Part 9 (2/2)

Тэхён стёр с лица все эмоции, сглатывая, от чего его кадык нервно дёрнулся, а ресницы заметно вздрогнули.

— Чисто по-человечески, говоришь, — он говорил тихо, от чего у Чонгука пробежали мурашки. Ким хмыкнул, отрицательно качая головой. — Нет, Чонгук-и. Чисто по-человечески не выйдет.

— Почему?

Тэхён усмехнулся, поворачиваясь к младшему, одаривая улыбкой, за которой скрывалось что-то, ещё недоступное Чонгуку.

— Приехали, — Тэхён отстегнул ремень, сразу выходя из машины.

Чон и не заметил, что они уже прибыли. Немного помедлив, смотря на Кима, который засунул руки в карманы брюк, пнув ногой колесо машины, будто проверяя, не сдулось ли оно, Чонгук вышел, захлопнув дверь тихо, покачав головой — Тэхён та ещё заноза в заднице.

До входа в многоэтажку они шли молча. Так же в тишине ехали и в лифте. Когда Тэхён отворил перед Чонгуком дверь, пропуская вперёд, гостеприимно приглашая рукой, он, наконец, прервал нависшее над ними молчание, которое ничуть, к слову, не было отягощающим.

— Добро пожаловать в святое святых, — однако официальным тоном.

— Ты можешь хотя бы у себя дома не вести себя, как полнейший позер?

— Где, как не дома, можно быть тем, кто ты есть на самом деле? — он сощурился, немного наклоняясь корпусом вперёд к Чонгуку, держа руки в карманах.

Чонгук только закатил глаза, осматриваясь по сторонам.

— Что, даже не начнёшь говорить о том, что у меня и квартира позерская? — усмехнувшись, снимая лаковые туфли.

— Меня таким не удивишь, — хмыкнув. — Тем более, я уже был у тебя дома, если ты вдруг забыл.

— Да? — поджав губы, скидывая с плеч песочный пиджак, вешая на предплечье. — Это когда это? — делая вид, что не помнит.

— Когда отвозил тебя в стельку пьяного.

— Точно-точно. Тогда было темно. Может, разденешься? — кивая на куртку Чона, всё ещё надетую не него.

Чонгук замешкался, вытаскивая руки из карманов, снимая куртку. Тэхён забрал её у него, оставляя на вешалке, проходя дальше, в кухню, кивая тому, чтобы шёл за ним.

— Хочешь выпить? — доставая новую бутылку красного полусладкого вина.

— Хочешь споить и изнасиловать меня? — равнодушно подняв брови.

Тэхён повернулся, поиграв бровями, хмыкнув, снимая пару бокалов, висящих над столом.

— Где здесь туалет?

— На втором этаже. Вторая дверь слева.

Чонгук согласно промычал, удаляясь из кухни. Тэхён налил в бокалы тёмно-вишнёвую жидкость, поставив на стол, сев напротив того места, где должен был сесть Чонгук.

— У тебя есть рояль? — зайдя в кухню, удивлённо подняв брови.

— Угу, — промычав, делая глоток слегка терпкого напитка.

— Ты играешь? — садясь напротив, облокотив руки на стол, кинув взгляд на наполовину полный стакан.

— Иногда, — безразлично, снова делая глоток.

— Давно? — взяв в руку бокал, покачивая, омывая стенки тёмной жидкостью.

— Давно что? — подняв уставший взгляд.

— Давно играешь? — сделав первый глоток, облизывая губы.

— С детства, — осушив залпом весь бокал, поставив его на стол, немного кривясь.

— Правда? Ничего себе, — Чонгук опустил взгляд — всё это совсем не укладывалось в голове. — Почему ты не стал музыкантом?

— Чонгук-и, ты слишком любопытен, — он встал, забирая со столешницы бутылку вина, снова усаживаясь обратно, вновь наполняя свой бокал.

— Мне интересно, — поджав губы. — Ты не хочешь об этом говорить?

— Какой ты милый, Чонгук-и, — слабо улыбнувшись, покачивая бокал в руке. — По правде говоря — не хочу.

— Ладно, — пожав плечами, делая большой глоток, разом опустошая весь бокал.

— Ну ты даёшь, — качая головой. — Расскажешь что-нибудь? — Тэхён положил щёку на ладонь, чуть наклоняя голову в бок; его щёки заметно покрылись румянцем, а в глазах немного помутнело, покрывая всё вокруг приятной, едва заметной, пеленой.

Чонгук усмехнулся, удивляясь, как его развезло от одного только выпитого бокала вина. Улыбнувшись в уме, он задумчиво нахмурился. Тэхён в это время опустошил второй, налив себе третий.

— Чонгук-а, — обратился к нему Ким, по-детски поджимая губы, сонно смотря немного красными, уставшими глазами.

— М? — подняв глаза, встречаясь взглядом с Тэхёном, он сглотнул, рассматривая его лицо: его щёки порозовели, а губы были алые — то ли от напитка, то ли от того, что тот незаметно кусал их, — а пушистые ресницы едва заметно дрожали.

— Переночуешь у меня?

Чонгук нахмурился, сглатывая, не отрывая от Тэхёна глаз.

— Ты пьян.

— Я знаю, — согласно кивая. Опустив взгляд, он смешно подпирал щёку, медленно моргая. Внутри было так спокойно. Так хорошо, как давно не было. Виной тому алкоголь. Или нет? — Останешься?

— Ты будешь жалеть, что говоришь это.

— Ты снова за своё? — спокойно, немного качая головой, лежащей на холодной ладони, что приятно остужала разгорячённое лицо. — Я никогда не жалею о том, что сказал. Если я что-то говорю, значит я так думаю, Чонгук, — серьёзность обращения заставляла верить каждому слову. Чонгук и так беспрекословно верил. Просто ему не хотело слышать всего этого. — Ты останешься, или нет?

Чонгук молчал, опустив глаза, незаметно кусая губу.

— Я не собираюсь трахаться с тобой, Чонгук.

Не услышав издёвки или смешка, Чон поднял глаза, встречаясь с помутнённым, но серьёзным взглядом.

— Ты можешь лечь где-угодно. Тебе не обязательно спать со мной в одной кровати. У меня достаточно места, — устало моргая, он опустил глаза, делая глоток.

— Ладно, — пожав плечами, будто ему и правда это ничего не стоило.

— Ладно? — удивлённо подняв брови, Тэхён хлопал глазами, смотря каким-то взглядом слишком. не свойственным ему.

— Да, хорошо, я останусь, — качая головой, будто сам не понимает, зачем соглашается.

— Ты что, жалеешь меня? — Ким сощурился, нервно сглатывая.

— Что? — хмурясь. — Нет. Мне самому лень добираться домой. Погода мерзкая, — он нервно встал со стула, бурча себе под нос что-то вроде «я в туалет», выходя из кухни и исчезая за поворотом.

Тэхён хмыкнул, опустошая ещё один бокал, со звоном поставив его обратно так резко, что у того лопнула ножка. Глубоко вздохнув, он облизал губы, смотря на битое стекло и редкие капли тёмно-вишнёвого напитка. Он и правда попросил Чонгука остаться? Идиот. Отрицательно покачав головой, он потёр глаза, искусывая губы.

После извинений, Тэхён, видимо, подумал, что между ними с Чонгуком началась дружба.

Какая глупость.

Запустив руки в кудрявые тёмные волосы, он сжал их у корней, прикрывая глаза. По окну начал тарабанить противный мелкий дождь. Теперь выпереть Чонгука из дому было бы совсем бесчеловечно. Тэхён хмыкнул, слыша звук приближающихся шагов. Чонгук вошёл в кухню, сев на своё место, положив локти на стол и устремляя на Тэхёна свой взгляд — прямо в душу, заставляя покрыться мурашками.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Чонгук. Его взгляд был каким-то тяжёлым, уставшим и напряжённым.

— Делаю что? — недоумённо хмурясь.

— Просишь меня остаться. — он сказал так, будто хотел сказать что-то ещё, но передумал.

— Я не знаю, — сходя на шёпот, опуская голову, а его длинная кудрявая чёлка закрыла половину лица. Тяжело сглотнув, он вздохнул, поднимая тяжёлую голову. Чонгук задумчиво смотрел в окно, от чего меж его бровей образовалась едва заметная складка.

Тэхёну было интересно — о чём тот думает? Его напрягает то, что говорит и делает Тэхён, или нет? Вспомнив, как тот просил, чтобы Ким оставил его в покое и перестал делать то, что делает, — очевидно, что да, напрягало. Зачем тогда соглашался? Ему было Тэхёна жаль? Об этом было отвратительно даже думать.

— Чонгук, — обратился к нему Ким, всматриваясь в лицо младшего.

Тот повернул голову, ожидая продолжения.

— Могу я о кое-чём тебя попросить? — дёргая ногой под столом.

Чонгук согласно кивнул, немного напрягаясь.

— Никогда не лги мне.

— Что? Я не…

— Я серьёзно, Чонгук. Не смей меня жалеть и всегда говори то, что думаешь.

Чон оторопело смотрел на старшего, растерянно хлопая глазами.

— Ладно.

Тэхён благодарно закивал, поджав губы в тонкую полоску.

— Пойдём спать? — слабо улыбнувшись, Тэхён встал со стула, обойдя стол и став возле Чонгука, смотря на него сверху-вниз.

— Я могу посидеть здесь ещё немного?

Ким нахмурился, опуская глаза, затем закивал. Став в дверном проёме он лишь кинул напоследок:

— Стекло не трожь. Я утром сам уберу, — смотря через плечо. Помедлив несколько секунд добавил: — Спокойной ночи.

— Спокойной, — кивнул Чон, не поворачиваясь.

* * * * *</p>

Лёжа у себя в комнате, Тэхён не спал, смотря в потолок. Он не заснул ни на минуту. Мысль, бродившая в его голове, царапала закоулки души, заставляя хотеть вывернуться наизнанку. Зачем он дал ему остаться? Зачем предложил? Зачем тот согласился?

Не найдя ответ ни на один вопрос, Тэхён встал с кровати, выйдя из комнаты по направлению на кухню. Свет там не горел, поэтому Ким решил, что Чон пошёл спать в зале. Однако, войдя в кухню, он увидел одинокую тень, сидящую всё на том же месте, что и несколько часов назад, когда Тэхён покинул это место. Вздрогнув от неожиданности, он замер, привыкая к темноте. Чонгук, видимо, услышав движение позади себя, обернулся, кинув на Кима взгляд через плечо и снова отворачиваясь. Тэхён подошёл к нему, сев рядом, и кинул взгляд на полупустую бутылку.

— Ты что, с ума сошёл? — взяв её в руки, смотря на жидкость на дне. — Мне, конечно, не жалко, но…

Он замолчал, почувствовав тяжёлый взгляд младшего на себе — внимательный, изучающий. Тяжело сглотнув, он поставил бутылку обратно на стол, нехотя повернувшись к Чону. Он слышал его дыхание. Слышал и своё. Он чувствовал, как затылок покрыло мурашками от этого взгляда, чувствовал пульсирующую в висках кровь. Чувствовал дрожь в теле, которая появилась внезапно и не пойми почему.

Снова сглотнув, Тэхён заметил, что Чонгук смотрит на его губы. Мысленно тряся головой, прогоняя посторонние ненужные мысли, он опустил взгляд на губы Чонгука: те были плотно сомкнуты, с блеском от вина, оставшегося после последнего глотка. Ким перевел взгляд с губ в глаза, но свой Чонгук продолжал держать на губах. Почувствовав касание холодных пальцев к своему голому колену, Тэхён вздрогнул, опуская взгляд на руку Чонгука — тот легонько касался его подушечками пальцев, едва ощутимо водя по коже. Не отрывая от колена глаз, он сжал челюсть, чуть изгибая брови, будто умоляя о чём-то.

Чонгук просил не приближаться к нему — ни морально, ни физически. А сейчас сам приближается — водит холодными пальцами по ноге Кима, вызывая у второго дрожь по всему телу и непреодолимое желание совершить ошибку во второй раз.

А была ли это ошибка?

Тэхёна будто прошибло током. Он только сейчас понял — Чонгук не хотел тех извинений. Он не ждал их, а Тэхён принес, показав тем самым то, что сам посчитал тот поцелуй чем-то неправильным.

Чонгук не хотел, чтобы тот извинялся.

В ужасе осознав то, что натворил, Тэхён поднял на него испуганный взгляд, встречая в глазах Чонгука вину и боль. Он перестал трогать его колено, а губы расслабились, он понял по глазам — Тэхён осознал.

Чонгук лишь боялся.

Боялся приближаться, боялся совершить ошибку. А ещё больше боялся того, что сам Тэхён посчитает это ошибкой.

Сглотнув, Ким продолжал смотреть в смолянистые глаза, полные печали, какой он никогда прежде там не видел. Чонгук не шевелился, всё так же смотря Тэхёну прямо в глаза. Всё это не помогало успокоиться — не помогало сердцу снова биться ровно, не помогало убрать шум в ушах от пульсирующей в висках крови, от частого дыхания.

Чонгук своим присутсвием не помогал, лишь больше давя на силу воли, которая готовилась лопнуть с минуты на минуту.

Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем Чонгук всё таки отвернулся, а Тэхён, наконец, выдохнул. Чон был пьян, а пользоваться этим (не важно, хочет он того, или нет), было бы не правильно. Хоть и хотелось. Не пользоваться — поцеловать. До одури хотелось.

Не выдержав, Ким встаёт со стула, подходя к окну, и трёт переносицу — от погоды голова начинала ныть, заполняя ту чем-то тяжёлым, вязким, заставляя мысли путаться.

Или это не погода?

Позади послышался шум — скрежет ножек стула о кафель. Ким не поворачивался, продолжая стоять и смотреть в окно. Чонгук молча встал рядом, но смотрел не в окно, а на Тэхёна.

— Зачем ты это делаешь? — шепотом, не поворачиваясь.

— Делаю что?

— Ты просил не приближаться. Я не приближаюсь, но ты, — выделяя последнее слово, Тэхён повернул к Чону голову, сводя вместе брови.

Чонгук вздохнул, опуская взгляд на губы.

— Прекрати, — одними губами.

— Почему? — Чонгук поднял взгляд в глаза.

— Потому что мне сложно.

— Сложно что? — словно испытывая на прочность. А ведь Тэхён не железный.

— Сложно отказаться от мысли поцеловать тебя, — закусив губу, он отвернулся, чувствуя на себе взгляд Чонгука.

— Так не отказывайся.

Ким резко повернул к нему голову, немного оторопело всматриваясь в глаза, пытаясь понять — шутка ли это? Может, ему послышалось?

— Ты пьян.

— Знаю, и что? — медленно скользя по лицу, изучая.

— Пожалеешь, — едва слышно. Слова давались так тяжело, что Тэхён начинал задыхаться. Ему хотелось замолчать. Просто поцеловать Чонгука и всё. Но он боялся, что всё повториться.

— Я говорю то, что думаю, — повторяя интонацию Тэхёна.

Повисла тишина.

Чонгук смотрел на губы Тэхёна, а Тэхён в ответ смотрел на его. Сглотнув, Чон сделал шаг вперёд, заставляя старшего внутренне вздрогнуть и задержать дыхание. Чонгук прикрыл глаза — Тэхён продолжал смотреть на него, ожидая, что тот передумает, потому что самому отказаться ему было не под силу.

Но тот не отстранился, лишь поддавшись ещё ближе. Тэхён чувствовал обжигающее дыхание на своих губах. Было до безумия страшно всё испортить. Но Чонгук ведь сам захотел. Пусть получает.

Тэхён резко поддаётся ближе, накрывая губы Чона своими, и задерживается на секунду, чувствуя мягкость его губ, вдыхая через нос его запах, сводящий с ума, заставляя поджать кончики пальцев.

Чонгук отвечал — жадно и ненасытно, будто боясь передумать. Тэхёну уже было плевать. Он мечтал об этих губах до безумия. А получив, лишь так же жадно наслаждался, целуя нежно, выбивая почву из-под ног у самого же себя.

Чонгук вдруг поднял руки, кладя ладони на щёки Тэхёна. От прикосновения холодных рук он вздрогнул, а Чон лишь немного сильнее сжал его лицо, не собираясь останавливаться, целуя всё более жадно, словно в последний раз.

Теперь Тэхёна это пугало. Он сжал предплечья Чонгука, казалось, немного сильнее, чем следовало бы, впиваясь в кожу подушечками дрожащих пальцев. Резко выдохнув и вместе с тем отстранившись, Ким смотрел в глаза — немного перепугано, с опаской и… надеждой? Есть ли ей тут место?

Чонгук медленно опустил одну руку Киму на плечо, второй проводя тыльной стороной ладони по щеке, вновь рассматривая его лицо.

Что теперь?

Убежит? Начнёт ругаться? Тэхёну тяжело дышать.

Но на лице Чонгука лишь серая печаль, засевшая в его тёмных, маслянисто чёрных глазах, просачиваясь лишь в те моменты, когда Чонгук уязвим.

Тэхён нервно сглатывает, несколько раз моргая. Младший поднял на него глаза, но не отступил, продолжая поглаживать щёку.

— Снова посчитаешь это ошибкой? — неожиданно спрашивает Гук, продолжая блуждать взглядом по лицу.

— Я никогда так не считал.

— Зачем тогда извинялся? — без издёвки, совсем спокойно, однако его напряжение выдавала рука, что вцепилась в плечо Кима.

— Ты сбежал, — без упрёка. — Я думал ты испугался.

Чонгук лишь слабо хмыкнул — тоже без издёвки, лишь с какой-то грустью.

— Так и было, — он вдруг закивал, поджав губы. — Но я не считал это ошибкой. А потом ты пришел извиняться.

Повисла тишина.

Тэхён нервно сглотнул, а Чонгук отступил на шаг назад, заводя руки за спину и опуская взгляд.

Вот так всё это и закончится? Тэхён не мог решиться, чтобы спросить.

Так и молчали: один рассматривал плитку, другой — парня напротив, со смолянисто-печальными глазами.

«Вот и всё?» — осталось не озвученным.

«Вот и всё.» — так же не слетев с покрасневших губ.