Глава 6. ?Я надеюсь, что ты счастлива? (1/1)

How you turned my world, you precious thingYou starve and near exhaust meEverything I've done, I've done for youI move the stars for no oneYou've run so longYou've run so farYour eyes can be so cruelJust as I can be so cruelDavid Bowie?— ?Within You? (Labirinth) Возможно, правильно было бы остаться в аудитории, продолжить разговор с профессором Вебером. Возможно, правильно было бы забиться в какой-нибудь закуток, свернуться там клубком и зажать уши. Возможно, верно было бы просто удрать из университета в клинику окольными путями и выбросить из головы всё и вся. Но Ами поддалась яркой вспышке порыва и теперь мчалась по коридору, под высокий дразнящий голос лорда Зойсайта, выводившие строки песни группы Blue October*(1):There will be days when you're falling downThere will be days when you're inside outThere will be days when you fall apart О, да! У неё прямо сейчас всё наперекосяк, поскольку один наглый самовлюбленный рыжий лорд решил, что он может заявиться в университет и спеть балладу! Да она с ума сходит от ярости! Места на нём живого не оставит!Someone else will break you heartThey're never gonna hold you backI'm always gonna have your backSo try to remember that Кто-то разобьет ей сердце? Что за глупости! И что значит ?им никогда тебя не удержать??! Спину он ей прикрывать собрался… Ещё бы почесал, может быть… Ами мчалась, не раздумывая о том, что именно скажет и сделает, когда увидит перед собой этого придурка. На главной лестнице не было четко слышно песни, поэтому кусок она пропустила. Когда девушка выбежала наружу, то увидела небольшой помост прямо напротив фонтана, у которого сгрудились студенты и даже несколько преподавателей. Большей частью публика была женская. Одетый в свободную белую рубашку, у которой не хватало наверху пуговиц, и кожаные облегающие брюки, Зойсайт, чувственно обхватив стойку микрофона руками в перчатках, выводил:And now I'm standing here and looking at youI wonder what the hell you're gonna doWith those Dr. Pepper eyes and you bubble gum hair Пел Лорд Севера с завидной экспрессией и энергией?— слушательницы просто визжали от восторга. Мокрые от пота прядки его челки облепили лоб, а зелёные глаза так и искрили провокационным задором. Ами не могла отвести взгляда от него…Yeah, I'm standing right hereI remember how I held you so rightI remember that Saturday nightDo you? Меркурий вспыхнула, все ещё не в силах оторваться от ангельски прекрасного лица лорда. Возможно, он и выбрал эту песню ради этих строк? Чтобы напомнить о пылкой субботней ночи, ставшей началом этой жестокой истории. Два хриплых чувственных вздоха, сорвавшихся с его губ с определенным намеком, не оставляли сомнений. Коротко и соблазнительно облизнув губы кончиком языка, Зойсайт запел со всей мощью рефрен, а Ами усилием воли заставила себя бросить взгляд ему за спину. Вопреки названию на сцене вместе с Зойсайтом было пять человек. На гитаре играл кучерявый блондин, в котором с легкостью узнавался Лоэнгрин-Стефан, на бас-гитаре отрывался зеленоглазый брюнет (возможно, Мефистофель-Андреас?), на ударных сидел коренастый шатен Ганс (его Ами узнала очень уверенно), на клавишах же стоял невозмутимый высокий парень с длинным хвостом черных волос (Макс?!). Похоже, что друзья Норберта заложили хорошие основы отношений именно через музыкальную группу. Ами вновь обратила свой взор к Зойсайту, который поймал её взгляд и дерзко подмигнул. Решимость навешать бывшему генералу Темного Королевства по первое число куда-то улетучилась. Смущенная и зачарованная, Ами покорно наблюдала за мужчиной на сцене, решив, что может позволить себе такую маленькую слабость: полюбоваться полным сил и света херувимом, которого, как думалось ей раньше, она беспощадно уничтожила.I remember every word that we spokeYou right here next to meI remember how we tried and we triedI remember everything …всё. Помнит всё… Ами не удержалась и тихо всхлипнула, зажимая рот ладонью. Она тут же зажмурилась, стараясь удержать слёзы подальше от свидетелей. Подальше от него. Ох. Это же простой трюк. Прийти при параде, спеть девушке серенаду… Веками мужчины пели сладкие песни, туманящие разум, так почему бы не встряхнуть себя и не сказать, что всё это ерунда, и Зойсайт просто пытается произвести на неё впечатление?I hope you're happyI hope you're goodI hope you get what you wish forAnd you're well understood Зойсайт пропел эти слова, и что-то в его голосе подцепило Ами, словно раковину за створку. Она вновь посмотрела на него и с удивлением подметила слёзы, стоявшие в его глазах.And whatever your progressI know you'll be fineBecause I hope you're happyEven if you're not mineTry to remember that…I hope you're happy ?Даже если ты не моя… Я надеюсь, что ты счастлива?. Что он на самом деле хочет ей сказать? Ами закусила губу, кулаки непроизвольно сжались. Зойсайт пришел сказать, что отступается от неё. Заявить об этом со всей свойственной ему помпезностью, чтобы и на Луне слышали. Тем временем грохотали аплодисменты и резонировал визг особенно рьяных поклонниц. —?Норберт, Норберт! —?закричала одна из старшекурсниц, маша рукой. —?А что за Ами? —?Да, кто такая Ами, Норберт?! —?вторила ей одна из младших девочек, которая, не застала группу в университете, но, впечатленная устроенным шоу, прониклась к ним симпатией. —?О, кажется, я её знаю! —?подпрыгнул кто-то в толпе. —?Мы учимся в одной группе! Норберт только обворожительно улыбнулся, смахивая пот со лба, а потом махнул клавишнику. Тот подошел к микрофону и продекламировал: —?Итак, любезные друзья, наш почти импровизированный концерт продолжается. И мне, младшему запасному дьяволу, отведена высокая честь исполнить заместо нашего главного дьявола балладу ?Под серебряной луной?. Порыв бежать выяснять отношения угас, превратившись в жалкую пыль. Ами растерянно сняла очки, про которые забыла ещё в аудитории, и потерла переносицу. Она пыталась осмыслить, что именно хотел ей сообщить в такой форме Зойсайт, и, что она чувствует по этому поводу. Получалось как-то не очень. Когда она открыла глаза, то рыжего уже и след простыл, а Макс, которого она опознала по голосу, чувственно выводил красивую лиричную песню, контрастно звучащую энергичной предыдущей. Ами вздохнула и поплелась обратно внутрь университета, надеясь, что её вещи остались в аудитории, и там уже не обретается профессор Вебер. Однако столкнулась она с профессором прямо в холле. Он держал её сумку, сочувственно поглядывая поверх очков: —?Значит, вам не повезло познакомиться с нашим ужасом всея университета? Его тон вызвал у Ами удушающую волну раздражения. Ей внезапно представилось, как бы тут среагировала Урсула, обозначая личные границы. ?Не вашего ума дело!?,?— было бы самым мягким. Но сама девушка только вздохнула и натянуто улыбнулась: —?Дурацкая история, профессор Вебер. Спасибо за сумку. Передавая ей вещи, мужчина все же добавил громким выразительным шепотом: —?Вы очень серьезная девушка, устремленная в безусловно успешное будущее. Но такие люди, как Норберт, не будут для вас лишними. Они дадут вам идеальный баланс, понимаете? Ами вспыхнула до корней волос и механическим голосом просипела: —?Доброго дня вам, профессор. А затем поспешила покинуть здание университета, пока на неё не обрушились ещё какие-нибудь откровения.*** Ами ещё шла по территории университета, когда услышала крик: —?Царица Ночи, эй! Подожди! Девушка растерянно оглянулась, мгновение размышляя, кто её мог бы так назвать. А может и не её так зовут? Не успела она додумать эти мысли, как увидела, что к ней со всех ног мчится растрепанный Рафаэль в распахнутом бежевом плаще, из-под которого виднелся фантазийный шейный платок. Мелькнула паническая идея броситься без оглядки прочь, но всё же Ами решила не устраивать гонок. Рафаэль не Норберт… Да к тому же может помочь прояснить, что вообще тот задумал. Друг же. —?Фух, чуть не упустил тебя,?— парень согнулся и уперся ладонями в колени, тяжело дыша. —?Извини, бегун из меня так себе. —?Зачем ты искал меня? —?тихо спросила Ами, обнимая себя руками. —?Я… Норберт сказал, что у вас не складывается. Мне очень жаль,?— выдохнул парень, с трудом распрямляясь. —?Он попросил меня вернуть тебе маску и перчатки, которые ты оставила на балу. Он протянул ей плотно завернутый в бумагу сверток, и Ами неуверенно приняла его. —?Х-хорошо. Что-то ещё? —?Знаешь, Царица,?— Рафаэль пристально смотрел в её лицо, и от его взгляда стало уж совсем неуютно,?— я не совсем понимаю, что у вас там не состыковалось. И почему Норберт тебя так легко отпускает, тоже не понимаю. Может быть, это всё потому, что он толком ни с кем и не встречался и не привык упираться за то, что по-настоящему дорого. Но ты ему дорога. А значит, наверное, тебя стоит предупредить, что он уезжает. Ами стояла, и её лицо из тревожного стало отрешенным. Вот как… Логично. —?Куда? —?сухо спросила она, заранее зная ответ. —?В Токио. Ему оттуда кто-то звонил, то ли друзья, то ли родственники. Мы не очень поняли. Закатывает на следующей неделе отвальную. ….ещё неделю минимум в одном городе, а там растянутся километры, которые дадут время всё обдумать, обрисовать, рассчитать… продумать… как сделать так, чтобы больше его не встретить… Ами всхлипнула, чувствуя, как дрожь пронзает её тело тонким ядовитым копьем, насаживая словно бабочку. Его песня действительно прощание, и от этого ей стало так горько, как будто… будто… And whatever your progress I know you'll be fine В лице Рафаэля почудилось мрачное удовлетворение, и мысль молнией пронзила её разум. —?Это он попросил тебя рассказать об отъезде. Чтобы я попыталась его остановить. —?Нет,?— Рафаэль резко мотнул головой. —?Норберт ни за что бы не попросил меня об этом. Доверил бы Гансу такую миссию. Он подчеркнул, что вам лучше находиться в разных городах. Ами стиснула пальцы на свертке. Она чувствовала здесь какой-то подвох, ловушку. Зойсайт был одним из самых коварных и расчетливых людей, которых она знала. Этот человек умело обыгрывал её, принцессу Меркурия, в шахматы, хотя официально ?турнирную таблицу? Земли возглавлял Кунсайт, пару раз потерпевший поражение от Арнемеции. ?Это наш секрет,?— ухмылялся рыжий лорд и подмигивал, когда она с досадой опускала короля на доску, признавая его победу. Вот и сейчас она интуитивно чувствовала, что её зажимают в угол, пытаясь заставить сделать необходимый Зойсайту ход. Не дождется… Она не будет играть с ним, не предпримет ничего, сделав вид, что ей плевать. И пусть Рафаэль расскажет ему о слезах, пусть поведает о том, как она изменилась в лице, как дрожала, будто осиновый лист… Пусть сам Зойсайт будет помнить, как она плакала, услышав ту песню… Но. Она продолжит жить своей жизнью, будто ничего и не случилось. Будто и не было той безумной яркой встречи, от которой она так вспыхивает и желает оказаться рукой у себя между ног, чтобы дать удовлетворение охватывающему возбуждению… Будто и не было того бала, когда она поверила, что можно встретить человека, о котором скажешь ?он?— моя судьба?. Бросив короткий яростный взгляд на Рафаэля, она развернулась и пошла прочь. Ей надо в клинику. Ещё чуть-чуть?— и придется писать объяснительную по поводу опоздания. —?Да чёрт возьми! Что же вы за два упрямых идиота! —?прокричал ей вслед парень, но не погнался и не попытался остановить.*** Вечером Урсула застала Ами на кухне за сосредоточенным потрошением свертка. Вывернутые перчатки лежали на столе, рядом опавшим лепестком валялась маска, а Ами пристально на свет изучала бумагу, даже обнюхивала… —?Ты что делаешь? —?недоуменно спросила подруга Мизуно. —?Ищу нет ли тайных знаков. —?Что?! Ами повернулась к подруге, поправляя чуть сползшие на нос очки: —?Норберт сегодня передал через товарища потерянные мною перчатки и маску. Я проверяю, нет ли тут послания. —?Ами,?— Урсула села на скрипучий стул напротив,?— не сходи с ума. Если ты хочешь поговорить с этим парнем, то напиши ему на facebook, в конце-то концов. А если вышвыриваешь из своей жизни, то даже не трать время на поиск романтических записочек. Ты же, вроде бы, всё для себя решила? Кстати, слышала, какой концерт был сегодня на территории универа? Говорят, выпускники приехали повеселить свой ВУЗ. Я начало пропустила, но с удовольствием послушала несколько песен. Эти ребята зажигали ещё когда я в бакалавриате зелёной студенткой бегала. ….о, чёрт. Ами… —?Что? —?вымученно сказала девушка, откладывая бумагу в сторону. —?Норберт их солист… Я вспомнила. Просто тогда вот совсем не пришло в голову… Они были такими крутыми, а я ещё только пришла в университет, только решала, кем хочу быть. Как-то даже поблизости от них не проходила. Они из-за тебя пришли сегодня?! Ами только кивнула, опустив голову на сложенные на столе руки. Хотелось орать и материться. Пока она пыталась сохранить равновесие, Зойсайт сточил её до основания. —?Он собирается уехать в Токио,?— не зная зачем, прошептала Ами. —?И решил, что попрощаться песней самое то. —?Эффектно, ничего не скажешь,?— Урсула встала и поставила чайник. —?Будешь чай масала? —?Да, спасибо,?— отозвалась Ами, потирая переносицу и вновь глядя на детали своего бального костюма. Платье она вернула ещё в воскресенье с помощью Лисбет и Урсулы. С поразительным везением она его не повредила, так слегка запылила, ну и пара звёзд чуть шатались, но в ателье сказали, что всё в порядке. Перчатки и маска, к счастью, были ею приобретены в собственность. —?Малышка, ты же хотела, чтобы он свалил? —?внезапно спросила Урсула, вытаскивая из холодильника пакет молока. —?А значит, всё складывается как нельзя лучше. Он уедет, ты в Токио ещё не скоро… Вся история ещё травой порастет, пока ты тут магистратуру получишь. А может и в аспирантуре останешься. —?А если он на время уедет? —?вздохнула Ами. —?И снова будет здесь, а я… —?Давай так. Обязан ли он ради тебя менять весь свой привычный уклад? Бросать семью, друзей… Только для того, чтобы обеспечить душевный комфорт девушке, которая его ненавидит,?— хмыкнула Урсула. —?Я его не ненавижу! —?вспыхнула Ами. —?И, конечно же, нет! Я хотела только, чтобы он ничего обо мне не знал и не искал со мной встречи! —?Ну так давай подговорим двух бугаев, пусть ему амнезию устроят,?— холодно фыркнула подруга, разливая ароматный напиток по кружкам. —?Нет… —?охнула Ами, вскакивая со стула. —?Не надо никого просить его бить! —?Да шутки у меня такие,?— раздосадовано протянула Урсула, ставя на стол чай, а затем продолжила:?— Малышка, есть одна непреложная истина?— мы не властны над сердцами других людей. В нашей власти только собственное сердце. Ты не можешь принудить его забыть что-то о тебе. Я так в целом поняла, что, какую бы он тебе гадость в своё время не сделал, парень он адекватный. У дверей квартиры спать не стал, звонок не обрывает, даже номер твой на автодозвон не поставил и в трубку по ночам страстно не дышит. Может, сталкерит, конечно, но издали. А значит, реально для общества ещё не потерян. Тебе надо перешагнуть через этот узел самой, а он переступит в своё время. Может, он для этого и едет в Токио. Расслабься уже и перестань ждать, что этот Норберт перед тобой память сотрет. Если он уезжает на время, то так тому и быть. Сама просто выдохни, подруга, и отпусти. А если твоё сердце ёкает от мысли о нём, то проблема не с досаждающим парнем, а с тобой. Значит, не прошла любовь и помидоры ещё трепещут. Ами хмуро посмотрела на подругу. Ей было неловко, что она действительно, как наивный ребенок хотела невозможных вещей и задвигала на задворки сознания вполне очевидную мысль, о которой говорил Зойсайт в воскресное утро, стоя на лестничной площадке: не у неё одной болит сердце. —?Он надеется, что я буду счастлива,?— выдавила она, стискивая руки в кулаки. —?И пришел в университет спеть об этом! А потом ушёл, не сказав более ни слова. —?Вот сволочь! —?с чувством сказала Урсула, не удержав, впрочем, короткую улыбку, совершившую стремительный набег на её губы. —?Кто дал ему право питать такие надежды?! —?Ами даже ногой топнула. —?Кто?! —?Его любовь, лазурная малышка,?— блондинка с удовольствием отхлебнула пряный напиток. —?Может быть, это, конечно, какой-то шифр, о котором я не имею ни малейшего представления, и этими словами он над тобой нещадно издевается, но звучит так, будто ему действительно важно твоё счастье. А ещё он хочет, чтобы ты не думала, что он более будет досаждать тебе. Я ещё в субботу поняла, что ваша связь глубже, чем тебе того хотелось… Ами села на место и взяла в руки чашку. Чай у Урсулы выходил всегда пряным чрезмерно. Как будто она не знала удержу в готовке. Да и во всём остальном тоже. —?Мне надо вернуть шаль,?— громко прошептала она, бескомпромиссно меняя тему. —?Только я не знаю, где он живет и как мне его найти. —?Хочешь личной встречи? —?протянула подруга, вздернув бровь. —?Откуда он тебе её достал? —?Где-то в ресторанной зале. Он отлучился на несколько секунд и принес её. И судя по вышитой монограмме это вещь не дворца, а личная. Подозреваю, что его матери. На ней соединены ?Э? и ?М?. Уверена, что М?— Мотидзуки. —?Дела, подруга. Его мама видела тебя рядом с ним? Ами кивнула: —?Скорее всего. —?Жесть,?— покачала головой Урсула. —?Ей лично точно можешь не возвращать. Вряд ли она думает, что её сынок подлец. —?Но и оставить у себя тоже не могу. Шаль выглядит дорогой… Ручная работа. Знаешь, я собираюсь пойти к Генеральному Консульству. Там наверняка знают их семью. Передадут. —?Выглядит, как неплохой план,?— крякнула блондинка. —?Пойти с тобой? —?Нет, я справлюсь. Тем более, что пойду, наверное, туда перед работой. —?Держись, малышка. Когда-нибудь ты вспомнишь об этих днях с улыбкой. А пока надо прорываться. Только не ври себе. И не жди чудес. —?Договорились,?— хмыкнула Ами, делая большой глоток чая. —?Ты знаешь, что я могу сейчас дышать как огнедышащий дракон? —?Опять с имбирем переборщила? Прости, больно он мне нравится. —?Знаю. Они дружно рассмеялись, и Ами подумала, что очень даже счастлива, что в её жизни есть кто-то вроде Урсулы. Кто же ещё в отсутствии девочек удержит её на твердой земле, помешав умчаться в хрустальные сферы? *** От университета до консульства можно было дойти пешком. И это было единственным плюсом всего мероприятия. Ами не сомневалась, что Мотидзуки там знали. Стоя перед светло-бежевым высоким зданием,?— обыденным сочетанием камня, металла и стекла?— Меркурий нервно теребила пакет с шалью. Внутренне она пыталась убедить себя, что шанс встретить там Норберта крайне невысок. Однако сердце всё равно бухало в груди, словно молот по наковальне. Собравшись с силами, она, наконец, прошла внутрь и сразу взяла курс на стойку с информацией, где сидела приветливая девушка в белой рубашке. —?Здравствуйте. Я не по вопросам визы. Мне нужна помощь в установлении связи с соотечественником. —?Здравствуйте. Чем я могу быть вам полезна? Если не затруднительно, представьтесь, пожалуйста. —?Меня зовут Ами Мизуно. Мне необходимо передать личную вещь послу Японии в Германии?— господину Мотидзуки. Это шаль его жены. Девушка быстро протараторила эти слова и вытянула вперед руки с пакетом. Сотрудница за стойкой моргнула и медленно ответила: —?Вы хотите передать господину Мотидзуки шаль его жены. Одну минуточку. —?Только не подумайте ничего лишнего, его сын на балу в миновавшую пятницу решил мне помочь и одолжил… —?Одну минуточку,?— более твердо повторила сотрудница, прерывая сбивчивые объяснения Ами, и набрала короткий внутренний номер. Она что-то очень тихо сказала?— Ами разобрала только обрывок ?просили сообщить? и ?пожалуйста?, а также ?поняла?. —?Подождите, пожалуйста. Сейчас за шалью спустятся. Лично я её у вас принять не могу. Сотрудница сделала приглашающий жест на кожаный диванчик, и Ами покорно села. Её одолевало недоброе предчувствие, но она старалась его унять. Возможно, что за шалью спустится кто-то, кто лично знал посла… Может быть, даже генеральный консул… —?Ами Мизуно,?— раздался сверху болезненно знакомый голос. Он ей даже снился в том кошмаре… —?Господин Мотидзуки,?— сдавленно отозвалась она, вскидывая голову. Тот самый мужчина из коридора, продемонстрировавший ей путь к выходу из дворца, стоял рядом с диваном, пристально вглядываясь в её лицо. Почему?! Она была уверена, что с посольского бала прошло достаточно времени, чтобы господин посол отбыл по своим делам, а не проводил неделю в Мюнхене, пытаясь её подкараулить! —?Простите, я предупредил, чтобы со мной связались напрямую, когда вы придете. Я знал, что вы обязательно здесь появитесь. Вопрос времени, так ведь? —?Мне надо спешить на работу,?— тускло проронила Ами, твердо намеренная не вести долгих бесед. —?Я только передать шаль. —?Я знаю ваше расписание, дорогая Ами. У вас есть полтора часа до начала смены, а работаете вы неподалеку. Мы успеем выпить кофе. Одна чашка кофе. Прошу вас. —?Хорошо,?— поджала губы девушка, стискивая руки на пакете. —?Почему вы ждали меня? —?Пройдемте вот сюда, здесь у нас уголок кофеманов вроде меня,?— посол попытался быть непринужденным, но у него это не особо получалось. —?Господин Такехиро, прошу вас, давайте проясним предмет нашей беседы,?— имя посла сорвалось с её языка совершенно внезапно, хотя она была уверена, что не знает его. Теперь же Меркурий замерла ошарашенная. —?Присаживайтесь, милая Ами,?— посол указал на одно из двух уютных кресел, располагавшихся у высокого окна. На столике рядом с креслами стояла вазочка с тростниковым сахаром. Стоило Ами на деревянных ногах пройти, присесть и поставить пакет на пол рядом, как вошла девушка с высокой прической и в черном деловом костюме. Она поставила на столик поднос с двумя чашками кофе, молочником и вазой, наполненной маленькими пухлыми пирожными с кремом, и стремительно удалилась, закрыв за собой дверь. —?Вы всё же помните меня,?— с улыбкой сказал господин Мотидзуки. —?Я и не смел надеяться. После нашего столкновения там в коридоре я был уверен, что остался неузнанным вами. —?Я не узнала вас сначала. Но сейчас… —?Ами стиснула руки на коленях. —?О чем вы всё же хотели поговорить? И почему вы были уверены, что я приду? —?Потому что я знал вас как очень честную и принципиальную девочку. Был уверен, что вы обязательно лично принесете шаль моей дражайшей супруги, когда отойдете от шока. А о чём я хотел поговорить… Вы пьете с сахаром и сливками? —?Пожалуйста, только сливки. Спасибо. —?Прошу вас,?— посол переставил чашку к ней. —?Я помню, как вы пили у нас с Норбертом чай. Такая милая скромная девочка… Моя жена постоянно твердила, что хотела бы такую дочь… ?Что за милое дитя! Ами, пожалуйста, позволь мне положить тебе ещё добавки Буттеркухена! Нет, Норберт! Ты уже три куска съел?,?— донеслось до ушей Ами из невозвратимого прошлого. —?Надо сказать, что моя жена не очень любила готовить, но, когда вы с Норбертом должны были делать уроки у нас, она старалась готовить самые вкусные пироги. В глазах у Ами предательски защипало?— эта простая подробность из прошлого буквально выворачивала наизнанку её и без того израненную душу. —?Мне жаль, милая Ами. Я стал причиной вашей горькой боли и хотел бы извиниться. Неотступно думал я о тех коротких строчках, что отправил в ответ на ваши длинные послания, которые вы с такой нежностью и теплотой писали моему сыну. Но поймите и меня… В тот момент мне сообщили о смерти сына, и я… Вынужденный тогда быть на рабочем месте я не был способен контролировать свои эмоции. Первым делом, я не хотел вас терзать. Простите. Мне казалось, что так правильно. Когда же по прибытию в больницу я узнал, что информация о смерти Норберта была преждевременной, и он в коме, у меня не нашлось сил послать вам новое сообщение. Я был уверен, что его смерть вопрос времени. Ситуация не менялась, и только моя милая Эмма верила. —?Я понимаю,?— постаралась прервать поток слов мужчины Ами, торопливо поднося чашку ко рту и делая глоток. —?Вы не виноваты. Правда. Вы ведь… …всего лишь человек… вы не знали, кем ваш сын был в прошлой жизни. И не знали, что Темное Королевство собирало свои войска в версии мира, что никогда не случалась… —?Тогда почему? —?глубоко и проникновенно спросил господин Мотидзуки, склоняя голову набок. —?Почему вы бежали от Норберта? —?Я… Всё… Просто… Понимаете,?— Ами стушевалась, не зная, что ответить, как объяснить и что сказать. —?Видите ли, тогда, когда вы сообщили мне о смерти Норберта, я проплакала три дня и три ночи. А потом… Мой мозг заблокировал травмирующие воспоминания, как будто и не было у меня такого друга. Ей показалось, что она выбрала верную тактику. Посол внимательно смотрел на неё своими серыми глазами, ловя каждое слово. —?Норберт был мне очень близок: такая разновидность душевной связи, когда кажется, что роднее человека нет. Но… До того, как я узнала его, мы флиртовали и целовались… и всё это,?— Ами сделала витиеватый жест в воздухе, сама толком не представляя, что хочет донести до собеседника. —?Это было слишком для меня, когда он снял маску, и я узнала его… Понять, что Норберт был моим партнером… мужчиной, которого я целовала и… —?она вновь покачала головой, позволяя послу самостоятельно заполнять паузу необходимыми смыслами. —?Вы не представляете какой это шок. Я тогда поверила вашему письму. И, узнав Норберта, просто… это такой ужас. Кажется, будто теряешь рассудок. —?Простите. Понимаю, что вы действительно были в шоке… —?посол кивнул и поднес к губам свою чашку. —?Мне очень жаль, что это произошло. —?Спасибо,?— Ами поспешила спрятаться за чашкой, делая большой глоток кофе. Она подозревала, что на извинениях их беседа не исчерпала себя. —?Мой сын так и не вспомнил достаточно четко время, проведенное в Токио, к сожалению. Но он старался. Я рассказывал ему о вас. Но, увы, адрес оказался недействителен, общих знакомых у нас не нашлось… А электронная почта, по которой можно было бы поддерживать связь, утрачена. И что поразительно, не помня, Норберт все равно стремился к вам. Вы понимаете? Ами сдержанно кивнула, не говоря ничего. —?Скажите, вы уверены, что ничего у вас не выйдет? —?Простите, не поняла,?— осторожно сказала Ами, чувствуя, как сжимается сердце. Дура! Какая же она дура! Конечно же, Норберт уезжает в Токио! Его отец, вероятно, был в шоке от столь стремительного отъезда. И причиной Зойсайт наверняка назвал её! —?Видите ли, мой сын позавчера пришел ко мне и сказал, что уезжает в Японию, а когда я спросил его о причинах, то он сказал, что дело в том числе и в вас. —?Я н-не понимаю,?— с отчаянием выдохнула Ами, чувствуя себя в ловушке. —?Я только сказала ему, что мы не можем быть вместе. Поймите, я не требовала от него оказаться на другой стороне Земли! ?…я только сказала, что не хочу его больше видеть. Никогда?. —?Ясно. Мой сын, конечно, очень порывист и эмоционален. Наверное, всё дело в этом. Я же смею надеяться, что вам обоим просто нужно больше времени. Пожалуйста, попробуйте пирожные. Остаток разговора почти не осел в памяти Ами. Кажется, господин посол предлагал ей навестить его мюнхенскую квартиру при случае. Повторял, что жена будет очень ей рада. И говорил про время… Время. Чертово время, о котором писала Минако. Пришла на работу Ами в итоге с тяжелой головой и свинцовым сердцем. ?Зато хотя бы шаль вернула?,?— жалко утешала она свой отчаявшийся разум. Ей не терпелось, чтобы наступила пятница, а за ней выходные, когда можно будет запереться в четырех стенах своей комнаты и не видеть никого. О, этого времени она очень ждала…