Глава 25. Подарок (2/2)

– В немецкой форме.

Райхенбах улыбнулся.

– Понимаю ваш скепсис. Видите ли, до плена она была медсестрой, я решил использовать её навыки.

– Поэтому вы предоставили форму?

– Не голой же ей работать, в самом деле? Только будет отвлекать солдат, и какой тогда от неё прок?

– Ваша правда, – согласился на словах Шефер, а сам решил присмотреться к девчонке. – Говорит по-немецки?

– Нет.

Райхенбах предложил незваному гостю кофе.– Благодарю. – Шефер взял кружку. – Как вы с ней общаетесь?– На английском она говорит довольно сносно. Но что вы здесь делаете? Кругом идут бои, вы можете попасть под обстрел, если не в окружение.

– Хочу найти как можно скорее сообщника Рихтера. Я своими руками распну на дыбе предателя.

Райхенбах отпил кофе.

– Ну-ну, куда делся ваш гуманизм? Достаточно пустить газ.

– Лёгкая смерть для изменника?

– Я бы так не сказал, но да оставим. Что вам удалось выяснить и нужно ли мое содействие?

– Пока мало информации. Все так некстати.

– Разве предательства могут быть кстати?

– Я говорю о той патовой ситуации, которая складывается на фронте. Ничего бы не было, будь жив англичанин, или имей мы в распоряжении его разработки. – Шефер поставил чашку и прямо посмотрел. – Возможно, мы не там ищем. Рихтер сотрудничал с советской разведкой. Как вы считаете, могли ли в лабораторию проникнуть их разведчики?– Тогда как у Рихтера оказались бумаги? Разведку отметать нельзя.

– Н-да, – протянул инспектор. – Мне передали часть его дел, но я бы хотел ознакомиться со всем, во что он вникал.

– Понимаю. Я распоряжусь. Что-нибудь ещё?

– Я уже спрашивал, но, быть может, вы что-то вспомнили, какие-то детали или кого-то подозреваете?– Нет, увы нет.

Шефер раздосадовано вздохнул и кивнул. Он глянул на наручные часы.

– Должен ехать. Предстоит много работы.

– Держите меня в курсе.

– Конечно.

Шефер вышел из дома и нашёл взглядом девушку. Наклонив голову, смотря под ноги, она несла горячую воду. Инспектор спустился с крыльца. Анна прошла мимо. Он обернулся и, проводив взглядом, пошёл к машине.

– Кто это был? – спросила Анна, плотно закрыв входную дверь. – Не видела его раньше.

– Он расследует дело Рихтера.

Она налила в кружку тёплой воды и села напротив.

– Он ничего вам не сказал?

– Нет, а что?– Боюсь, как бы он не решил вас допросить, – в задумчивости ответил бригадефюрер. – С некоторых пор вы представляете интерес.

Анна поперхнулась водой.

– Зачем ему допрашивать меня?– Рихтер под пытками наговорил лишнего. Сегодня Шефер приехал посмотреть на вас, Анна Викторовна. Слухи о вас настолько возбудили воображение, что он не дрогнул перед опасностью погибнуть от пуль. – Райхенбах вышел из-за стола, Анна поднялась следом. – Ведите себя тихо в мое отсутствие.

– Не забудьте про санчасть и постарайтесь дожить до вечера.

Он усмехнулся, оценив шутку, и надел куртку.

– Я приложу усилия не подорваться на мине, а также не умереть от химического оружия Брауна, – сказал он на прощанье.

Райхенбах вернулся в восьмом часу вечера – удивительно рано для него.

– У меня для вас подарок, – сказал он торжественно и вытащил из-за спины приличных размеров свёрток.От неожиданности Анна поднялась со скамьи.

– Подарок?

Райхенбах положил на стол, а сам сел рядом. Что он мог ей принести? Анна потянула за края, и узел развязался. Когда только она увидела цвет одежды, то решила, что глаза обманывают ее. Не веря, она вытащила гимнастёрку. Цвет, пошив, размер – все напомнило о собственной форме, которую забрали немцы в октябре. Анна посмотрела на Райхенбаха.

– Я не понимаю.

– Что именно вам не понятно?– Всё.

– Вы не можете здесь больше оставаться. Когда я умру, а это произойдёт, по всей видимости, раньше, чем мы проиграем это сражение, вас убьют. – Он щёлкнул зажигалкой и поднёс сигарету к огоньку. – Не волнуйтесь, я помогу вам сбежать, когда ваши подойдут близко.

Совсем не это сейчас беспокоило Анну, её не пугал даже возможный допрос Шефера. Она медленно и тяжело опустилась на скамью. Ещё месяц назад она бы, не раздумывая, сбежала хоть в немецкой форме. Сейчас сбежать означало оставить его. Неужели они никогда не увидятся? Неужели она не будет знать, что с ним стало после войны? Выжил ли он или погиб от пули, а может быть, яд сделал своё чёрное дело? Анна снова посмотрела на форму. Казалось бы, какой лёгкий выбор! Нет, по ощущениям это как два разных полюса, как поделить мир на зло и добро, на чёрное и белое. Она перевела взгляд на наблюдавшего за ней Райхенбаха. Делая очередную затяжку, он следил за каждой эмоцией на её лице, желая заглянуть в душу и увидеть колебания. Зачем они повстречались? Зачем она узнала о нем то, что не должна была? Почему сейчас ей так мучительно страшно с ним расстаться и постыдно признаться даже себе самой в подобной слабости?

Тишина, повисшая между ними, становилась красноречивее любого ответа. Он почти докурил сигарету. Все также в перчатках, все такой же собранный. Немецкая форма на нем сидела как влитая, а был ли он верным последователем фюрера?– Где вы взяли форму? – почти шепотом спросила Анна.

– Неважно.

Райхенбах затушил окурок. Анна пододвинула свёрток и увидела лежащий на брюках смертный медальон. Анна раскрыла его и прочла содержание. Чужое имя и фамилия, чужая дата рождения.

– Что стало с девушкой?– То же, что с другими.

Анна провела рукой по гимнастерке и заметила следы крови.

– Да, постирайте и хорошенько спрячьте. Медальон тоже. Теперь он ваш.

– Мой?– Все верно, ваш, – заявил бригадефюрер. – Анна Миронова погибла в октябре сорок третьего.

– Хотите, чтобы я жила под чужим именем? Да у этой девушки наверняка есть семья, которая волнуется и ждёт.

Райхенбах поморщился, как если бы она говорила о том, что он вовсе не хотел слушать.

– Когда нас возьмут в котел, вас обнаружат, появятся вопросы. Напомните, что делают с предателями родины?

Анна покачала головой.

– Только отсрочка. Когда-нибудь командование узнает и меня расстреляют.

– Все будет хорошо, если сделаете так, как я скажу.

Анна промолчала. Она не надеялась вернуться к своим и смирилась с неизбежной смертью, как вдруг Райхенбах заявляет такое. Как удивительно переплелись их судьбы, как неправильно то, что между ними происходило.

– Как же вы?

– Обо мне не беспокойтесь.

– Вы умираете.

Райхенбах закурил.

– Что с вами не так? – Он выпустил струю дыма. – Я думал, вы обрадуетесь подарку. Другая бы на вашем месте сияла, как начищенный пятак.

– Я рада, – глухо ответила Анна.

– Вы забыли улыбнуться.

Она выдавила из себя улыбку.

– Так-то лучше. Мы с вами по разные стороны. Пройдёт время, и вы по-другому взглянете на вещи.– Когда я уйду?

– Пока не знаю. Мы пытаемся прорваться.Он замолчал. Анна положила гимнастёрку назад и пошла запереть дверь. Может быть, она сумеем сбежать, но это будет после того, как она поможет ему.

– Раздевайтесь.

Райхенбах изогнул бровь и усмехнулся:– Даже так? – продолжая насмешливо смотреть прямо в глаза, бригадефюрер потушил сигарету и потянулся пальцами к пуговицам на кителе. – Меня восхищает ваша прямота.

– Рубашку тоже.

– Ну, конечно, – улыбнулся он широко, – к чему нам формальности?

Анна наполнила шприц пенициллином. Смочив вату спиртом, она протерла кожу и вколола.

– Есть ухудшения?

– Нет, ma chère.

– Благодаря лекарству дыхание не будет затруднено. Единственное, что можно сделать.

Анна накинула ему на плечи рубашку и села рядом. Они оба молчали. Он закурил. Она положила голову ему на плечо. Как странно, промелькнуло у нее в мыслях. Как глупо, подумал он и выпустил дым.