Глава 2. Встреча с корсарами (1/1)

Корсары сошли на берег ближе к ночи и сразу отправились в трактир, чтобы весело провести вечер и поговорить с местными.—?Нам нужен юнга,?— Гвенаэль опёрся о стойку, отпивая из глиняной кружки ром. —?Есть ли у вас подходящие мальчики на примете?Трактирщик, с недоверием смотря на морского волка, задумался. На ум пришёл бедняга Асоль. Про себя усмехнувшись, мужчина кивнул, быстро протирая очередную бутылку от пыли и со стуком ставя её на стойку.—?Обычно я разбойникам людей не подыскиваю, но вообще-то есть у нас один молодец, сын моряка. Нелюдимый, странноватый парниша, но мечтает пойти в море. Ни одно приличное судно его к себе, конечно, не берёт, но вам может вполне подойти.Капитан допил ром и отставил кружку.—?А чего не берут? Так уж плох для обычной службы?Трактирщик хотел снова наполнить опустевшую кружку, но корсар накрыл её ладонью, покачав головой.—?Да у него отец, Лонгрен,?— сумасшедший. Едва не погубил одного уважаемого человека у нас в городе. Просто стоял и смотрел, как тот умирает. Ну не псих ли? И сынок у него такой же. Ходит всегда один, смотрит на всех зверем.Капитан вскинул бровь, слушая мужчину, лениво перетирающего посуду и стоявшие под стойкой бутылки.—?Мы задержимся здесь на несколько дней, так что покажешь мне его, как появится.На столешнице появилась пара монет, быстро перекочевавших в пухлую ладонь трактирщика.—?Всенепременно.***Под вечер Асоль несмело заглянул в трактир, надеясь, что сможет пройти незамеченным. Уж очень ему хотелось посмотреть на этих моряков. Отцу он не стал ни о чём рассказывать, только отпросился погулять по ночному городу. Иначе Лонгрен просто не отпустил бы его никуда. Больше всего он боялся, что юноша может связаться с преступниками или бандитами, поэтому был бы в ужасе, узнай, что Асоль проявляет такой интерес к этому пиратскому миру и даже сам желает к ним примкнуть.И при этом он прекрасно понимал, что просто рискует быть поднятым на смех, изъяви он желание стать самым настоящим пиратом. Ведь его не берут даже на самые обычные торговые суда, что уж говорить о корсарах? Им ведь нужен не просто матросик-юнга, а боец, который будет выступать наравне с матёрыми моряками.Юноша тихонько вошёл в дверь, желая затеряться в толпе, но там его будто бы уже ждали. Едва он появился на пороге, как громкие голоса смолкли, а все взгляды обратились к юноше. От такого неожиданного и совершенно нежеланного внимания парню захотелось резко развернуться и уйти прочь из таверны. Хоть и раньше на него обращали много внимания, стоило ему появиться в людном месте, но обычно они просто бросали короткие взгляды и шептались. А теперь он стал будто бы главной персоной этого вечера. Было ощущение, что Асоль стоит на сцене и должен сейчас сказать что-то очень для всех важное.Но ничего произнести он так и не успел, потому что от компании людей в тёмно-коричневых костюмах отделился капитан: высокий мужчина в тёмном плаще поверх обычной одежды. Чёрные кудрявые волосы ниже плеч были собраны в низкий хвост широкой чёрной лентой.Густые, такие же чёрные усы, карие глаза, широкие, нависающие брови, исчерченное ранними морщинами лицо. На вид ему было лет тридцать с небольшим, но разбойничья жизнь наложила свой характерный отпечаток.— Так это ты тот самый Асоль? Если верить местным байкам, практически гроза этих мест, убийца в третьем поколении, прирождённый вор и вообще крайне недостойный молодой человек? —?мужчина произнёс это громко в общей тишине и с едким смешком в голосе, отчего многие люди, авторы этих небылиц, потупили взгляды. —?И всё это в свои какие-то девятнадцать лет.Эти громкие слова шли в такой сильный разрез с внешностью юного Асоля, что становилось смешно: смуглая кожа, большие чёрные оленьи глаза в обрамлении длинных ресниц, прямые блестящие волосы, остриженные чуть ниже ушей. Худой, невысокий, узкоплечий. Он походил скорее на женственного юношу из статусной семьи, нежели грубого, кровожадного потомка убийцы. В общем-то, никогда таковым и не являясь. Но людям порой так всё равно на этот момент.—?Впрочем, такие молодые люди у нас даже в чести. Мне сказали, ты рвёшься в море, а тебя не берут? Я как раз ищу себе на судно юнгу.И вновь все взгляды жадных до сплетен людей были устремлены на них. Люди ловили каждое сказанное слово. Все ждали, что же ответит Асоль? Согласится ли примкнуть к преступникам и душегубам? Подкормит все ходящие о нём слухи?—?Я… —?юноша смутился, испугавшись такого неожиданного предложения. Разве он может согласиться? Отец ведь точно будет против. Он возненавидит, проклянёт!Но с другой стороны…—?Наверное, нам стоит поговорить в более спокойном месте, где не будет лишних ушей,?— капитан повернулся к трактирщику, и тот, кивнув, поспешил на второй этаж, забавно переваливаясь из-за своей полноты и небольшого роста с ноги на ногу.Едва только наша троица скрылась на втором этаже, люди внизу будто бы с цепи сорвались: поднялся галдёж, обсуждения, люди перекрикивали друг друга, стремясь побыстрее да погромче высказать своё мнение или предположение, пошутить над юношей.—?А я давно говорил, что так будет!—?У него на роду написано было стать разбойником!—?Туда ему и дорога!Асоль слышал эти грязные слова, от которых на глазах наворачивались слёзы. Разве он заслужил такое отношение к себе? Разве он был когда-то зол к этим людям? Разве причинял им какой-то вред?—?Вот хорошая комната, можете здесь пообщаться,?— трактирщик распахнул дверь, впуская гостей внутрь.—?Проходи, садись,?— корсар практически упал на диван, провалившись в гору старых, изъеденных молью подушек. —?Как я понял, тебя в этом городишке очень сильно не любят и стремятся как можно скорее выдавить отсюда.Асоль устроился напротив, стараясь не смотреть в суровые глаза мужчины, который, казалось, практически прожигал его насквозь.—?Да, это правда,?— кивнул юноша, не зная, куда себя деть и как лучше сесть так, чтобы хоть ненадолго спрятаться от этого тяжёлого взгляда, от которого внутри всё неприятно сжималось. Асоль редко серьёзно общался с кем-то, кроме отца, поэтому сейчас просто не знал, как правильно себя вести. А вдруг он наговорит лишнего? Скажет что-то не то, больше, чем нужно?Но, кажется, корсара пока ход их разговора вполне себе устраивал.—?Итак, вернёмся к нашему вопросу. Ты хочешь стать моряком?—?Это моя мечта. Но из-за этих людей, в глазах которых я Иуда и сын убийцы, я до сих пор не могу никуда устроиться, ни на одно судно меня не берут.Капитан крутил на пальце массивный перстень с волчьей мордой. Глаза животного были сделаны из зелёных камней и сверкали в тусклом свете керосиновой лампы, покачивающейся на крюке.—?Но ты ведь понимаешь, что корсарский корабль?— это не обычное торговое судно. Я готов взять тебя как желторотого юнгу, но ты должен будешь обучиться военному и разбойничьему делу. Ты умеешь обращаться с оружием?Асоль покачал головой, сглотнув. Ему было уже страшновато, потому что в голове снова пронеслась мысль о том, что отец ни за что в жизни не позволит такое.—?Но я готов учиться,?— несмело начал он, поправляя волосы, то пытаясь убрать их за уши, то пытаясь наоборот побольше прикрыть ими лицо.Мужчина подался вперёд, изучая лицо юноши. Тонкие, почти женские черты, гладкие волосы, блестящие глаза.Представить, что этот паренёк будет грабить корабли, убивая тех, кто будет против, капитан мог с большим трудом. Асолю явно куда больше шла роль простого мирного морячка, ловкого торговца каким-нибудь сукном или пряностями.Но, с другой стороны, этот миловидный юноша мог бы хорошо сойти за любовника…Не секрет, что подобные связи были нормой на пиратских кораблях, которые месяцами и даже годами бороздили морские просторы, лишь изредка останавливаясь в портах, чтобы пополнить запасы провизии.А капитан был большим ценителем природной красоты в юношах, поэтому постоянно находился в поисках подобных. Юноши, которые шли в морское дело, даже обладая изящными чертами, были грубы или сухи натурой, они жили жаждой наживы, были готовы заниматься любой, даже самой грязной работой. И не просто были готовы, а совершенно искренне желали этого. А подобное накладывает очень заметный отпечаток и на душу, и на внешность человека.Нет, такие вызывали у мужчины в любовном смысле только отторжение. Влекли же его утончённые молодые люди и мужчины, которые стремились не к насилию, а к чему-то более высокому и тонкому.Говорить о своих изначальных планах корсар не стал, чтобы не оттолкнуть Асоля. Ничего насильно сделать нельзя, необходимо сначала дать привыкнуть, и уж тогда делать первые шаги.Несколько раз в своей жизни Гвенаэль пробовал воровать с захваченных судов приглянувшихся мужчин, но это никогда ни к чему не приводило: ненависть к врагу могла по итогу смениться лишь на смирение под страхом смерти, но не более того.А Гвенаэль, как бы странно это ни звучало для сурового корсара, грозы морей, ценил именно искренние чувства. Не столь важно было само их проявление, сколько сам тот факт, что они шли из самого сердца, не были вызваны какими-то сторонними воздействиями.—?Хорошо,?— наконец сказал капитан, взвесив все ?за? и ?против? в голове. —?Мы уходим из порта через три дня, поэтому ты можешь ещё раз над всем подумать. Я буду ждать твоего решения на корабле. Если не придёшь до отплытия?— мы уходим без тебя.Юноша был рад, что ему дают время подумать. Ему было страшно даже представить разговор с отцом, но и соврать ему он не сможет.Спустившись со второго этажа, Асоль снова попал в пьяную толпу, которая опять притихла, снова чего-то ожидая от бедняги. Но тот прошёл молча, потупив глаза, чтобы ни с кем не пересекаться взглядом. Он уже знал, что, едва он покинет трактир, вслед за ним поползут, как ядовитые змеи, слухи. И они совершенно точно в кратчайшие сроки доползут до отца.