Часть 22. Proud and Strong? (1/1)

Наверняка Маринетт смогла бы написать целый трактат о негативном влиянии будильников на психику человека, особенно по утрам. По крайней мере, сегодня она жутко ненавидела этот механизм, но всё ещё не спешила его отключать.В общем-то, ей не нужна была помощь для того, чтобы проснуться. Во-первых, потому что она итак бодрствовала последние пару часов, ведь её твердое намерение помочь родителям (хотя кого она обманывала, родители были далеко не первыми в списке ?нуждающихся в её внимании? объектов), подразумевало личное присутствие девушки в семейной пекарне. Ну а, во-вторых, Маринетт была искренне рада долгожданному примирению с Лукой.Хорошо, что оба пункта её списка были напрямую связаны между собой, ведь работать в обновленном кафе и придумывать варианты встреч с врунишкой-Куффеном было бы довольно непросто. Хотя какой из брюнета врунишка? Его прежнее нежелание распространяться по поводу своей личной жизни было осознанным выбором музыканта, а значит и его точкой зрения, а значит… В общем, он не лгал, просто не рассказывал того, что не считал нужным, а это, между прочим, его закреплённое законодательством право, так что никаких претензий со стороны Маринетт к нему не было, да и быть не могло.А может она просто пыталась так себя успокоить?Нет, всё было именно так, иначе Лука бы просто не захотел раскрывать ей свои тайны. Не его вина, что девушка отказалась, он ведь и правда собирался избавиться от этого груза. Да. Определённо. Всё дело было в самой Маринетт и точка.Будильник вновь настойчиво завибрировал в кармане Агрест, и она, наконец-то, смогла отключить надоедливую штуковину, которая уже в седьмой раз пищала в её пижамных штанах, ведь раньше ей просто некогда было на него отвлекаться.После того как Куффен ушёл, девушка твёрдо решила стать вторым помощником матери, которому, как и первому, была необходима бирюзовая униформа. Ну или хотя бы её жалкое подобие. Конечно, сшить себе китель как у Луки она элементарно не успевала по времени, да и не было у неё того требуемого количества материала, но ведь нужно же было как-то выкручиваться. Это ещё хорошо, что она заприметила за собой очень странную привычку оставлять небольшие отрезы от последних созданных ею вещей, так что в углу завалялось как раз метра полтора необходимой дизайнеру ткани.Уверенно наплевав на собственный сон, Мари всю ночь провела за шитьем миленького фартука с легко узнаваемыми инициалами пекарни D&C. Интересно, Лука заметит её старания?Мысли брюнетки прервал жизнерадостный звон колокольчиков и последовавший за ним голос Куффена:—?Доброе утро, месье Дюпен, мадам Чэн! Отличная погода, наверняка сегодня в кафе будет много посетителей!По громкому смеху матери Маринетт поняла, что женщина целиком и полностью разделяла его мнение, а значит, уже ничто не могло испортить ей настроение. Что ж, отлично. Во всяком случае, Сабин наверняка ещё больше обрадуется, когда увидит что дочь покинула своё заточение.Быстро метнувшись к неразобранным чемоданам, Мари стала судорожно искать более менее приличные вещи, в которых было бы не стыдно спуститься вниз и, которые хоть как-то подходили бы к привычному стилю Куффена. Всё же, теперь они являлись частью одной команды…К счастью, чёрные джинсы довольно быстро попались ей под руку, а уж об обычной футболке вообще можно было не переживать. Их, в немалом арсенале брюнетки, было хоть отбавляй.Пальцы сами собой соорудили на макушке аккуратный пучок, а уже через минуту, девушка уверенно бежала по лестнице, отвлекаясь лишь на тщетные попытки завязать за спиной фартук.—?Доброе утро, мам! —?чмокнув на ходу изумленную женщину, отозвалась Маринетт и тут же отправила воздушный поцелуй на кухню отцу.—?И тебе, папочка!—?Мари! Дочка! Неужели ты решила спуститься? —?глаза Сабин сияли от радости, словно Агрест вернулась из экспедиции на северный полюс, а не вышла из собственной комнаты.—?Да! И сегодня я буду помогать вам в кафе, ты же не против?—?Конечно нет,?— ловко выуживая из рук дочери тоненькие полоски бирюзовой ткани, усмехнулась Сабин.—?Скажи, вы помирились с Адрианом?—?Не думаю,?— как-то уж слишком отстранённо ответила девушка и упорхнула из материнских объятий, врезавшись прямо в спину стоящего напротив Куффена.Парень слегка отшатнулся, но увидев перед собой нарушительницу собственного спокойствия, расплылся в улыбке.—?Ма-ма-маринетт… Ты снова в строю. Ауч! Больно же! —?шутливо хмыкнул он, потирая ладонью плечо.—?А это на будущее, чтобы больше не смел меня передразнивать.Голос девушки заискрился сарказмом, но она вовсе не злилась, даже наоборот, светилась от счастья, напоминая музыканту симпатичного, но миниатюрного и довольно приятного на вид чеширского кота.—?Я подумаю,?— Лука игриво подмигнул новой напарнице и скрылся за поверхностью кондитерского стола.Кажется, парень действительно уже успел освоиться на своем месте, ведь сейчас, он даже не глядя на сам процесс, заваривал кофе, так отчаянно напоминавший девушке латте. Маринетт могла поспорить на что угодно, что это был именно он и потому довольно хмыкнула, когда заметила в руках Куффена порцию молока.—?Кстати, ты в курсе, что я не подпущу тебя к работе пока ты нормально не позавтракаешь?—?Чего?! —?тут же возмутилась брюнетка, только у неё ничего толком не вышло, ведь Лука, словно волшебник, вытащил из-под прилавка тарелку с её любимыми шоколадными круассанами.—?Но как?—?Почему-то я был уверен, что сегодня ты спустишься к нам,?— невинно пожав плечами, ответил музыкант и сел рядом с Агрест, прямо по центру соседнего стула.—?Ой, вот давай только без этого! Терпеть не могу зазнаек, которые уверены, что весь мир крутится вокруг них!—?Ну, может быть и не весь, а вот твоё возвращение наверняка связано с нашим примирением,?— хищно усмехнулся Куффен и шутливо толкнул девушку в плечо. Она лишь театрально закатила глаза, но отнекиваться не стала, да и зачем? Ведь слова музыканта были чистой правдой.—?А ты? Почему ты не ешь?—?А я уже позавтракал.—?Серьёзно? Сейчас только половина восьмого утра!—?Не вижу противоречий,?— наигранно вздохнул парень и вытянул перед собой длинные ноги, словно он всю ночь только и делал, что восполнял свои пробелы в череде завтраков, обедов и даже, возможно, что ужинов.—?Ты отвратительный актер, Лука, знаешь об этом?Глаза музыканта на миг округлились, но он и не думал обижаться на заявление Маринетт, хотя в общем-то мог. Ещё никто не смел обвинять его в паршивой игре, ведь, насколько помнил Куффен, даже тогда он отлично справился с ролью венецианского аристократа, пусть и скрытого под маской простого гражданина.—?Да ладно тебе, шучу,?— наконец, засмеялась брюнетка и в качестве дружеского жеста, преподнесла парню половину своего круассана.—?Не советую тебе отказываться, в это раз отец превзошёл сам себя,?— аппетитный кусок свежей выпечки промелькнул всего в сантиметре от лица музыканта и Куффен сдался, позволив Мари запустить свое ?извинение? прямиком ему в рот.—?Действительно очень вкусно…Сердце Маринетт неосознанно дрогнуло. Лука… Даже, когда он жевал этот несчастный круассан, забавно выдавая девушке всё новые похвалы в адрес месье Дюпена, выглядел потрясающе. Наверняка, он был чертовым магом, ведь все страхи Маринетт тут же исчезли, стоило ей слегка придвинуться к нему и обвить его шею руками.Пусть брюнетка и обнимала Куффена лишь со спины, она бы с радостью прижала к себе его плечи, совсем по-детски уткнувшись носом в ворох его непослушных волос. Они, будто знали об этом и, как и прежде, пытались прорваться сквозь оковы тонкой резинки и рассыпаться по его щекам, придав музыканту вид беззаботного бунтаря. Даже четкий ментоловый аромат его шампуня едва ли не свёл девушку с ума…—?Лука,?— прошептала она, обдав его шею своим жарким дыханием.Крохотный участок кожи мужчины тут же среагировал на нежный порыв, покрывшись сотнями мелких мурашек. Если бы Мари только знала как сильно ему хотелось ответить на её жест и увлечь её хрупкое тело в объятия, но он не мог. На кону стояло слишком многое и Куффен вовсе не был уверен, что сможет поступиться своей совестью, пусть даже пойдя на поводу у низменного инстинкта. Это было бы жестоко с его стороны. Да, наверное, слишком…—?Кажется, нам пора начинать. Скоро придут первые посетители?— хриплый голос Луки заставил брюнетку очнуться и резко отпрянуть в противоположную сторону.—?Извини, я не должна была себя так вести,?— прошептала она, поднимаясь со злосчастного стула. —?Я готова. Идём...***Накануне вечером:В гостиной Агрестов царила гнетущая тишина. Адриан инстинктивно ощущал это напряжение, которое словно ток, пронзало пространство, отражаясь от тусклых стен отцовского дома. Откуда оно здесь взялось и почему вспыхнуло только сейчас, долго ему размышлять не пришлось. Наверное, было глупо скрывать от отца свою размолвку с Мари… Но размолвку ли?Парень и сам не знал как можно было охарактеризовать их ссору: скандал? пауза в отношениях? грядущий развод? Скорее всего что-то из этого, только вот что…Неожиданно Габриэль вылетел из дверей своего кабинета, подобно рождественскому фейерверку, правда эмоции он нес в себе абсолютно другие.—?И когда ты собирался обо всём рассказать?! Когда судья предоставил бы мне свидетельство о разводе? Или, может быть, когда жёлтая пресса закатала бы вас обоих в асфальт и заполонила бы весь интернет своей провокацией? Когда, Адриан?!Бледный кулак старшего Агреста пролетел всего в паре сантиметров от сына и врезался в дубовый стол.—?Ты как всегда излишне тактичен, пап,?— попытался отшутиться блондин, но у него ничего не вышло.—?Издеваешься? Ты понимаешь, что ваш чертов развод бросает тень на репутацию моего модного дома? На мою репутацию, Адриан!Юноша никогда не позволял себе даже мысли об открытом противостоянии со старшим Агрестом, но сейчас слова отца задели его за живое и он резко подскочил со своего кресла, схлестнувшись взглядом с разбушевавшимся родственником.—?Извини, пожалуйста, что в сложившейся ситуации тебе приходится тяжелее других! Я как-то совсем позабыл, что твоё имя превыше чувств собственного сына! Ах, да, ещё же и имя твоего бренда, неподкупного издательства, идиотского телевизионного канала, экспериментального отдела продаж и даже спокойствие нашего телохранителя тебя волнует больше, чем моя жизнь! Ты действительно считаешь себя прекрасным отцом, Габриэль?!Кажется, в этот раз Адриан действительно вышел из себя. Он даже напрочь забыл о субординации, которая все эти годы царила в их доме. Работодатель? —?плевать. Отец? —?да иди ты к черту! Кем бы не приходился ему Габриэль Агрест, он не имел ни малейшего права упрекать его в том, что их брак с Маринетт распался!—?Что… —?глаза модельера налились кровью и он уже еле сдерживался, чтобы не влепить пощечину своему зарвавшемуся отпрыску, но Адриана было не остановить. Он шел напролом, забывая о том, что их силы далеко неравны.Конечно, престарелый папаша не стал бы бросаться на него с кулаками и выбивать из его задницы ?дурь? железной пряжкой ремня, но от этого мужчина не становился менее опасным. У него были куда более значимые рычаги давления на наследника и Адриан это знал.—?Да как ты смеешь со мной пререкаться, щенок?! —?звонкая пощёчина обожгла щеку парня и он интуитивно сжал руку в кулак.В глазах блондина вспыхнул огонь, но он не сдавался, ведь отступить от своих слов было всё равно, что предать свою сущность. Ему бы вновь пришлось преклонить колено перед отцом, в очередной раз трусливо подчинившись его власти. К тому же, это наверняка отбросило бы их отношения на несколько лет назад, когда модельер относился к родному сыну как к симпатичной вещице, или же как к очередному способу заработка, не больше. Тогда, в лице Адриана он не видел никого даже близко похожего на сильную личность, не то что, единственного наследника и будущего владельца модной империи.От этой мысли в груди Адриана запекло. Он отчётливо ощущал как праведный гнев полыхал под его ребрами, выпуская наружу языки пламени. Никогда и ни за что он больше не окажется безвольной марионеткой в руках деспотичного отца и пускай Габриэль хоть трижды лишит его наследства и о, боже, необходимого парню, как собаке пятая нога, родительского благословения!—?Смею что? —?злобно прошипел Агрест.—?Говорить о себе? О своих чувствах? А не ставить во главе всего мира тебя?! Что я смею, Габриэль?!Мужчина отшатнулся, делая едва уловимый шаг назад, и медленно осел на соседнее кресло. Модельер явно не ожидал, что его всегда кроткий и терпеливый сын сможет дать ему столь жёсткий отпор, но ведь мальчишка в чём-то был прав? Только вот смириться с этим было на удивление сложно.Агрест тяжело дышал, сжимая пальцами воротник любимой рубашки. Он физически не мог признать своего поражения, но и не согласиться с Адрианом он тоже не мог. И почему всё это происходило именно с ним? Ведь совсем недавно их жизнь стала понемногу налаживаться и входить в своё привычное русло… Интересно, на что он всё это время надеялся? Старый дурак…Неужели думал, что сын, как и прежде, засунет своё мнение куда подальше и подчинится его абсурдному обвинению, принеся необходимое решение в белоснежных зубах? Вот уж действительно идиот…—?Уходи?— злобно фыркнул Агрест, глядя исподлобья на шипящего наследника.—?Мы обсудим это позже.—?Я не собираюсь с тобой ничего обсуждать,?— резко отрезал Адриан.—?Это моя жизнь и моё дело. Если хочешь?— можешь помочь, а если нет… —?блондин на миг замолчал, но заметив, что всё внимание отца было обращено на него, отчётливо прохрипел:—?Иди к чёрту!Двери гостиной оглушительно хлопнули и Габриэль закричал:—?Натали! Быстро ко мне!Через мгновение перед модельером стояла его верная помощница, уже заранее готовая к выполнению будущих поручений.—?Сейчас же узнай всё об их ссоре. Кто? Что? Из-за чего? Почему и где? И чтобы завтра же вся информация была у меня! Исполнять!Женщина едва заметно кивнула и скрылась прочь, прихватив с собой бессменного телохранителя семейства Агрест...