Глава 21. Разговор по душам (2/2)

Черты лица Анны изменились, и она заговорила на чистом немецком не своим голосом:– Не будь сволочью! Спаси мою дочь. Увези её.

Райхенбах, побледнев, отшатнулся.

Анна замолчала, захваченная разговором мужчин. Её остекленевшие глаза смотрели в одну точку.

Вот Райхенбах из прошлого наклонился к Элис и произнёс:– Твой отец не выполнил работу в срок. Он виноват, не так ли?Девочка медленно кивнула. Райхенбах погладил её по волосам.

– Смышленая – в мать пошла. – Он пристально рассматривал лицо и, поднявшись, заключил: – Пусть не ходит в школу, могут усомниться в чистоте крови.

– Алиса – немка.

– Почаще говори себе об этом.– Райхенбах приподнял воротник пальто. – Успеешь до моего отъезда, и я подумаю над твоей просьбой.Анна мотнула головой, сбрасывая наваждение, и посмотрела на Райхенбаха. На нем не было лица. Она сделала шаг, он отступил. Анна остановилась.

– Элис – ваша крестница. Кто этот мужчина, который просил о помощи? Чего он боялся?Райхенбах сделал шаг назад и врезался спиной в стену.

– Откуда ещё я могу знать содержание вашего с ним разговора? – Анна медленно сделала к нему шаг. – Я видела комнату, вас. – Ещё один, второй. – Он спрятал синюю тетрадь с записями под пианино. Что в той тетради?Она встала рядом и заглянула ему в лицо.

– Кто вам сказал?

– Просто поверьте мне, как я доверилась вам.

– У вас не было выбора.

Анна улыбнулась.

– У вас тоже.

Он сощурился, окинул взглядом.

– Допустим, в определённые вещи я могу с натяжкой поверить, однако...Говорите, Элис вас навещает. Тогда какой секрет она хранила от отца, об этом знал только я.

Анна нахмурилась. Она ему не будка желаний. Откуда ей знать, какие у ребёнка были секреты?– Так я и думал, – процедил Райхенбах. – Теперь отвечайте, откуда знаете про шифр?– Духи говорят то, что их волнует, – возразила Анна и замолчала, увидев у стола Элис.

– Я попросила щенка. Папа был против, и я попросила крестного. Мы назвали её Сьюзан.

Анна перевела взгляд с Элис на бригадефюрера.

– Элис говорит, вы подарили ей щенка. Собаку звали Сьюзан.

Райхенбах закурил и заходил по комнате. Девочка исчезла так же неожиданно, как появилась.

– Ладно, предположим, – сказал он, выдыхая сигаретный дым. – Давно у вас...ммм... – он запнулся, подбирая правильное слово.

– Способности, – подсказала Анна.

– Способности, – подхватил Райхенбах. – Так давно?– С детства. Ко мне приходил дух бабушки, потом все закончилось. Началось со смерти отца в сорок первом.

Райхенбах оглядел её сверху донизу. Почему из всех женщин именно она? Выглядит нормальной, рассуждает здраво. Он же не станет верить в эту чушь? В бытность его молодости он знал (не лично, разумеется) людей, увлекающихся спиритизмом. По большей части все они были шарлатанами. На шаралатанку Анна не была похожа от слова совсем... и на разведчицу тоже. Если бы не он, она погибла бы в октябре или чуть позже. Уж советскую разведку он бы вычислил сразу.

Окурок полетел в пепельницу. Ладно, если отбросить доводы рассудка и согласиться, то следует разобраться со шифром. Райхенбах раскрыл на столе карту.

– Повторите ещё раз, – приказал он.

Анна повторила и подошла. Она увидела, как по карте он чертил шахматную доску.

– Король – фюрер? – поинтересовалась Анна.

Райхенбах промолчал и закурил во второй раз. Анна смотрела на карту, но из-за обозначений на немецком ничего не понимала.

– Зачем ребёнку передавать вам шифр? Почему не отец?– Меня спрашиваете? – не отрываясь, спросил бригадефюрер. – Вам виднее. Духи приходят не ко мне.

– Духи приходят, когда не могут найти покой. Почему девочка, а не отец? Он был вашим сослуживцем.

– Не знаю, – начал Райхенбах, делая затяжку, – и, предвосхищая следующий вопрос, вы ничего не узнаете об обстоятельствах их смерти.

Анна сложила на груди руки.

– Вот вся ваша благодарность. Дайте посмотреть, что вы пишите.

– Идите в кровать.

– Я имею право знать. Я вам рассказала.

Райхенбах изучал карту и делал на ней какие-то пометки. Прочертив линию от одного до другого пункта, стряхнул пепел в пепельницу. Дым медленно наполнял комнату.

– Ложитесь спать, или мне отнести вас в постель, а дверь подпереть стулом?Анна топнула ногой и ушла в комнату, громко хлопнула дверью. Райхенбах вернулся к карте, пряча улыбку в уголках губ.

Какая наглость! Она передала послание, а он отправил её спать. Забравшись под одеяло, Анна увидела у окна Нину.

– Прошло, как по маслу, – подбодрила подруга.

– Он первый, кому я сказала.

Анна отвернулась и закрыла глаза. Стрелки часов показывали половину первого. 23 января.

Райхенбах шёл по коридору. Мимо проходили офицеры. Кружилась голова, слабость во всем теле заставила сбавить шаг. Он закашлял. Снова металлический привкус. Ноги свело судорогой, и Райхенбах упал. Люди все также продолжали идти, не обращая на него внимания.

– Он утонет в собственной крови! – злорадно прокричал где-то рядом Браун.

Райхенбаха вырвало кровью. Он пытался подняться, но перед глазами все плыло, голова раскалывалась, будто сдавили между молотом и наковальней.

– Он покойник! – залился смехом Браун, которого нигде не было видно. – Покойник!

Легкие горели, их разрывало изнутри. Кровь фонтаном вырвалась изо рта. Райхенбах задыхался. В глазах темнело. Офицеры проходили мимо.

Анна вздрогнула, проснувшись. Она разжала пальцы, сжимавшие крепко одеяло. Стояла глубокая ночь. Рядом спал Райхенбах. Его грудь спокойно вздымалась.

– Очень скоро, – раздалось напротив, и Анна в ужасе повернулась, – очень скоро он покинет этот мир.

Призрак Брауна стоял рядом, глазасверкали.

– Убирайся, – зашептала Анна, приподнявшись. – Дух зловредный, уйди!

Лицо Брауна начало меняться, тело вытянулось, белый халат сменился формой СС.

– Ты знаешь, – Райхенбах говорил голосом ученого, – его не спасти.

Дух в обличие бригадефюрера закашлял, изо рта полилась кровь. Анна вскрикнула и сразу прикрыла рот ладонью. Призрак исчез. Райхенбах перевернулся на бок и приоткрыл глаза.– Кошмары? – сонно прохрипел он и сгрёб Анну в охапку, зарываясь носом в её волосах.

Чувство безопасности, зародившееся в груди от его прикосновений, согревало, и Анна, как ребёнок, который ищет защиты, придвинулась ближе и прижалась лбом к его крепкому плечу. Она не станет рассказывать про Брауна, хватит с него Элис. Райхенбах накрыл одеялом, и Анна спряталась у него на груди, засыпая под мерный стук его сердца.