Глава 16. Обратный отсчёт (1/2)
Из кабинета послышался шум – что-то упало, покатилось. Тяжелое шарканье ног, каждый шаг требовал неимоверных усилий. Анна, напряженная, спрятала тетрадь, данную ей бригадефюрером для собственных записей, и спрыгнула с кровати. Кто-то зашёлся в кашле, а после грубо выругался.
Узнав голос, Анна выскочила из комнаты. Райхенбах, сгорбившись, опирался рукой о стол, а вторую прятал под расстегнутым кителем. На полу валялась лампа, случайно им задетая.
– Что с вами?
Райхенабах попытался поднять голову, но тело свело судорогой, после чего приступы кашля возобновились, но уже с кровью. Он рухнул на пол. Анна чуть не вскрикнула. Она бросилась к нему и помогла принять вертикальное положение. Райхенбах облокотился о стол и вытащил руку. Всегда, куда бы ни направлялся, он надевал перчатки. На одной была, а вторая...вторая рука отекла, местами кожа была сожжена, а вокруг ожогов вся пошла пятнами, выступили кровавые бисеринки пота.
– Что с вами? Я не понимаю! Вас ранило?
Райхенбах одним движением разорвал подкладку кителя на боку и вытащил железную капсулу. Выпив содержимое, он на секунду прикрыл глаза. По телу прошли судороги, бригадефюрер закашлял кровью. Анна окинула его взглядом, но не нашла пулевых ранений, потянулась руками, но он поймал за запястье, разлепил покрасневшие веки.
– При...неси...– Что? – она повысила голос, но вовремя сообразила и зашептала: – Что принести?– Апте...Он вновь закашлял и отвернул голову, чтобы кровь не попала на Анну. По виску скатилась капля пота. Из груди вырвался то ли вздох, то ли стон, когда бригадефюрер, повернувшись, снова заговорил:
– Аптечка...Анна устремилась в комнату, задела ногой и опрокинула стул. Как сумасшедшая искала то, что он попросил. У неё была аптечка, выданная, как медсестре, но Анна схватила аптечку Райхенбаха и бегом бросилась к нему. Его лицо было белым, на губах и подбородке – кровь. Он не шевелился, и Анна с ужасом решила, что бригадефюрер мертв. Но тело вновь свели судороги. Она села рядом. Райхенбах повернул к ней лицо. Пальцы не слушались, ему с трудом удалось открыть аптечку. Шприц, мази, таблетки, бинты и прочее, всё, как у всех. С последними силами он высыпал на пол содержимое, и только сейчас Анна заметила три незнакомых пузырька. Райхенбах отшвырнул другие препараты, потянулся рукой, но вдруг пошатнулся.
Генерал СС потерял сознание.
Анна позвала его дрожащим голосом, встряхнула за плечи. Проверила пульс: частота ударов превысила норму. Желудочковая тахикардия. Будет остановка сердца. Ей пришла в голову трусливая мысль позвать врача. Нет. Если он бы хотел довериться врачу, то не вернулся бы с собрания командиров сюда, да и нет времени! Сейчас есть только он и она. Анна взяла шприц и наполнила лидокаином. Дрожащими, непослушными руками Анна сняла с него китель и закатала рукав рубашки. Осторожно ввела. Она впервые работала с этим средством и не знала, какая должна быть реакция у организма. Анна измерила пульс – сердечный ритм постепенно стабилизировался. Хорошо, одной проблемой меньше.
Так. Аптечка. Не думая, что за жидкость в трёх пузырьках, Анна взяла все. Который?! Он должен выпить или нужно вколоть? Что это за яд и кто осмелился отравить командира дивизии? Его отравили на собрании? Только его или других тоже? Анна совершенно не разбиралась в ядах, но в них понимал дядюшка, в своё время прочитавший ей ни одну лекцию и кое-что ей всё-таки удалось запомнить, хвала небесам. Райхенбаха точно отравили не цианистым калием. Мышьяк? Нет, не те симптомы. Ртуть? Тоже нет. Ещё Анна помнила помимо симптомов классических ядов, что многие имеют накопительное свойство. Оставалось надеяться, что Райхенбаха не травили днями напролёт.
Кто-то подошёл к убийству изобретательно.