Глава 10 (2/2)

— И ты решила, что это я? — окидывая ее насмешливым взглядом, он спросил.

Не надо защищаться.

— Я думаю, ты понимаешь.

— Блять, Грейнджер. Я тебе не сопливая жилетка, — шумно выдохнув, он снова от нее закрылся.

Не в этот раз.

— Почему ты ведешь себя так? — разрезав воздух, спросила Гермиона. — Даже сейчас, когда я не представляю для тебя никакой угрозы и ты знаешь это, почему ты продолжаешь от меня обороняться и грубить?

Он замер на секунду, встретившись с ее зрачками.

Он выглядел растерянно.

— Я привык жить в ожидании того, что меня ударят в спину, Грейнджер. Поэтому бью первым, — мрачно заключил он, прислонившись к камню. — Не уверен, что смогу иначе.

Если бы в ночи, что скрыла их израненные лица, вновь опустилась догоревшая звезда, она бы отдала свою мечту тому, кто для нее сейчас, как небо, зажигался.

— Я не знаю, что бы я почувствовала о тебе годами раньше, но сейчас ты далеко не тот, каким мне представлялся, — снова начала она. — Может быть, это потому, что мы не общались до этого и я не ощутила тот контраст, что чувствуется после, — задумчиво проговорила Гермиона. — Ты так же, как и все, скрываешься на людях и играешь, но ты скрываешь далеко не то, что остальные.

Он фыркнул, отвернувшись от нее.

— Ты не ощущаешься, как должен ощущаться подросток, — грустно сказала она. — Тебе как минимум чуть больше двадцати, по моим меркам.

— Мне пришлось повзрослеть, Грейнджер.

Что еще тебе делает больно?

— Как ты смог исчезнуть из Хогвартса?

Малфой нахмурился, столкнувшись с интересом на ее зрачках.

— Никто не знал, где ты, и никто не видел, как ты покидал школу. Значит, ты сделал это нетрадиционным способом, — пояснила Гермиона.

— Узнавала обо мне? — самодовольно ухмыльнувшись, он спросил.

Она закатила глаза.

— Да.

— Цветочек, — пропел он мягким голосом, — ты все чаще заставляешь меня задавать тебе вопросы.

— Сначала ответь на мой.

Его рука нервно дрогнула, когда он сжал свое предплечье.

— Ты делаешь это с помощью Метки? — расширив в ужасе глаза, Гермиона хрипло прошептала.

Он кивнул.

— Все остальные Пожиратели тоже могут сюда проникнуть? — голос панически сорвался.

— Нет, — он ответил мгновенно.

— Но почему тогда смог ты?

— Я особенный, Грейнджер. Забыла?

Она нахмурилась, все еще чувствуя мелкую дрожь, что била в пальцах.

— Был один ритуал, который мне пришлось совершить, — выдохнул он нехотя. — Предполагаю, что какая-то часть моей знаменитой боли — и его побочные эффекты.

— Что за ритуал?

— Тебе обязательно знать все на свете?

Она покраснела, отвернувшись от него.

— Достаточно ли будет сказать о том, что это чересчур выматывающий и крайне темный ритуал, который в добром здравии никто не совершит?

Гермиона кивнула, снова на него взглянув.

— Я… Я почувствовала, что твоя боль немного утихла, — мягко сказала она. — В тот раз, когда я сняла кольцо здесь, — пояснила она. — Тебе все еще больно, я знаю, но теперь я смогу это вытерпеть.

— Я думаю, что твои приступы были связаны не напрямую с моей болью, — заключил он сдавленным голосом.

Она нахмурилась, смотря в его потухшие глаза.

— То есть… Блять, — выдохнул он, раздраженно проведя рукой по разлетевшимся от ветра прядям. — Это могло быть связано с тем, что… каждый раз, когда мы с тобой сталкивались перед твоими приступами, я был… после довольно сильных эмоциональных потрясений. Ты просто каждый раз оказывалась на моем пути, когда я возвращался, — ближе к концу слов его голос слышался болью. — Сейчас и вчера здесь на Башне ты меня просто очень сильно бесила, — Малфой снисходительно ей улыбнулся, — поэтому и не зашлась в своих припадках, — он сглотнул, заметно помрачнев. — А к своей боли я привык и могу контролировать.

Запах пепла на пальцах.

— Что случилось в сентябре?

Взгляд Малфоя моментально ожесточился.

— Я имею в виду, как это произошло? Я ничего не помню… — робко спросила Гермиона.

— Я не так много знаю об этом, Грейнджер, — сжимая пальцы в кулаки и разжимая их обратно, он сказал. — Все, что я помню, так это то, что ты внезапно повалилась на пол и стала биться в конвульсиях, судорожно плача и крича.

Гермиона почувствовала странное смущение при мысли, что он видел ее в таком виде, но постаралась это отогнать.

— Я столкнулась с тобой?

— Нет. Ты меня вообще не видела.

Она нахмурилась.

— Это было около Выручай Комнаты, ведь так?

Он нехотя кивнул.

— Я даже не знала, что такое вообще возможно, — задумчиво пробормотала Гермиона.

Малфой бросил взгляд на ее руки.

— Ты после этого сделала свое кольцо? — указывая жестом на мерцающую змейку, задал он вопрос.

— Нет. Оно уже было на мне, когда это произошло.

— На тебе было твое кольцо в сентябре? — практически по слогам спросил у нее Малфой.

— Да. И… ты его разрушил, — тихо добавила она. — Мне потребовалась защита посильнее.

Малфой заметно напрягся.

— Хочешь сказать, что я один смог переплюнуть всех, кто здесь находится? — он недоверчиво ей усмехнулся. — Что твое кольцо не выдержало одного меня?

— Выходит, что так, — пожав плечами, ответила Гермиона.

— Как ты усилила чары?

Она сжалась, кутаясь от холода, что приносила ночь.

— Мне помогли, — уклончиво она сказала.

Он еще с минуту обводил ее прикрытым взглядом, прежде чем опять откинуться назад.

Гермиона изучала его бледное лицо, которое блестело, как начищенный фарфор, в свете луны, открывшейся на небе.

— Что ты будешь делать дальше? — едва шевеля губами, спросила она.

Малфой молчал, смотря в темноту, которую усеяли горящие на небе звезды.

— Есть предложения для этой ночи? — осматривая ее тело с головы до ног, он ей самодовольно усмехнулся.

Она смерила его убийственным взглядом.

— Ты понял, о чем я.

Малфой вымученно выдохнул сквозь стиснутые зубы.

— То же, что и планировал, — равнодушно бросил он.

— Да неужели… — откинув волосы с лица, подалась вперед Гермиона. — Неужели ты… Я не знаю, Малфой! — в отчаянии вскрикнула она, ища слова и заикаясь. — Ты… Ты мог бы помочь Ордену, — выпалила она на одном дыхании ту мысль, что в мгновение в ней появилась.

Он зло оскалился, сверкнув глазами.

— Не путай меня с Поттером, Грейнджер. Я не герой и никогда не стану.

— Но ты не можешь сдаться! — ее голос сорвался на последних гласных.

— Почему, Грейнджер? — прорычал Малфой. — Почему я не могу? — спросил он жестким тоном.

— Потому что ты не можешь! — выкрикнула она, разнося свой голос по пространству.

— Я не хочу, Грейнджер, — устало выдохнул он. — Я не хочу участвовать в этой войне, а она будет. Мне не за что бороться.

— Борись за себя.

Он прыснул.

— Я похож на человека, который хочет жить? — он смерил ее едким взглядом. — Или которому хотя бы есть для чего? Что у меня осталось, Грейнджер? — его голос разрывал ей сердце. — У меня нет желания построить себе это снова.

— Но ты не можешь сдаться! Ты не можешь просто отказаться от этого!

— Почему, Грейнджер? Из-за тебя? Какое мне до этого дело? Какое до этого дело тебе? Порадуетесь со своими дружками, что я больше не буду вас доставать. Порадуетесь, что на одного ублюдка с Меткой меньше.

— Ты не злодей, Малфой, — хриплым голосом она произнесла.

Он зарычал, перенеся свой вес на руки и расставив пальцы на полу.

— Ты понятия не имеешь, кто я. Не смей считать, что что-то поняла.

— Ты… Ты можешь сбежать, в конце концов! — безвольно выдала она.

Он вымученно усмехнулся.

— Нет. Не могу.

— Почему?

— Не всем из нас везет на обстоятельства, — проводя ладонью по холодному полу, он снова кинул на нее свой взгляд.

— Неужели у тебя нет… мечты? — удрученно спросила Гермиона. — Кем ты хотел стать в детстве?

Черта с два она даст ему умереть, когда уже зашла так далеко.

Он не покинет этот мир, пока она сама живет на свете.

— Своим отцом, — сказал он глухо.

— А потом?

Он шумно выдохнул, убрав запястья с деревянных досок, что оцарапали ладони.

— А потом я мечтал о том, чтобы не стать им.

Она увидела, как капля крови, падая, осталась красной меткой в темноте, запачкав дерево.

Кристально чистая.

Он посмотрел, как будто он увидел грязь.

— А как же… квиддич? Ты же… Ты же любил квиддич, — не унималась Гермиона.

— Мне немного не до этого, Грейнджер, если ты еще не поняла.

— Но у тебя должно же быть что-то, что не позволит тебе провалиться в бездну!

Сжимая пальцы в побелевший от натянутой и сжатой кожи на костяшках ледяной кулак, он на секунду бросил взгляд на кровоточащую руку, прежде чем пробормотать слова, после которых все исчезло:

— Я слишком слаб и сделал выбор, Грейнджер. Единственный, который смог.

Удар в обтянутую душу.

Как это могло происходить на самом деле?

Как вообще был возможен этот оглушительный контраст?

Кем был тот юноша, что все жестокие, насмешливые годы кичился огромной силой?

Кем был тот юноша, сидящий перед ней сейчас? Кем был тот юноша, признавшийся в том, что потерян?

Кто он?

Кто он?

Кем он был?

— Ты не слабый, — тихо сказала Гермиона.

— Почему ты делаешь это? — резко спросил он в миллионный раз. — Какая выгода?

Она сглотнула, собираясь с мыслями.

— Я уже говорила тебе, — неуверенно сказала Гермиона. — Я могла бы помочь тебе, а ты мог бы помочь мне…

— Ты ведь не серьезно, Грейнджер, — жестким тоном Малфой оборвал. — Ты действительно предполагала, что я тебе позволю ставить опыты над собой? — прошипел он, подобно змее растягивая звуки. — Ты правда думала, что я тебя впущу и добровольно распахну свой разум?

— Я обещаю тебе, что не стану пользоваться этим против тебя, никогда не стану влиять на тебя и делать что-то против твоей воли, — отчеканила Гермиона. — Ты сможешь получить гораздо больше, чем отдашь.

Он улыбнулся, смотря на ее горящие глаза.

— Ты потрясающая, цветочек, — сказал Малфой, приподняв повыше уголки. — Ты потрясающе наивная идиотка.

Она хмыкнула, смотря на его кривоватую ухмылку.

Как же ты прав.

— Я не стану больше навязываться тебе, Малфой. И я больше не стану приходить сюда, — поднимаясь на ноги, проговорила она. — Я сделала свое предложение — решай сам, хочешь ли ты его принять, — Гермиона отряхнула свою юбку и сунула руку в карман, сжав пальцы на шероховатом материале, что весь вечер там лежал. — Но не нужно думать, что ты слабый. Ты знаешь, что это не так, — вперившись в него, она разрезала натянутые нити. — И этим знанием теперь владеешь не ты один.

Малфой без эмоций посмотрел на возвышающуюся над его пространством.

Этот блеф был ужасным.

— Я понимаю, что для Вашего Величества недопустимо в стенах школы подойти и, как приличные и развитые люди, что-то обсудить, а перспектива быть затащенной в безлюдное пространство посередине дня не очень меня привлекает, — она снисходительно улыбнулась ему, на что он фыркнул, — так что, если ты решишь со мной связаться…

Она протянула ему небольшой пергамент, подобно тому, который послужил им полотном на сегодняшней трансфигурации.

Он перевел свой взгляд с ее протянутых ладоней на глаза, даже не попытавшись взять тот лист, что она протянула.

Упрямый придурок.

Гермиона раздраженно выдохнула и положила свой пергамент.

— Не жди, что я напишу, — отрезал он.

Она закатила глаза.

— Ладно, — направляясь на выход, бросила Гермиона.

Обернувшись на лестнице, она в последний раз оставила свой взгляд на нем.

— Не сдавайся, Малфой. Мне будет одиноко без тебя.

Исчезнув в тишине, она почти поверила в удачу.