Глава XIX: Троянская лошадка (1/2)

Бессонница – генератор тревожных мыслей о будущем. Накрапывающий дождь даже и не думал прекращаться, с ночи он лишь немного сбавил силу, продолжая вводить людей в печаль и размышления. Природа отвела осени столько же месяцев, сколько и другим временам года, лишний раз показывая человеку любовь ко всему. Такое всеядство приходилось по нраву далеко не каждому, вкусы различаются, а значит у всего живого на этом свете будут свои сторонники и противники. Сергей Глебович был ярым противником осени.

Пора безрассудства и грязи дышала прибитой пылью с обочины тротуаров и мешалась под ногами мокрыми листьями. Обезумевший ветер, глубоко вдохнув у ледников, высвобождал холодное дыхание на привыкших к летнему теплу обывателей. Серое и беспросветное полотно расстилалось по небу и иногда раздавалось металлическим грохотом. Найти компромисс и возлюбить ненавистное для профессора не представлялось возможным. Который год тридцать первое августа заканчивается волшебным вечером, а на утро перерождается в мрачный сентябрь с его бесконечными дождями и гнетущими пейзажами. Прохожие прячут лица под зонтами, а их широкие козырьки перемежаются в толпе буйством чёрных красок. Дворники бессмысленно гоняют мётлами поблекшие кучи по асфальту, останавливаются, и смотрят на небо в надежде увидеть хоть одно синее пятнышко – портал в то недавнее, прекрасное время.

Изучение газет ненадолго переносило читателя из реальности в тот полный счастливых событий мир. Ремонт дорог, юношеские соревнования, советы от домохозяек о соленьях на зиму – всё это приводило в странное исступление, от которого внутри становилось теплее. Профессор понимал, что игру против него ведёт всего лишь шайка умалишенных и помешанных на идее мести актёров, что боятся показать себя без маскарада. Город продолжает жить своей жизнью, не взирая на невзгоды восемьдесят восьмой квартиры. Такая масштабная по личным меркам проблема казалась другим вовсе незаметной и, может быть, даже смешной.

– Цирк уехал, а господа клоуны остались... – вздохнул профессор и перелистнул страницу.

Объявления об аренде комнат встретили его длинной колонкой, полных номеров телефонов и навязчивых имён. За всеми ними, без каких либо сомнений, пряталась чуткая актриса Перова, мастерски изменяя голос. Она могла пародировать кого угодно как по собственной воле, так и по указанию свыше. Носухоротов знал, за какую нить стоит дёргать, и какого представителя троицы внедрять в сложившуюся ситуацию, чтобы получить максимум удовольствия и лишить Сергея Глебовича тысячи нервных клеток. Познания графини в способах воздействия на мозг превзошли ожидания Михаила Альбертовича. Единственная из всего трио девушка владела телепатическими способностями и гипнозом. Ей не составляло особого труда оторвать от себя руки и заставить их летать под самым потолком вместе с веером несколько часов подряд, застрять ногами в полу и просить о помощи, осознавая при этом всю бессмысленность просьбы.

Галлюцинации. Именно их профессор боялся больше всего. Попасть в неведомое пространство и быть отдаленным от своего маленького убежища с прибитым к бункерной двери номерком «88» являлось в ночных кошмарах пышным белым силуэтом. Только в присутствии Перовой окружение теряло краски и становилось рябящим, словно в старом неисправном телевизоре. Звучание повреждённой пластинки неизвестной певицы терзало разум мучительным завыванием.

Любопытство преодолело чувство страха, профессор потянулся за телефонной трубкой и услышал в ней привычный монотонный гул. Нажатие на почти стершиеся цифры на кнопках отзывалось быстрым треском, появляясь мельканием на небольшом экране красным цветом. Сергей Глебович набрал номер некой Дарьи Мальчиковой, потенциального арендодателя захолустной по описанию квартиры на окраине города. После продолжительных гудков на линии послышался приятный женский голос:

– Алло?

– Добрый день! – профессор удобно расположился в кресле и приготовился к словесному сражению за собственное жильё. – Вы Дарья Мальчикова? Я туда попал?

– Да, здравствуйте, это я. Вы по поводу объявления интересуетесь?

– Именно. Скажите, пожалуйста, Дарья, у вас в квартире, в гостиной, в частности, руки не летают?

Молчание сменилось вопросительным тоном:

– Простите?

– Вы ничего не подумайте, нет, у меня тоже третью неделю штиль, так скажем, просто стало интересно, вдруг я не один такой. Дело в том, что ваше объявление составлено не совсем корректно. Почему вы не уточняете все возможные события, а ограничиваетесь лишь скучным метражом и количеством комнат, объяснитесь, будьте добры.

– Мужчина, вы меня, конечно, извините, но что я ещё должна указывать помимо этого? Оплата есть. О каких руках вы говорите?

– Позвольте уточнить, – профессор слегка прищурился, почувствовав точное попадание в своих догадках, – вы хозяйка квартиры или, может быть, хозяин?

– Хозяйка. – отрывисто ответили на другом конце линии.

– У вас фамилия очень интересная, Мальчикова, просто у меня складывается такое впечатление, что вы меня за дурака здесь держите. Устроили каламбур, хиханьки – хаханьки, вот только мне почему то не особо смешно, хотя вам за это и платят, между прочем. Может мне следует пожаловаться вашему начальству, что его, так называемые, «грязнорабочие» не компетентны от слова совсем? Чтобы у меня в зале руками жонглировать, знаете ли, много ума не требуется. Перова, признайся по–хорошему, что это твой номер. Алло? Алло?!

Дарья завершила звонок, вознаградив слух Сергея Глебовича длинными гудками.

– Значит я в правильном направлении, – он прижал плечом трубку к уху и снова зашелестел газетой, – сейчас я этих сук выведу на чистую воду!

Следующим в списке оказался Борис Бенгалевич, фамилия вновь заинтересовала профессора, и тот принялся вдавливать кнопки на телефоне с особым энтузиазмом.

– Слушаю. – строго отозвались по набранному номеру.

– Это Борис Бенгалевич?

– Он самый.

– С новым годом, дорогой! – съязвил Сергей Глебович. – Ну, почём нынче комнаты в царских палатах стоят? Не тридцать сребреников, случаем?

– Мужик, чё, детство в жопе заиграло? Захотелось звонками достать?

– Это оно у вас всё играет, никак не уймётесь, сволочи, уже не знаете, с какой стороны подойти!

– Урод, ещё раз сюда позвонишь, я тебе руки выдерну и в очко плашмя забью, усёк?! – пригрозил незнакомец.