Глава 1 (1/1)

Тони ворочался и крутился в постели уже... ровно три часа пятьдесят три минуты.Именно.Весь день нараставшая головная боль разлилась, оккупировала весь череп, горячо пульсируя в ритме сердца.Ему нужно спать. Когда он наконец вытащил себя из лаборатории, перевалило за полночь. Сейчас уже какой-то безбожно ранний утренний час, а Тони не спал.Он даже не может припомнить, когда последний раз по-человечески выспался ночью; когда спал дольше чем пару часов, приткнувшись где-нибудь, где пришлось, когда его переутомлённое тело просто выключилось. Или когда он накачивался, чтобы срубило.Всё, что он знает — прошло достаточно времени, чтобы он мог и дальше обыгрывать это как обычное утомление от работы. Погружение с головой в дела СИ определенно имеет свои преимущества: оно хорошо отвлекает, и репутация компании даже восстанавливается после пиар-удара и полного кошмара, каким стала Заковия. Также это удобное оправдание, почему он был без сна и рассеянным, перескакивая с одного на другое не в состоянии ни на чём задержаться.Тони перекатывается на живот и забуривается лицом под подушку, пытаясь проглотить горький скулёж, распирающий горло. Отсчитывает секунды в безуспешной попытке игнорировать пульсацию в голове и тридцать семь минут спустя с разочарованным стоном выбирается из постели.Он вынужден переждать минуту, пока голова не перестанет кружиться и угрожать немедленно расколоться пополам, а затем начинает медленное влачение на кухню.

ПЯТНИЦА плавно приглушает свет до самого тусклого полумрака, и Тони щурится и шипит, даже если он это ценит. Он обойдётся без отбитого мизинца в своём списке жалоб на сегодня, спасибо.Он выхлёбывает целый стакан воды и глотает ещё пару обезболивающих, даже зная, что они не помогут.Но если он признает, что не обезвоживание и общий стресс сообща порождают его головную боль, что у неё другая, особенная причина, и всё это связано с бессонницей и тем фактом, что он иногда чувствует, как вот-вот вылезет из своей кожи, тогда ему придётся иметь дело с настоящей проблемой. И Тони не хочется даже думать в эту сторону, потому что он всё равно тут ни хрена поделать не может.Или ни хрена поделать не хочет. Как угодно.Так заманчиво просто вернуться в лабораторию, позволить своему разуму кувыркаться, как хочет. Может, даже получится сварганить что-нибудь дельное, потому что сон наверняка к нему не придёт. Вместо этого Тони волевым усилием заставляет себя повернуть в сторону спальни. Есть вещи, которые предстоит сделать сегодня, и бессонные бдения к ним не относятся.Его ждёт несколько скучных финансовых встреч, на которых, как он точно уверен, Пеппер ?убедила? его ?согласиться? присутствовать, — просто чтобы выковырять из мастерской. И она знает его как облупленного, она абсолютно точно поймёт, что он по-прежнему ничуть не в порядке. Вероятно, это значится первым пунктом её злого плана.Итого, Тони словно в тумане плетётся назад в спальню и снова растягивается на матрасе.— Эй, ПЯТНИЦА, — просит он, остановив взгляд на клочке потолка, с которым уже стал неуютно хорошо знаком, — можем мы сменить белый шум? Я нашёл алгоритм в этом, и теперь он меня только бесит. И сбрось температуру ещё на парочку градусов. Кроме того, заполни комнату токсичным газом, будь добра.— Я выполню два пункта из перечисленных, — категорично отвечает неумолимая ПЯТНИЦА.— Я могу выбрать, какие именно два? — интересуется Тони, и его попытка изобразить шутливый тон с треском проваливается. Ему придется серьёзно потрудиться, чтобы собрать себя в кучу, прежде чем выходить в мир.Единственным ответом ПЯТНИЦЫ становится незначительное изменение белого шума, едва слышимый звук вентиляторов кондиционера, набирающих обороты.Тони вздыхает и со стоическим видом заворачивается в своё одеяло. Ему просто нужно немного поспать.Всё будет хорошо. С ним всё в порядке.В конце концов набирается часа два беспокойного выкл-и-вкл сна. Кажется, это рекорд за неделю, так что Тони почти оптимистично настроен пережить день.Экстремально горячий душ помогает слегка растворить неизменное напряжение в плечах и даже сглаживает головную боль во что-то приемлемое.К тому времени, когда Тони оделся, он уже смог натянуть и своё лицо ?на выход?, и у него всё получится.Ему удаётся сохранять этот глупый оптимизм на первом совещании по бюджету. И на втором. Он пьет непристойное количество кофе, чтобы поддерживать бдительность и иметь достаточно сил отбивать обеспокоенные взгляды Пеппер быстрыми улыбками и несмешными остротами.Он просто не хочет её волновать. Она много беспокоилась за него как помощник и друг, а затем подруга, а затем опять друг, — да, Пеппер беспокоилась за него предостаточно.И когда она предлагает пересмотреть цифры за обедом, что является просто её способом убедиться, что он ест, он соглашается. Желудок начинает протестовать, и Тони в самом деле не может вспомнить, когда в последний раз ел что-то существенное. Он знает, что должен, даже если идея по-прежнему не кажется привлекательной.Они заказывают из одного из его излюбленных тайских местечек, и всё это оседает пеплом на языке. Пара укусов, и желудок начинает брыкаться, но Тони заставляет себя продолжать есть. Он должен доказать, что в порядке.Он также заставляет себя продолжать заполнять эфир болтовнёй обо всём и ни о чём. Перекраивая то, что они только что обсуждали на финансовых совещаниях, и то, что предстоит обсудить на грядущем заседании совета правления. То, что она наблюдала в последнее время. Новый трюк, которому он пытается обучить Дубину.Что угодно, лишь бы не дать вырваться ни одному из вопросов, явно собирающимися за её поджатыми губами. Будто он надеется, что если просто не даст ей озвучить её беспокойство, оно неведомым образом рассосётся.Он продолжает безумолку трепаться, даже когда собственный голос начинает раздражать слух, угрожая возвращением головной боли.Заседание совета правления — последнее на сегодня! — проходит как минимум гладко; публичная маска Тони прочно держится на своем месте, и ему удаётся погладить всех против шерсти достаточно, чтобы не расслаблялись, но без того, чтобы взбесить полностью. Эту игру он давно выучил наизусть. Где нажать, когда притормозить, как два пальца. Он выбирает путь минимального сопротивления, потому что ну кто в своём уме будет тратить силы на дурацкое бодание с ним?Всем известно, что Тони нейтрален. Все знают, что позёрство, пафосные громкие речи и мерянье членами со всем миром не значат для него ни черта.Тони работал очень, очень усердно, чтобы невзначай убедиться, что все это знают.Тони нейтрален и потому может рулить крупной международной компанией без серьёзной борьбы за власть каждые пару лет, за вычетом очевидного Обадайя-исключения. Потому ему сходит с рук половина всей творимой херни. И именно потому его вообще взяли в Мстители, за это его в какой-то мере единственное искупающее качество.Все знают, что Тони нейтрален.И Тони действительно нужно разгрести всё творящееся с ним дерьмо, если он хочет быть уверен, что всё так и останется.Под конец встречи он готов ползти обратно в свою лабораторию и, возможно, свернуться калачиком в тёмном углу на пару часов. Или лет. В висках снова стучит, на глаза изнутри словно давят горячие пальцы, и когда остальные тянутся к выходу, Тони уже не может, не щурясь, выносить ослепляющий верхний свет.Он это сделал, он выжил. Теперь он свободен весь остаток недели, и может провести это время, прячась в одиночестве и пытаясь найти любой способ исправить это. Кроме очевидного.Смысл в том, что он сделал это. Тони даже удаётся улыбка, которая ощущается почти настоящей, когда он лениво машет Пеппер и вздёргивает себя из-за стола на ноги.— Хорошая работа, команда. — беспечно комментирует он в пространство, уже направляясь к дверям. — В то же время на следующей неделе, чтобы крутить хвосты всё тем же старым козлам опять и снова? Отлично звучит, не могу дождаться.— Тони, — произносит Пеппер тихо, но твёрдо.Тони приостанавливается с упавшим сердцем, и, чёрт возьми, он должен был спасаться быстрее. Сейчас уже слишком поздно, этот её фирменный ?хватит бегать от проблем? тон, и Тони медленно поворачивается к ней лицом.— Ты будешь в порядке сегодня на благотворительном вечере? — вопрошает она, и выражение её лица почти умоляет его признаться, что нет, он не будет.— В чём вопрос! — влёт рапортует Тони. Лицо сводит улыбкой, пока изнутри он весь холодеет.Вашу мать.Вашу мать, он совершенно забыл о сегодняшнем гала-вечере. Беспощадные вспышки камер в лицо, а за ними часы и часы рукопожатий, улыбок и игры по правилам. Всю ночь. Все эти яркие огни, какофония сотен голосов, смешанных с музыкой, запах сотен разных духов и одеколонов, и Тони уже чувствует, как его головная боль эволюционирует в мигрень.Пеппер не выглядит сколько-нибудь убеждённой. На самом деле, она смотрит на него сочувственным взглядом, пять частей которого выдают желание выяснить, когда Тони намерен сломаться, а одна часть транслирует раздражение. Это сложный взгляд, но эй, она сложная женщина.— Всё пройдёт на отлично, — Тони не намерен сдаваться.Он разворачивается и уходит прежде, чем его улыбка может дать трещину.***Кажется, Тони выпил второй бокал шампанского немного быстрее, чем следовало. Или третий. Может, и оба, но какой-то один однозначно.Плюс в том, что он, по крайней мере, больше не чувствует молотков в голове. От них остаётся просто невнятное давление в основании черепа, а от узлов напряжения в спине — редкие жгучие уколы, напоминающие держать плечи прямо и продолжать улыбаться.Его разум немного туманится, а мысли слегка пузырятся, и это не то, что ему нужно, но самое близкое из того, что он собирается получить.И если он слишком сильно смеется над вещами, которые на самом деле не так уж смешны, говорит слишком громко и машет руками, чтобы высказать свою точку зрения, просто пытаясь занять чуть больше места, никто не задумывается над этим. Для Тони не редкость перебрать на подобных мероприятиях. В конце концов, это его вечеринка.Свою речь он произносит без малейшей запинки, что не может не радовать. Значит, не зря он твердил свою мантру снова и снова всё время с момента бегства от проницательного взгляда Пеппер после заседания совета правления и до подготовки к вечеру.Это легко, всё, что ему нужно делать — игнорировать ощущение всех этих глаз на нём, заставляющее кожу стягиваться мурашками, а сердце сбоить и биться вдвое чаще. Он попросту останавливает взгляд чуть выше голов и позволяет словам вылетать, дерзко улыбаясь и делая паузы для реплик или смешков во всех нужных местах. Сейчас это работает в основном мышечная память.Всё отлично.Когда он спускается по ступенькам позади сцены, неожиданно вступает музыка, и Тони с трудом подавляет импульс поморщиться, когда вместе с первым визгливым аккордом головная боль с новой силой ввинчивается в череп.Грёбаный боже, почему он всегда должен идти на струнный квартет?Пульсация крови в висках приносит с собой волну тошноты — забавная новая опция. С натянутой улыбкой Тони возвращает очередной стакан, на этот раз с виски и всего лишь ополовиненный, на поднос проходящего официанта. Глубоко вдыхает, сухо сглатывает, делает еще один медленный вдох. Ничего не помогает, только кажется, что он глотает полные лёгкие несвежего воздуха, густого от запахов алкоголя и духов. Он почти чувствует привкус разлитой в воздухе фальши.Воротник рубашки слишком тугой. Сердце Тони колотится, и он не может дышать. Ком постоянной тревожности, засевший в груди, вот-вот взорвётся самой настоящей панической атакой, и ему нужно выбираться отсюда.Тони бредёт вдоль стены и скрывается в первом попавшемся переходе. Тот ведёт в какой-то служебный коридор, окрашенный в тот же привычный беловатый цвет, что и множество прочих служебных коридоров в шикарных отелях по всему миру, и это прекрасно. Это — идеально.Ему просто нужно чуть-чуть подышать.Без сомнения, Хэппи по указанию Пеппер ждёт рядом с машиной. Тони должен перевести дух, отыскать у себя яйца, и тогда он сможет пересечь большой бальный зал и выйти к машине. Нужно убраться отсюда, и ему уже всё равно, как он будет выглядеть перед Пеппер. Он показался на публике, толкнул свою речь, его дело сделано. Теперь точно можно отправляться домой.Но прежде чуть-чуть подышать.— Эй, давно не виделись, Тони. — доносится из-за спины, и привалившийся к стене Тони рывком выпрямляется, подброшенный противоречивым желанием застыть и порывом бежать, и когда разворачивается на каблуках, неловко отшатываясь, уже слишком поздно.Тай уже рядом, нависает над ним.Колени Тони опасно слабеют, и в паузе между судорожными вдохами Тай вжимает его спиной в стену. Знакомый до последней ноты запах его одеколона забивается в ноздри, ошеломляет, а приятная улыбка на лице резко расходится с расчётливым ищущим взглядом.— Признаться, был удивлен, увидев тебя здесь. Думал, ты перебрался на север за остальными своими супер-друзьями, — произносит Тай светским тоном. Он говорит так, словно они посреди толпы прочих гостей вечера остановились переброситься парочкой вежливых, ничего не значащих фраз, а не медленно продвигаются вглубь коридора, пока Тони пытается выскользнуть, а Тай наступает с каждым шагом ближе, ближе.Тони не следовало так много пить. Он не должен был пить вообще, ведь если бы сейчас голова соображала яснее, он смог бы, наверное, предпринять что-то получше бестолкового спотыкания прочь, чтобы в итоге оказаться буквально загнанным в угол.Блядский боже. Каким непроходимым болваном он может быть.Лицо Тая искажается в преувеличенной гримасе обиды, а голос сочится болезненной сладостью, когда он вопросительно тянет:

— О-о, да они тебя бросили?Тони коротко втягивает воздух сквозь зубы. Это ведь даже не правда, это он — тот, кто ушёл, нет причины, чтобы в груди так мучительно сжалось. Тони пытается убедить себя сказать это, глупо чувствуя, будто хочет оправдываться, но Тай не даёт ему времени:— Тот Сияющий Тони Старк выдохся? — в голосе по-прежнему плещется жалость, в то время как улыбка становится острой и злой. — До них дошло наконец, что ты не способен ничего сделать правильно, не так ли? Долго же ты водил их всех за нос.Тони открывает рот, должен возразить что-нибудь, но Тай начинает тянуться к нему. Он не спешит, он неотвратимо-медлителен, и Тони захлопывает рот, стискивая зубы до скрипа, и сильнее вжимается в свой угол, дрожа.— Хотя мы оба знаем правду, верно, Тони? Что даже со всеми твоими занятными игрушками и деньгами мира ты настолько никчёмен, что они всё равно не хотят тебя рядом? — Тай доверительно понижает голос, будто делится важным секретом.Его рука легко касается головы Тони, едва придерживая за затылок, пока большой палец ложится на скулу.Тони трясётся, сердце бьётся так быстро, что почти больно, а в голове слишком мутится, чтобы списывать это на выпитое. Из горла едва не вылетает болезненный звук, и Тони в отчаянии давит его.Он не позволит Таю взять верх, нет.Тони просто нужно убедить свое дурацкое застывшее тело сделать хоть что-нибудь.Тай прищёлкивает языком, издевательски-грустно покачав головой, и рассуждает:

— Ты никогда не собирался быть героем, детка, кого ты пытался одурачить? Всё, чего ты сумел добиться — причинил себе боль и получил все эти тревожные морщины, портящие твоё смазливое личико.

Тони хочет протестовать, что он делал доброе дело, он пытался, мать вашу, очень пытался, но чужой палец трогает уголок глаза и движется вниз ко рту. Всё, на что Тони способен сейчас — попытаться, но не суметь сдержать вырвавшееся у него жалобное нытьё, и ухмылка Тая немедленно разъезжается шире.— Одна-единственная вещь, для который ты когда-либо годился, да, Тони? — давит он, и остатки тепла или сочувствия, каким фальшивыми бы они ни были, растворяются. Голос холодный, жестокий, уверенный, потому что он знает, что прав.Дёрнувшись, Тони порывисто хватает воздух и начинает мотать головой, но палец Тая останавливает его, припечатывая угол рта.— О нет, я не куплюсь на этот спектакль. Ты прекрасно знаешь, в чём правда, — цедит Тай, твёрдыми пальцами хватая Тони за нижнюю челюсть и возвращая его голову на место. — Разве ты не устал бороться сам с собой, детка? Я знаю, что тебе нужно, и мне наскучила игра в недотрогу.Он вдавливает ноготь в губу Тони, оттягивая её. Тони просто крепче сжимает челюсти и смотрит мимо, на ухо Тая, не опуская глаза, даже если не может заставить себя встретиться с ним взглядом. Краем глаза он замечает, как усмешка Тая сползает, оставляя лицо жёстким.— Открой этот шлюхин рот, — грубо рычит тот, и это, без сомнения, приказ.Блядство, Тони только и может, что упереться ладонями в стену позади себя, чтобы не дать коленям подломиться, и устоять на ногах. И он ни хрена не может поделать с тем, как его рот раскрывается, и выдыхает протяжный ноющий стон.Большой палец Тай немедленно ныряет внутрь, больно придавливая нижнюю губу к кромке зубов и вжимаясь в язык, в то время как остальные пальцы впиваются в сустав челюсти, принуждая распахнуть рот ещё шире. Кожа Тая имеет вкус дорогих сигар, скотча и соли, и Тони едва не давится. Он изо всех сил пытается сглотнуть лишнюю слюну, угрожающую потечь по безвольным губам, потому что меньше всего ему хочется начать пускать на себя слюни.Тай смеется низким жестоким смехом.— Как трогательно, тебе становится всё легче и легче, правда же, Тони? — усмехается он, царапая ногтем язык и налегая сильнее.Тони издаёт ещё один невнятный болезненный звук от ощущения, как Тай тесно прижался к нему, и под колени снова бьёт волна мягкой слабости, хотя по спине скатывается холодок, а в животе всё ухает вниз.В глазах влажно печёт, но Тони заставляет себя держать их открытыми. Он знает, чего добивается Тай, и не хочет этого допустить, но его решимость и протест не помогают заглушить жалкое хныканье, когда бедро Тая с силой вклинивается между его ног.— Давай, ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь ещё узнал, какая ты жалкая жадная шлюха? — Тай спрашивает почти участливо, как будто действительно проявляет заботу.И он, будь он проклят, имеет над ним эту власть с того самого раза, когда они действительно были вместе, и Тони цеплялся за призрачный шанс, что Таю не будет плевать, если Тони окажется выставленным на посмешище.Сейчас Тони не так глуп. Он усвоил урок. Он хранил свой секрет почти всю жизнь и больше никогда никому не вручит это оружие.Но это не делает Тая менее правым.— Тебе лучше поторопиться, — советует Тай с новой ухмылкой, безошибочно понявший, что побеждает. — Чем скорее ты опустишься на колени, как положено хорошей шлюхе, и отсосёшь, тем меньше шансов, что сюда кто-то зайдёт и обнаружит тебя с членом во рту.Крупно вздрагивая, Тони хрипит неразборчиво, и, разумеется, точно тогда, когда Тай слегка тянет палец назад, оттягивая губу и размазывая по ней слюну.Он может, Тони запросто может сдаться. Получив желаемое, Тай скорее оставит его. Не то, чтобы Тони не знал, как отделаться от него поскорее, просто покончить с этим...Но он не хочет. Не хочет Тая, не хочет влезать в это снова, и, катилось бы всё оно к чёрту, он должен был просто остаться дома. Надо было сознаться Пеппер, что он не в порядке, что он охуенно далёк от порядка.Тай видит его колебания, его нерешительность и толкает бедром чуть сильнее, притираясь.— А-ах... — Тони задыхается, содрогаясь всем телом, мучимый желанием жарко вспыхнуть или оледенеть. Прижимается языком к хозяйничающему во рту пальцу, одновременно желая вытолкнуть его вон или с бессильной яростью на себя лизнуть его подушечку.Как будто ему нужно что-то доказать.— Правильно, Тони, — одобряюще скалится Тай, — ты знаешь, в чём ты хорош.Будет проще, намного проще — это же всегда проще! — дать Таю то, что он хочет, и Тони силится вспомнить, почему он не должен...До слуха доносится собственный рыдающий всхлип, когда Тони осознаёт, как пугающе близок к сабспейсу. Сейчас. Здесь. В служебном коридоре во время благотворительного вечера, только от большого пальца во рту и резких слов Тая, звенящих в ушах.Сил хватает, чтобы оторвать руки от стены, но Тони, дезориентированный и ослабевший, вместо попытки оттолкнуть Тая в сторону, сам пытается отклониться назад, не понимая, что бежать некуда.Взгляд Тая тяжелеет, его пальцы больно впиваются в щёку, и Тони сдерживает новый всхлип, потому что проклятый ублюдочный Тай знает лучше. Он не может сказать Таю ?нет?, он усвоил, что от этого будет хуже, и Тони уже чувствует, как извинения вскипают внутри, даже если они бесполезны, ведь тот знает лучше......Тони пропускает момент, когда его глаза всё же закрылись, но невольно распахивает их, когда Тай внезапно делает шаг назад.После тепла горячего тела прохлада обдавшего его воздуха как пощёчина, и Тони едва не стонет, даже когда на него накатывает облегчение. Клацнув зубами, он закрывает рот и отшатывается так резко, что больно прикладывается затылком о стену.Секундного взгляда на лицо Тая хватает, чтобы заметить ходящие желваки на его челюсти — тот в бешенстве и пытается скрыть это, и только тогда Тони понимает, что не Тай отступил. Его оттащили.Хэппи. Славный, чудесный Хэппи, который здесь, чтобы спасти его. Который на него странно смотрит, и Тони понятия не имеет, что происходит у него на лице, но пытается превратить это в смущённую усмешку, лениво махнув Хэппи рукой. Надеясь, что он похож на перебравшего нахрен засранца, застуканного за лизанием с подонком, с которым вседрузья хором запретили ему видеться.Прикрытие так себе, но гораздо лучше, чем правда.Хэппи всё ещё пялится на него, но Тони почти на девяносто процентов уверен, что с беспокойством. Не с подозрением.Тони просто параноик. Блядский боже, он надеется, что в нём просто говорит его паранойя.— Эй, босс, Пеппер подумала, что тебе может понадобиться кое-какая помощь, чтобы добраться до машины, — лучезарно сообщает Хэппи, как будто не он в настоящее время удерживает Тая, заломив ему руку за спину. — Как насчет, если я просто уберу это с твоего пути и встречу тебя на месте? — Не дожидаясь ответа, Хэппи разворачивает и конвоирует Тая прочь по коридору, слегка выворачивая ему руку всякий раз, едва тот пытается дёргаться.Это к лучшему — если бы он ждал дольше, Тони, вероятно, выдал бы что-то супер-неловкое, например, умоляя Хэппи не оставлять его одного.Когда Тони наконец-то может втянуть воздух полной грудью, Хэппи уже ушёл. Он остался один в коридоре, и выдох вырывается протяжным рыданием. Он знает, что ему нужно двигаться, нужно уйти отсюда, но, лишённый твёрдой руки, пригвождавшей его к месту, он на ватных ногах медленно съезжает по стене на пол. Разумеется, костюм помнётся к чертям, но это последнее, о чём он думает, пряча лицо в коленях.Чёрт, что с нимне так?Ублюдок Тай прав, как Тони вообще мог подумать, что станетгероем,когда он даже не состоянии дать отпор своему бывшему? Всё, что ему теперь нужно сделать, это уйти, но вместо этого Тони съёжился на полу, хныча, как какой-то никчёмный ребенок, слабый и бесполезный без кого-либо, кто сказал бы ему, что делать.Как Тай всегда говорил.Также как его отец всегда говорил, что из него выйдет.Неконтролируемая дрожь сотрясает тело, и Тони сильнее стискивает себя руками, судорожные вдохи обрываются рыдающими выдохами. Адреналин для ?бей или беги? быстро выдыхается, потому что Тони эффектно провалил и то, и другое, и оставляет после себя пустое ощущение холода, холода, холода.О, он в курсе, почему не может найти в себе силы подняться, не может унять чёртовы слёзы, чувствует, что разваливается на части с каждым болезненным вдохом, но Тони не хочет думать об этом. Он не может позволить себе признать это, потому что ничего не может с этим сделать. Здесь нет решения.Он один. Бесполезный.Поэтому Тони закусывает губу, крепче обнимает себя и просто пытается переждать это.— Тони.Он узнает голос, он даже без сознания может узнать голос Пеппер, но Тони невольно вздрагивает и пытается жаться к стене.— Ох, Тони, — произносит она, и, проклятье, должно быть, он действительно представляет собой жалкое зрелище, если она не смогла скрыть дрожь в голосе. — Ты собираешься уйти отсюда? Ты можешь встать?Её пальцы едва касаются его плеча, и Тони удаётся не дёрнуться, но подавить новый всхлип не выходит, и он уныло кивает.Чёрт возьми да, он ещё как хочет убраться отсюда. Он хочет домой, где наконец-то сможет свернуться калачиком и плакать на своём собственном полу, ожидая, когда чёрная дыра пустоты в его груди поглотит его целиком.Поэтому Тони беззвучно выдыхает очередной задушенный в горле всхлип и позволяет Пеппер поднять его на ноги. Она достаёт его носовой платок и осторожно вытирает ему лицо, прежде чем повести по коридору подальше от гула праздника. Она не жалуется, когда Тони спотыкается и наваливается на неё, просто сопровождает его через боковой выход к ожидающей машине.Как только они трогаются с места, Пеппер устраивает сжатые руки на коленях, явно стараясь не жестикулировать и не раздражать его.— Тони, — её губы едва заметно дрожат, но тихий голос звучит твёрдо, — так больше продолжаться не может.— Всё в порядке, — бесцветно роняет Тони, даже не зная, зачем беспокоится. Пока машина лавирует по ночным улицам, в голове начинает медленно проясняться и до него доходит, что он вляпался так, что это даже не смешно. Теперь ему ни за что не скрыть весь масштаб его ?не в порядке?, и тихое фырканье Пеппер говорит, что она думает то же.— Ты ошибаешься, — её взгляд буквально вызывает его на спор. — Тони, у тебя явно один из худших случаев отказа от Дома, какой я когда-либо видела...— ...Ты не могла бы!.. — Тони перебивает, бросая панический взгляд в сторону передних сидений, хотя шторка, отделяющая водителя от пассажиров, закрыта. Хотя он доверяет Хэппи.В последний раз, когда Тони по своей воле рассказывал кому-то свой секрет без того, чтобы затем не огрести кучу проблем, этим кем-то был Роуди. Он усвоил урок.Взгляд Пеппер смягчается, и Тони в миллионный раз задаётся вопросом, почему, почему он не может быть таким как она. Беспроблемным. Жизнь была бы намного проще, и, возможно, у них бы двоих что-то вышло. Возможно, и нет, но ему всё равно не пришлось бы всем этим грузиться.— Пожалуйста, — мягко просит она, — ты должен что-то сделать. Я знаю, как ты относишься к поиску нового Дома, но... — она делает паузу, и ее голос слегка прерывается, когда она продолжает: — Это явно делает тебе больно, Тони, и становится только хуже. Пожалуйста.У Тони перехватывает дыхание, и он вынужден отвернуться от её участливого взгляда. Она права, он знает, что права: от небольшого толчка он едва не соскользнул в сабспейс, а затем был бы выброшен как использованный презерватив. С трудом верится, что ему так повезло и никто не наткнулся на него с мудаком Таем, что Пеппер — единственная, кто видел его уничтоженным.В следующий раз может и не повезти.— Я нашла один сайт, — начинает Пеппер, а когда Тони тут же страдальчески стонет, принимается убеждать: — Клянусь, я проверила их всевозможными способами, это полностью анонимно, пока ты не выберешь кого-то оттуда для встречи, и их соглашение о неразглашении составлено так, что не подкопаешься. Ты нуждаешься в этом.— Не-а, — раздраженно бурчит Тони, потому что, как бы там ни было, он ненавидит, когда ему говорят, что ему нужно. Он сползает в кресле, пытаясь не обращать внимание, как внутри снова сжимается от беспокойства при мысли о поисках нового Дома. Начать весь этот кошмар заново. Плавали, знаем.Тем не менее, она, как обычно, права, и Тони в ответ просто дуется, но не спорит. Он измучен до мозга костей, мышцы ноют, голова снова болит, и в этот момент он не находит слов в своё оправдание.Он дуется сильнее, потому что скорчить рожу Пеппер намного легче, чем думать о том, на что подписался.— Упрямишься, — обвиняет Пеппер, её губы изгибаются в нежной улыбке.— Ты точно, но я-то с чего? — привычно ершится Тони и чувствует, как уголки губ чуть дёрнулись вверх, когда она неохотно смеётся.Остаток пути Пеппер не заговаривает об этом. Она просто позволяет Тони по-детски ныть и дуться на неё, отвечая саркастичными взглядами, и Тони думает, что никогда не сможет объяснить ей, насколько ценит её понимание, что иногда ему нужно притвориться, что всё нормально.Даже если он продолжает жалко сопеть и дрожать, несмотря на то, что в машине очень тепло.Когда он отмахивается от неё в лифте, потому что сейчас единственное, к чему он стремится, — это заползти под одеяла и ещё немного поупрямиться, Пеппер мягко вжимает визитную карточку в его руку. Даже не глядя, Тони ощущает что-то, написанное на ней аккуратным, но сильным почерком. Он не может отвести взгляд от серьёзного лица Пеппер и её откровенно умоляющих глаз.Он выдавливает улыбку, стискивает визитку вялой рукой и шагает в лифт. Пеппер внимательно наблюдает за ним, пока закрывающиеся двери не отрезают её от него, и только тогда Тони позволяет плечам сгорбиться.***Когда Тони наконец заканчивает утопать в жалости к себе и высовывает голову из-под кучи одеял, в которые закопался, обнаруживает, что спальня погружена в полуночный мрак, и вовсе не из-за затемнённых окон. Тони всерьёз подумывает, не заползти ли ему обратно в тёплую нору. Но он не знает, сколько ещё сможет выносить груз напряжения и беспокойства, не дающий ему свободно дышать, и с обречённым вздохом тянется за своим Старкпадом на тумбочке.Карточка, которую вручила ему Пеппер, вскоре отыскивается на полу в компании с брошенным мятым костюмом. Тони с добычей возвращается к островку комфорта в его одеяльном гнезде и вскоре действительно попадает на нужный сайт службы поиска.Настройка профиля даётся ему относительно безболезненно, но над обязательным к заполнению чек-листом Тони зависает надолго.С каждой прочитанной строчкой узел в груди Тони затягивается туже. Он не хочет делать это снова, и скрипит зубами, вновь чувствуя уколы тепла за глазами.Тони твёрдо напоминает себе, что у него нет выбора. Ему это нужно, неважно, как упорно он отрицает это. Неважно, сколько времени своей жизни он потратил в попытках отмахнуться.Ему бы стоило знать, что он никогда не преодолеет это. Какое-то время он пребывал в норме после того, как вернулся из Афганистана и окончательно выбросил Тая на обочину. Тогда Тони всерьёз думал, что оставил всё это дерьмо за бортом, особенно когда присоединился к Мстителям, думал, что сможет (по большей части) следовать приказам в бою и забивать на них в остальное время, и этого будет достаточно, и никто не узнает.Но Тони провалил это, как проваливал всё остальное. Он сам угодил в эту яму, и теперь должен сам выбираться. Поэтому он стискивает зубы и заставляет себя листать чек-лист ниже и не думать об этом, просто не думать.Вторая часть формы оказывается ещё более невозможной, потому что как, скажите на милость, Тони должен заполнять то, что он хочет, когда он вообще не хочет вот это вот всё?И что, чёрт возьми, он вообще должен тут указать? Для начала, какой Дом захочет иметь сабом немолодого мужика, тем более того, кто уже порядком задолбался собирать плюхи со всех сторон?Палец Тони дрожит, не касаясь экрана, неровное дыхание грозит в любую секунду сорваться в рыдания. Он знает, что должен впечатать, если хочет получить шанс на самом деле с кем-то совпасть, если хочет, чтобы его действительно выбрали. В конце концов, он знает, в чём он хорош.Но он не хочет совпадений.Почти истерический смех пузырится в груди, когда им овладевает злое веселье и он принимается быстро тыкать в экран. Начинает заполнять оставшиеся поля с вызывающей откровенностью, и гасит новый смешок: ни единого шанса, что он кого-то зацепит.Тони не виноват, он заполнил форму в точности так, как должен был: совершенно честно.И когда он окончательно рехнётся в одиночестве своей лаборатории, он сможет сказать, что по крайней мере пытался.С убитым смешком Тони жмёт на ?отправить?, отбрасывает планшет в ноги кровати и снова сворачивается под одеялом.По крайней мере, он сможет говорить Пеппер, что честно пытался.***Сон не идёт, Тони беспокойно мечется на перекрученных простынях, глотая слёзы. Пытается выкинуть из головы звенящее эхо голоса Тая.Когда небо начинает светлеть, Тони сдаётся и снова соскребает себя с постели.Добрести до кухни и запустить кофемашину — вся эта бессмысленная рутина слишком знакома, чтобы отвлечь от колышущейся пустоты в груди.Даже любимый кофе сегодня безвкусный, но Тони всё равно бездумно пялится в стену и цедит его глоток за глотком, чтобы затем потащиться назад в спальню, растирая руками лицо. Глаза ощущаются заплывшими, кожа стянутой, и Тони внезапно отказывается от планов одеться в пользу залезть обратно в кровать.Он опережает график практически по всем пунктам, это самый большой плюс основательного погружения в работу. Он может позволить себе выходной, чтобы продолжить одинокую вечеринку жалости.Поправляя одеяла, он отпихивает Старкпад, по-прежнему валяющийся в кровати. Потревоженный экран оживает, показывая одно новое уведомление, и Тони чувствует, как сердце глохнет в груди.Нет.Невозможно.Рука Тони без участия воли тянется за планшетом; он уже знает, что там увидит, но не может остановить её.Найдено новое совпадение.Голова уже ощущалась чугунной оттого, что он провёл большую часть ночи, утопая в слезах, и сейчас Тони чувствует, как участившийся пульс тяжело отдаётся в висках. Пусть даже это вроде как имеет смысл — сервис может похвастать наибольшим процентом совпадений, разумеется, не надо забывать, что понятие ?совпадение? может быть растяжимым. Просто хватайте ближайшего Дома и вперёд.В этом есть смысл, но Тони пару бесконечных секунд стынет в космическом ужасе, прежде чем заставляет себя проверить уведомление.Он с чего-то решил, что он в безопасности. Так феерически тупо.

Анкета пользователя Человек столетия: https://ibb.co/MC6fk3HВ каком-то туманном оцепенении Тони пялится в профиль. Едва шевеля губами, пару раз принимается перечитывать. Неожиданно его разбирает почти истеричное хихиканье, немного сдавленное, потому что ему никак не удаётся втянуть достаточно воздуха.— О нет, — шепчет Тони сам себе в ужасе, — это хипстер. — у него вырывается ещё один нервный смешок, и Тони, задрав голову, громко вопрошает в пустое пространство: — Кто ещё всерьёз слушает винил?!Пожалуй, самому себе Тони может признаться, что прилип к разделу ?обо мне? не хуже, чемжелезные опилки к магниту, потому что очень старательно не думает ни о чём другом. Ему до сих пор не верится, что на него кто-то клюнул, потому что вероятность этого события стремилась к нолю.И серьёзно, как ему не издеваться над фразой ?мой саб будет заветным и обожаемым?? Забудем, что всё это чушь, кто вообще так говорит?!По крайней мере, парень любит виски. В этом Тони с ним солидарен.В итоге Тони смиряется, что пропасть нервозности у него в животе никуда сама собой не исчезнет, и прекращает оттягивать неизбежное, заставляя себя сосредоточиться на чек-листе. Он должен дать ответ, совпадение действительно гораздо ближе, чем он ожидал. Кажется, многое из их жёстких ограничений совпадает, и даже когда он снова пролистывает весь список, не может найти ничего особенно неприятного.Вообще-то, это выглядит слишком гладко, чтобы быть правдой, и Тони на подлёте ловит замысел парня. Само собой, это не первый грёбаный раз, когда он наблюдал, как Дом раздавал обещаний на миллион, только чтобы полностью перевернуть сценарий, стоило кому-либо угодить в его лапы.Ну и чёрт с ним, Тони должен встретиться с парнем всего один раз.Ему просто нужно избавиться от бага системы, заглушить глупую неотступную потребность, и тогда он продержится ещё пару лет. Вероятно.Вероятно, он хотя бы сможет убедительно притворяться, что он снова в порядке.И даже если парень решит сходу показать свое истинное лицо, его заявленный опыт, наверное, вроде как должен гарантировать, что он знает, что делает. А это уже кое-что.Тони почти удаётся придавить тревогу, узлом стянувшую грудь, убеждая себя, что это не обязательно обернётся очередной катастрофой, когда до него вдруг доходит, что всё это неважно.Совпадение не равно дерьмовому концу света, если на самом деле парень не нацелен встречаться, потому что на кой бы ему сдался Тони?! Тони — просто попользованный саб, находящийся не с той стороны от сороковника, его форма — в основном перечисление вещей, которые он делать не будет, а его профиль совсем не фонтан.Он вынужден напомнить себе, что в точности этого он и искал. У Тони нет причин ощущать себя так, будто он бесконечно проваливается сквозь матрас и пол прямиком в тартарары, и уж точно его сердце не должно пытаться выскочить вон через горло.Со стоном отвращения Тони отталкивает планшет и в порыве отрицания валится спиной в скомканные одеяла, прижимая ладони к глазам.Кретин. Полный кретин.Ворча, он роняет на лицо подушку, снова натягивает одеяло, обустраиваясь, чтобы всласть предаться унынию, ненавидя себя за это, когда планшет неожиданно издаёт перезвон, который Тони никогда прежде не слышал.Требуется миллисекунда, чтобы сообразить, что это, должно быть, дало о себе знать новое приложение, и он невольно дёргается сесть до того, как понимает, что делает.У него новое сообщение.Тони какое-то время невидяще смотрит в экран, прежде чем его ударяет осознание, и он даже не пытается анализировать дикую мешанину противоречивых мыслей, вертящихся в голове, когда поднимает трясущуюся руку, чтобы снова ткнуть в экран.Безусловно, первой мыслью мелькнуло, что это какая-то ошибка. Или шутка.Но, как бы он ни старался, в коротком сообщении не отыскивается ни капли насмешек, и за ним не следует сразу ещё сообщение из серии ?упс, не туда? или что-то подобное, так что... Тони остаётся один на один с фактом, что этот хипстер столетия в самом деле пишет ему.Тони так поглощён укладыванием этого в голове, что едва замечает, как пальцы тут и там прикасаются к экрану, пока не нажимает ?отправить?.ЖЧ(Железный человек): честно скажу, я удивлен совпадением, не знаю никого, кто хотел бы саба типа меняПереписка: https://i.ibb.co/wQx9nG8/Breaking-Point-pic-2.pngХорошо, что Тони один, потому что вырвавшееся у него от ужаса стенание точно навело бы кого-нибудь на мысль, что его убивают особо бесчеловечным способом. Чёрт возьми, если бы ПЯТНИЦА не могла мониторить его жизненно важные показатели и не знала, что он не намерен скончаться, а только немного драматизирует, к нему бы уже мчалась бригада медиков.А если серьезно, Тони не может поверить, что собственные пальцы оказались такими предателями. Это вышло откровенно, слишком откровенно и, надо сказать, довольно жалко. Непрерывно кривясь от уверенности, что уже всё запорол, он спешно набирает продолжение, не в силах остановиться.ЖЧ: или что там еще говорят в таких случаяхhttps://i.ibb.co/zQNNkvp/Breaking-Point-pic-3.png?О да, сто баллов тебе, Старк! Замечательно всё исправил, очень умнó — Тони мысленно закатил глаза. —Знаменитое старковское обаяние в действии. Кому не захочется повстречать эту ходячую самокритичную катастрофу??Очевидно, Столетний чувак не входит в число желающих, потому что больше сообщений нет.Спустя десять минут гипнотизирования экрана Тони ловит себя на том, что на полном серьёзе ожидает ответа, как какой-нибудь хатико, и с раздражением отбрасывает планшет.Что с ним не так? Он ведь даже не хотел этого, и продолжает не хотеть, и всё же привет, уколы идиотского чувства ненужности.Тони так решительно срывается с кровати, что запутывается в покрывале и летит стреноженный на пол. Нелепый пируэт спасает его от падения, и он снова невероятно рад, что рядом нет никого.И если эта мысль также немного отдаёт горечью, что ж, это просто ещё одна вещь, которую следует отбросить подальше и игнорировать.Тревога, с которой он боролся всю ночь в промежутках между приливами беспокойного сна, снова закручивается в груди, становится трудно дышать, и Тони неосознанно принимает решение двигаться.

Ему просто нужно отвлечься, не позволять себе больше думать об этом, поэтому он натягивает застиранные джинсы, видавшую виды футболку и ретируется в лабораторию.Если он проведет весь день, валяясь в постели, как изначально планировал, его мысли продолжат вхолостую крутиться вокруг этого, пока мозг не вскипит. С бóльшим успехом он мог бы извлечь выгоду из того обстоятельства, что его головная боль взяла тайм-аут.И если Тони решает непременно захватить с собой в лабораторию свой Старкпад, то это просто потому, что он может понадобиться ему для работы. Это его легенда, и он её придерживается.Он мог бы заняться самообманом, убеждая себя, что не ждет ответа как манны небесной, но когда планшет вновь знакомо чирикает, мозг Тони с болезненной точностью фиксирует, что прошло ровно три часа и несколько минут сверх того, и Тони ни черта не может унять своё сердце, встрепенувшееся в глупой надежде.Возможно, Пеппер права насчёт того, что ему нужно чаще выходить из дома, разговаривать с людьми, которые технически не являются его служащими. Или его ботами.Она никогда не должна узнать.Руки Тони почти не дрожат, когда он выуживает Старкпад из кармана. То, что он видит, вызывает у него недоверчивое хмыканье.ЖЧ: если "занятный" означает "несносный", то да, я ОЧЕНЬ занятныйЖЧ: ха, "нынче". Не так, как в прежние деньки, да, столетний парень?ЖЧ: о боже, я знал этоЧС: придержи язычок, дорогуша, я не из таковскихhttps://i.ibb.co/hFbXJBq/Breaking-Point-pic-5.pngНа это Тони не может сдержать тихий смех: кажется, этот парень в самом деле из Бруклина, он даже пишет с местным выговором, и Тони ловит себя на том, что уже фантазирует, как это звучит вживую. Он совершенно точно уверен, что раньше его никогда не называли ?дорогушей?, и он не совсем понимает, что с этим делать.Он также не знает, что делать с улыбкой, пытающейся растянуть его губы, с незнакомым оптимизмом, робко трогающим грудь изнутри, поэтому целиком переключается на набор ответа.ЧС: значит, ты хочешь встретиться?https://i.ibb.co/vm719Nf/Breaking-Point-pic-6.pngЧёрт подери, Тони не это имел ввиду. Наверное, перед ответом стоило пораскинуть мозгами получше.Или всё же имел ввиду, и сейчас просто бегает сам от себя, не желая сознаться.Одно из двух.Тони падает на табуретку, закусывая губу, пальцы повисают над экраном, пока он пытается придумать достойный ответ.Он мог бы сказать ?нет? и разом положить этому конец. Вероятно, конец всему разговору, и Тони изо всех сил старается игнорировать подступающее при этой мысли разочарование.В конце концов, встреча с Домом —как бы смысл всей затеи. И этот Человек столетия кажется... на удивление не таким уж отвратным. Он не выходил из себя и не переставал отвечать, когда Тони не мог удержаться от шпилек, и, надо сказать, это намного лучше, чем ожидалось.Внезапно Тони понимает, что порядочно времени просто пялился в свой телефон, и очень скоро промедление станет неловким, если уже не стало. Нужно как-то отреагировать.ЧС: лол да ты весь в нетерпенииЧС: Хорошо, если тебе интересно, я свободен завтра после работы— любое время после шести.https://i.ibb.co/QF9YLCb/Breaking-Point-pic-7.pngВау. Окей. Это... раньше, чем Тони ожидал. Не то чтобы он до конца представлял, чего ожидал, может быть, как-нибудь на следующей неделе, но точно не завтра.

Может, это и к лучшему: если сам Тони Старк станет тем, кто соскочит со сделки, наверное, лучше разобраться с этим скорее.

К тому же, это он вроде как до последней минуты оттягивал поиски Дома.Проще с этим покончить.ЧС: шикарно! Скинь место и время, когда хочешь меня там, и другие нужные вводные, и тогда свидимся!ЧС: хорош *смайл с поджатыми губами* хипстеры не пройдутЧС: смекаешь, дорогуша *подмигивающий улыбающийся смайл*https://i.ibb.co/XSqGnCy/Breaking-Point-pic-8.pnghttps://i.ibb.co/gVvq914/Breaking-Point-pic-9.png***Когда Тони как бы между прочим сообщает Пеппер, что собирается занять на день один из посетительских офисов, замешательство в её молчании ощущается почти осязаемым.—У тебя есть собственный офис, —медленно напоминает она, словно закономерно обеспокоена его странной забывчивостью.— Да, но я не собираюсь встречать случайного парня с улицы в моём офисе, — отвечает Тони, закатывая глаза, хотя он один в лаборатории и вокруг никого, чтобы оценить экспрессию по достоинству, — что если он начнёт хватать моё барахло?— Почему ты... о! О боже мой, ты кого-то нашёл?!Следует отдать должное умнице Пеппер, не замедлившей сложить все кусочки. А вот что возмутительно, так это неприкрытое возбуждение и облегчение в её голосе, заставляющее его ощущать себя кем-то пушистым и тёплым. Он почти рад, что решился на это, — хотя бы ради того, чтобы Пеппер перестала мотать себе нервы из-за него.— Да, да, давай сбавим обороты, — фыркает Тони, потому что понятия не имеет, как всё пройдет, и последнее, что ему нужно — чувствовать, как он подводит её, если затея провалится с треском.— Верно, — быстро отзывается Пеппер, возвращая корректный профессиональныйтон, и, без шуток, она действительно лучшая. — Во вспомогательных офисах сейчас никому не назначено, весь этаж в твоём распоряжении.— Отлично, — подытоживает Тони, но он почти уверен, что голос выдаёт его мандраж с головой.Теперь ему просто нужно отправить парню сообщение, а затем он сможет как следует посходить с ума.ЖЧ: на стойке регистрации скажешь, что к Антонио, они отправят тебя ко мнеЧС: лол, а ты ершист, да, дорогуша?ЧС: точняк, дорогуша, ценю это дело в любовникеЧС: говорил тебе, я стар по духу *подмигивающий улыбающийся смайл*ЧС: *смайл-старик с седой бородой* прочь с моей лужайки!На следующий день, когда время неумолимо переваливает за 6:30, Тони в холодном поту, с нервами, натянутыми до тошноты, безостановочно кружит по офису, подхваченный гремучей смесью тревоги и надежды.В попытке переключиться он уже обошел весь офис, точнее, скорее люкс, но это не помогло. С другой стороны, он обнаружил бриллиантовую серёжку, застрявшую в сливе раковины в примыкающей ванной комнате, чью-то пустую фляжку в задней части ящика тумбочки, и был приятно удивлен тем, насколько хорошо укомплектован мини-холодильник, даже когда никто им не пользуется.Его пиджак уже перекинут через спинку стула, но Тони всё ещё слишком жарко, будто его кожа внезапно сделалась тесной, сердце в клетке рёбер колотится так, что почти больно.Это было ошибкой. Он должен отменить это всё это, он должен —Когдателефон вибрирует сообщением, Тони дёргается так сильно, что едва не выпрыгивает из кожи. Замешкавшись, моментально вспотевшими руками неловко вытаскивает телефон, и увиденное заставляет его хохотнуть про себя.ЖЧ: я буду тем, у кого ножницы, чтобы отстричь его тебе, не благодариЖЧ: я делаю тебе и всему миру одолжениеЧС: *тройной фак*https://i.ibb.co/xFtVvhx/Breaking-Point-pic-13.pngТони в курсе, что улыбается своему телефону несмелой колеблющейся улыбкой, если так можно сказать о выражении, — он не уверен в том, что чувствует по этому поводу.В каждом разговоре с Человеком столетия, даже в самом коротком, этот парень был забавным, дружелюбным и... привлекательным. Для Тони это всё чертовски усложняет, потому что тот не должен был быть привлекательным, в лучшем случае быть терпимым, и теперь, теперь Тони не знает, что чувствовать.Что, если это не кончится полной катастрофой? Вероятно, так будет. Но что, если нет?Раздается стук в дверь, и Тони внезапно обнаруживает, что во рту слишком пересохло, чтобы сказать ?войдите?. Кажется, он вообще не может выдавить из себя ни звука. Но несколько мгновений спустя это теряет значение, потому что дверь открывается, и он цепенеет на полушаге, переставая существовать, когда пелена страха отсекает его от реальности.Потому что на пороге торчит Джеймс Грёбаный Барнс, стивов лучший-друг-навек, с которым Тони пересёкся всего один раз, и о да, он также убил его родителей, и что за херня здесь творится?Это последний вздох Гидры, чтобы прикончить его?Или, может, они нацелились похитить его, это довольно популярный сценарий, а потом использовать как оружие.Так же, как они проделали это с Барнсом.Конечно, Стив клялся и божился, что Барнсу лучше, что тот просто хочет построить себе новую жизнь и чтобы его оставили в покое, но Стив скрывал, что это Барнс убил родителей Тони, пока не прижало. Так что Тони чувствует, что имеет право на здоровый скептицизм.Проклятье.Он не может пошевелиться, забыл, как надо дышать, потому что серьезно — что за херня тут творится?!Ему остаётся лишь беспомощно пялиться, как двигаются губы Барнса, когда тот что-то спрашивает, слова тянутся искажённо, будто проходят сквозь толщу воды, а не через неожиданно ставшее слишком маленьким пространство офиса, так мучительно близко. Барнс коротко шагает вперед, и звон в ушах нарастает вместе с гулом крови в венах и собственным хриплым дыханием, почти оглушая.Тони отшатывается, движимый чистым инстинктом, резкий вдох едва не рвёт ему лёгкие. Внезапно останавливается, налетев бёдрами на что-то твёрдое, и с новой вспышкой страха осознает, что прижался к столу, и больше некуда отступать.Пойманный.Барнс продолжает говорить, и Тони цепляется за мысль, что это в некотором роде гарантия, что тот здесь не по его душу. Тони бы рассмеялся на это, если бы смог совладать со своим сбитым дыханием.Потому что Баки Барнс — Зимний Солдат. Зимний Солдат опасен. Эрго, Тони в опасности. Здесь нет другого чёртова объяснения, которое имело бы смысл.Каждая часть его тела словно вопит бежать, спрятаться, но он не может двинуться, не может думать, только втягивать воздух и дрожать, дрожать и дрожать.— Старк, Тони, мне нужно, чтобы ты сел, — Барнс приказывает, и сосредоточиться на самих словах всё ещё трудновато, но повелительный тон его голоса чёткий, ясный и недвусмысленный, как и жест, которым он указывает на диван в углу комнаты.Даже если прямо сейчас сесть видится довольно хорошей идеей, Тони как бы ненавидит, что подчинился без малейших раздумий. Колени дрожат, и через несколько нетвёрдых шагов он не столько садится на диван, сколько падает, вжимаясь в угол, словно надеясь там спрятаться.Барнс произносит что-то ещё, но Тони вроде как потерял связь с окружающим. Перед глазами плывёт, дыхание слишком поверхностное, в пересохшем горле першит, и единственное, на что он способен, это кивнуть, надеясь, что это правильная реакция, потому что панический страх продолжает стягивать грудь, выжимая тихий скулёж.Он не знает, сколько времени проходит, когда онемелый мозг фиксирует действительность вспышками: вот Барнс совсем близко напротив, опускает плед на его плечи, вот Барнс на коленях перед диваном и — какая-то бесконечно отстранённая часть Тони признаёт — выглядит чуть менее устрашающим, протягивая Тони открытую бутылку воды.Тони старается, он изо всех сил старается быть хорошим и выпить, потому что пусть его мозг и тормозит сейчас на девяносто процентов, оставшихся десяти с избытком хватает удерживать мысль, что он должен выполнять всё, что велит Дом перед ним. Но он так трясется, что у него не выходит, вода течёт по подбородку и, без сомнений, заливает рубашку.Он снова скулит, съёживаясь и сильнее припадая к подлокотнику. Он смутно осознает, что у него вырываются какие-то слова, и, иисусе, лучше им быть извинениями, потому что всё его тело напрягается в ожидании удара, который, он знает, последует неминуемо.Вместо этого, сбивая с толку, рука Барнса ложится на колено, несильно сжимая. Голос мягкий и ободряющий, когда он снова предлагаетводы, командные нотки в его тоне звучат... ласково?.. как прикосновения тёплого пледа, согревающего плечи.Тони снова наклоняется вперёд, и, стараясь не выглядеть по-дурацки, глотает из бутылки. Прохладная вода действительно чудесно смягчает горящее горло. Происходящее ничуть не проясняется, поскольку Барнс принимается кормить его фруктами, нарезанными кубиками, и кусочками шоколада, но, без дураков, это помогает, поэтому Тони не планирует жаловаться.К тому же, до этого он слишком нервничал, чтобы поесть, и теперь даже немного пищи помогает усмирить бурчанье в желудке. И ладно, отлично, спокойное ободрение Барнса тоже значит немало. Что-то в груди Тони, наконец, начинает расслабляться от тёплого: ?Ты так хорошо справляешься, сахарный, сделай для меня несколько славных маленьких вдохов?.Всё, что ему нужно делать — просто выполнять то, что озвучивает Барнс. Жевать фрукты, потягивать воду, медленно дышать. Повторить.Тони не знает, как долго приходит в себя, но стены вроде перестали крениться, дыхание почти успокоилось, сердце перестало ощущаться так, будто вот-вот пробьётся сквозь свою клетку, но когда Барнс отдаляется, усаживаясь на пятки, Тони неожиданно становится холодно.Небольшой контейнер с остатками фруктами остается на коленях у Тони. Бросая короткие взгляды на Барнса, он вылавливает оттуда последние кусочки и, наконец, смахивает капли пролитой воды с подбородка.Теперь, когда в голове немного прояснилась, Тони наконец-то в состоянии охватить то, что на самом деле здесь происходит, и позже, когда его почти покидает ощущение, что он может развалиться на части в любую секунду, находит это даже занятным. Из всех Домов в Нью-Йорке он просто был обязан налететь на Баки Грёбаного Барнса.Но это не объясняет одного — почему Барнс всё ещё здесь, в свою очередь наблюдает за Тони пристальным и, кажется, слегка настороженным взглядом, яркие и любопытные серо-голубые глаза наводят на мысль о штормовом море. Почему на плечах у Тони неожиданно мягкий плед с дивана, на языке послевкусие шоколада, а в воздухе едва уловимый запах машинного масла и старых надёжных инструментов, и всё из перечисленного замечательным образом успокаивает.

Он всегда слышал, что Зимний Солдат был умён.Этот Баки Барнс тоже не промах.Он задается вопросом, сколько Солдата остаётся в голове Барнса, что именно тот видит, глядя на Тони.— Почему ты это сделал? — внезапно выпаливает Тони, потому что это единственная не поддающаяся осмыслению вещь, а Тони терпеть не может чего-то не понимать. Какого чёрта Барнс вообще тут торчит, не говоря уже о том, чтобы носиться со случайно подвернувшемся сабом, таким фиговым, что расклеился в тот же момент, как увидел Дома.(Не просто какого-то Дома, а Баки Грёбаного Барнса.)От вопроса Барнс хмурится, и Тони снова приходится подавить импульс вздрогнуть.— Позаботился о тебе, ты об этом? —переспрашивает тот, хмурясь сильнее, когда Тони судорожно кивает. — Потому что ты в этом нуждался; видать, приступ тревоги или паники, без понятия. Я не мог тебя так оставить. Так не делается.Так не делается.Боже, это так похоже на Стива, что почти заставляет его улыбнуться. Мальчики 40-х с их доморощенной искренней серьёзностью и милыми улыбками.Но это всё равно звучит тарабарщиной.— Но я не твой саб, — Тони чувствует самоубийственную необходимость напомнить и смаргивает смехотворные злые слёзы отчаяния, вскипевшие под веками при этих словах.Он предвидел, что это не сработает, нет смысла расстраиваться. Нет смысла дать вырваться нытью, которое снова горько разбухает где-то в горле. У него, мать вашу, тут не слёзонапорная Башня.На это Барнс коротко приподнимает бровь и качает головой:

— Да без разницы. Я был бы паршивым Домом, если бы не позаботился о сабе у себя под носом, которому плохо. Если кому-то плохо передо мной, я помогу.Ладно. Это близко не то, чего ожидал Тони.Он суёт в рот еще кусочек шоколада, чтобы не сболтнуть, что он этого не понимает, что, если на то пошло, это его ещё больше запутало. Потому что по его опыту, Домам обычно класть на то, что кто-то там пострадает. И они, безусловно, не заморачиваются с помощью незнакомому сабу.

Тони тяжело вздыхает, внезапно почувствовав себя опустошенным до самого дна. Неимоверным усилием пытается вернуть свою маску на место, но чувствует, что не очень-то преуспевает. Пробная улыбка ощущается слабой и неуверенной, и ему ничуть не помогает то обстоятельство, что он не может заставить себя выдержать взгляд Барнса дольше секунды.— Окей, ты выполнил годовую норму добрых дел, можешь идти, — выдаёт Тони, кивая в сторону двери, совершенно неубедительный в попытке изобразить беззаботный тон.Барнс хмурится и приходит в движение, но вместо того, чтобы встать, усаживается на пол, скрестив ноги, и выглядит так, будто теперь сдвинуть его с места может только хорошая порция динамита.— Хочешь, чтобы я ушёл? — уточняет он всё тем же негромким успокаивающим голосом, с которым Тони не знает, что делать. — Я не хочу оставлять тебя одного, пока ты такой вздрюченный.Тони очень хочется огрызнуться, что он не вздрюченный, но руки в самом деле заметно дрожат, а груди что-то тянет, поэтому он молча мотает головой и снова отводит взгляд.Господи, он действительно облажался даже хуже, чем мог вообразить, а до этого явно схалтурил, когда запихивал всю эту надоедливую надежду подальше, и теперь чувствует, как она увядает внутри, оставляя привычную пустоту. Вот вам и поиски Дома. Ему точно стоило быть поумнее.— Я говорил, что ты не захочешь такого саба, как я, — с горечью бормочет он, сглатывая медный вкус разочарования и твердо говоря себе, что не собирается пустить слезу перед Барнсом.Тот издает тихий звук, словно расстроен, и Тони снова не может не вздрогнуть, совсем чуть-чуть.— Вот здесь ты не прав, дорогуша, — мурлычет Барнс своим успокаивающим низким и ласковым голосом. —Ты забавный, умный и добрый, и делаешь для всех море добрых вещей, больше, чем людям известно.

Он негромко смеётся, и Тони невольно прикипает к нему взглядом, заинтригованный, но больше растерянный, потому что в смехе нет ни тени насмешки. — Для меня будет честью иметь тебя сабом, поверь. — Барнс сопровождает слова тёплой и почти многообещающей улыбкой, от которой его лицо светится, и это прямой наводкой поражает Тони точно в грудь.Тони чувствует, как щёки теплеют от всех этих чёртовых признаний, под пристальным взглядом Барнса быстро отводит глаза, задавив нервное хихиканье от мелькнувшей непрошенной мысли, что, ох, вот как ?дорогуша? звучит вживую.Кажется, впервые в жизни Тони нахрен растерял все слова.Он даже не знает, с чего начать. Бездумно разглядывает свои пальцы, подрагивающие на коленях, и в сознании лениво толкается мысль, что, может статься, в самом начале он так ударился в панику, что теперь лежит в отключке и смотрит какую-то дикую галлюцинацию. Это на самом деле многое объясняет.— Послушай, — шепчет Барнс и улыбается кошачьей улыбкой, когда Тони снова вскидывает на него взгляд, — почему бы тебе не обмозговать всё как следует пару дней и не написать мне, когда решишь, чего хочешь? Никакого давления.Похоже, он ждёт какой-то ответ, но Тони не может разжать челюсти, опасаясь, что вместо слов позорно разрыдается. Он попросту бессловесно кивает, и этого оказывается достаточно.Барнс начинает вставать, но замирает на половине движения, и в голосе по-прежнему сквозит тёплое беспокойство, когда он спрашивает:

— С тобой всё хорошо? Если я уйду, справишься?Чтобы заговорить, Тони вынужден прочистить горло, но всё равно выходит ужасно сипло и грубо:— Ага, порядок. Всего лишь подняться в пентхаус. — Барнс кивает, но выглядит до конца убеждённым, поэтому Тони тянет губы в бледной улыбке и очень старается выглядеть обнадеживающе. — Всё будет окей.Барнс пару секунд проводит в раздумьях, затем пружинисто вскакивает на ноги. Он снова колеблется, стоя перед диваном и выглядя на удивление неловко и неуверенно для такого мощного человека, словно не может сообразить, что сделать или сказать, и эй, их таких здесь уже двое.Барнс улыбается с нервным смешком, который не имеет права быть таким очаровательным, и Тони снова вынужден отвернуться, потому что у него ужасное чувство, что щёки снова начинают теплеть.Он слышит, как Барнс быстро прощается, и когда снова поднимает голову, его уже нет.Все всегда говорили, что Зимний Солдат был призраком.Тони забирается на диван с ногами, натягивает на себя плед, ссутулившись, прячет лицо в коленях и наконец-то даёт волю накопившимся слезам.***Тони не знает, сколько времени после ухода Барнса проводит на диване, с переменным успехом пытаясь прогнать дрожь, но достаточно много, чтобы за окнами совсем потемнело.В полной прострации втаскивает себя в пентхаус, не раздеваясь, заползает в постель, и если напоследок у него вырывается ещё парочка насморочных всхлипов, это остаётся только между ним и ПЯТНИЦЕЙ.Он спит почти половину суток и просыпается, моргая в недоумении от яркого солнечного света, струящегося через окна. В голове прозрачная ясность, какой давно не было. Мысль, что он почти забыл это состояние, честно говоря, неслабо удручает. Под рёбрами сидит скованность, в глаза будто насыпан горячий песок, но, по крайней мере, нет головной боли. Тони почти готов признать, что вчерашняя ужасно постыдная лажа этого стоила.В уведомлениях ожидаемо висит несколько пропущенных звонков и сообщений, в основном, от Пеппер, желающей знать, как всё прошло. Удивляет другое —у него есть несколько новых сообщений от Человека столетия, и ага, теперь Тони полностью всекает прикол этого ника. Весьма остроумно.Он должен собрать яйца в горсть и залезть в сообщения, заранее уверенный, что увидит, как Барнс съехал с темы. По понятным причинам решил, что дефектный саб далёк от предела мечтаний и не стоит того, чтобы связываться с Тони Старком.Тони честно не может его за это винить, он и сам почти каждый день не хочет иметь дел с Тони Старком.Когда он всё же заставляет себя открыть приложение, желая положить всему конец, будто одним махом сорвать пластырь, у него перехватывает дыхание.ЧС: Не соврать, увидев тебя, я был ошарашен, но не разочарован. Ты невероятный, Тони, я буду польщен, если ты станешь моим сабом.ЧС: Хочу, чтобы ты знал, ничего страшного, если я больше никогда о тебе не услышу, но надеюсь, ты найдёшь кого-то, кто позаботится о тебе должным образом.https://i.ibb.co/SfQzXLS/Breaking-Point-pic-14.pngУ Тони уходит почти час, чтобы просто решить, как он хочет на это ответить, и полдня спустя он всё ещё работает на отправкой собственного сообщения.Взмокшими руками роняет телефон обратно на стол, затем наклоняется и ложится лбом на прохладную поверхность, тяжело дыша.Пути назад больше нет.