.
Темные коридоры привлекали ее взор, пока она скользила в вихрях света.
Кап.
Как ей понять, что следовало делать дальше?
Кап.
В какую из дверей стоило ей войти?
Мутная пелена и холод — снова.
Узкие лабиринты, блики серого оттенка и…
Вскрикнув от внезапной боли на лице, Гермиона уловила красную неоновую вспышку.
Кап.