Часть семьдесят третья, в которой Цзинь Синьло принимает решение (1/1)

Время словно замирает. Шэнсянь смотрит открыто и любопытно, с едва видной насмешкой. Оуян Цзычжень едва заметно поглаживает его пальцем по руке и нежно улыбается. Гунъи Сяо о чем-то сосредоточенно думает, не выпуская из руки рукоять Чжэнъи. Чжао Инмин, судя по всему, мучается чувством вины.Цзинь Синьло думает.Ему никогда не было плохо в ордене Цзинь. Даже наоборот. Его признавали сверстники, любили наставники и уважали младшие. Цзинь Гуанъяо лично дал ему постоянный доступ в архив и комнату артефактов?— как награду. Наставники рассчитывали, что он займется подготовкой будущих поколений.Мама… всегда говорила, что это просто фасад. Что орден Цзинь отравлен. Но, может быть, отравой были они? Сам Синьло, мама, часть старейшин, оставшихся после Цзинь Гуаншаня, ученики, недовольные запретом на чрезмерные расходы…Цзинь Синьло стонет и трет лицо рукой.Шэнсянь знал, что он амбидекстер, потому что они работали вместе в комнате артефактов. Часто. Они оба любили возиться со старыми духовными орудиями, ловушками и редкостями.Синьло все еще не жалеет ни о чем. Если бы что-то пошло по-другому, он никогда бы не встретил Инмина. Если бы они не проиграли, он бы не узнал иную точку зрения.Синьло поднимает голову и смотрит Цзинь Шэнсяню в глаза.?— Цзинь,?— голос срывается, и Синьло сглатывает, разглядывая удивление и едва заметное довольство на лице Шэнсяня. —?Цзинь Синьло, если позволите, наследник. Я хочу остаться здесь. В Башне. Это мой дом. Я хочу…Горло перехватывает, и Шэнсянь внезапно заканчивает за него:?— Заниматься артефактами? Возможно, стать хранителем?Синьло мелко кивает и вытирает с лица текущие слезы. Цзинь Шэнсянь нежно улыбается.?— Отрастить руку вряд ли удастся, но?— помнишь? —?мы как-то нашли старый протез… Может, удастся сделать что-то похожее.?— Даже без протеза,?— шепчет Синьло,?— звучит отлично.Шэнсянь кивает и переводит взгляд на Инмина.?— Такая цена предательства тебя устроит?Инмин кивает.?— Я напишу тебе список. Кого не могу назвать, опишу как только смогу. На мне есть пара клятв о неразглашении…?— А ты попробуй,?— безмятежно отзывается Шэнсянь,?— технически, ты ведь мертв. Клятвы обычно действуют только до смерти. Шэнжэнь Гунъи, вас не затруднит записать за нашими гостями, а затем проверить??— Не затруднит, наследник Цзинь,?— отзывается Гунъи Сяо и встает, чтобы подтащить ближе к клетке писчее место. Цзычжень что-то шепчет на ухо Шэнсяню, и тот хлопает себя по лбу.?— Совсем забыл! —?оглашает он. —?Маленькая клятва верности лично мне, до смерти и в посмертии, и продолжим!