Глава I: Четыреста врачей и похотливый воробей (1/2)
С вишней?
С персиком?</p>
Или, быть может,
Без всего?</p>
Он стоял у витрин магазина уже пятнадцать минут. Его взгляд метался между полок от одной баночки к другой, названия на этикетках пробуждали вкусовые рецепторы ещё не до конца проснувшегося профессора. В какой-то момент ему и вовсе перехотелось покупать йогурт и тратить деньги, однако желудочный спазм заявил о себе, лишний раз напомнив хозяину, кто распоряжается утренним рационом. С вишней? Тишина. С персиком? Молчание. Без всего. Пожалуй, пару.
– Девяносто четыре рубля, – безразлично произнесла кассир, протянув руку в ожидании купюры.
Сергей Глебович по обычаю встряхнул кошельком и набрал в ладонь монет по десять рублей.
– Ещё четыре, – безразличие сменилось злобой. – Мужчина, вы в школе учились?!
Профессор снова прильнул к кошельку и нашёл две монеты.
– Всё! Господи, вот чудо!
Опавшие листья под ногами чавкали грязью с обочины тротуара. Он возвращался домой, медленно ступая по едва сухим островкам асфальта, затем снова уходил на обочину, когда на дороге встречались ямы и лужи. Профессор задавал себе вопросы и тут же получал на них ответы. Почему? Да потому. Зачем? Затем. Прошлое могут безболезненно вспоминать лишь покойники, а живым вполне хватает и ежедневных проблем. Оно грустное, мерзкое, и почти ничем не отличающееся от настоящего. Вот только вкус йогурта, всё же, меняется.
Сегодня вторник, а значит, совсем скоро, приблизительно в десять утра, из квартир пятиэтажек побегут врачи. С оранжевыми чемоданами, сумками, в белых халатах и синих костюмах – это не имело смысла. Каждый второй день на неделе они уходят из дома до пятницы, посвящая себя помощи нуждающимся. По подсчетам Сергея Глебовича, здесь проживают порядка четырёхсот врачей, из которых сто восемь – хирурги, двести двадцать три терапевта и оставшиеся шестьдесят девять – психиатры. Домофон пищит короткой мелодией, после чего все двери синхронно открываются, обнажая строевые колонны марширующих в больницу докторов. Как и всегда, они идут с высоко поднятыми головами и не обращают внимания на наблюдающего за ними профессора. Он любезно пропустил отстающего от строя медбрата и поднялся на свой этаж, по привычке загремев ключами в руках.
– Интересные люди! – Профессор надел домашние тапочки и зашаркал в зал. – Больных полдома, а они здоровых бегут лечить.
– Дураки, что с них взять? – ответил сидящий в кресле парень с головой воробья.
– Ой, Лебедев, у тебя все виноваты...
Он тасовал колоду карт, иногда прерывался и клевал с лакированного стола очищенные подсолнечные семечки. Бросок, и давно зажаренной в масле, почти отсыревшей растительности составил компанию бубновый валет.
– Перова придёт сегодня, или у неё опять бал дают? – Сергей Глебович сел на диван и зашелестел газетой.
Очередной бросок пернатого, пустая карта.
– Валет выпал, а Перовой не видать! – задорно протянул Лебедев. – Глебыч, сегодня я твой гость, забыл?
– Да к черту мне это помнить?