Тарсус-4. Дети (1/1)

Пламя костра играло на стенах пещеры, и дети садились ближе друг к другу, пытаясь согреться, делясь своим теплом. Сегодня весь день шёл дождь, и от земли веяло холодом и сыростью. Приближалась зима, но каждый из них старался об этом не думать. Оптимизм – единственное, что поддерживало их уже семь месяцев. Джеймс Тиберий Кирк сидел у самого выхода из пещеры, как бы в отдалении от всех, чтобы наблюдать за порядком в их маленьком лагере. Он слышал, как дети шёпотом жаловались старшим подросткам на голод, но пытался не запоминать слова и интонации. У него самого живот ныл из-за нехватки пищи: третий день он отдавал свою порцию малышам. Но этого было слишком мало. Недостаточно. Ситуация без выхода. Тупик. Пат. – Джим, – Томас подошёл к нему неслышно, присел рядом и подтянул ноги к груди. Кирк сперва бросил беглый взгляд на руку друга: она была перевязана белым бинтом, уже успевшим, впрочем, где-то испачкаться. Лейтон повредил её две недели назад, когда им пришлось отбиваться от группы местных разбойников. В драке один из громил схватил мальчика за запястье и потянул на себя. Он получил свой выстрел из фазера в голову, но успел сломать хрупкую кость. – Тебе нужно поесть сегодня. Хотя бы немного. Ты весь бледный и с трудом стоишь на ногах. Что мы будем делать, если ты умрёшь?Том протянул ему кусочек белого хлеба, чёрствого, но очень ценного в такие времена. Джим хотел отказаться, но не смог: у него не было права заставлять кого-то беспокоиться о его здоровье. У них хватало проблем и без этого. Подросток вгрызся в хлеб зубами, не теряя ни крошки, пытаясь скрыть то, насколько сильно он хотел есть всё это время. Раньше Кирк не любил корочку у хлеба, срезал её и выбрасывал. Теперь, столкнувшись с голодом, он ненавидел себя за это. – У нас закончилось молоко. И смеси тоже, – со вздохом сказал Лейтон, опуская взгляд в пол. Он не любил приносить плохие новости, но остальные, видимо, боялись тревожить Джима по такому поводу, потому что знали, как сильно лидер переживал за каждого из них. Кирк бросил испуганный взгляд на трёх младенцев, один из которых тихо плакал в своей люльке.Они не смогут долго продержаться без еды. * * *На планете Тарсус-4 произошла настоящая катастрофа. Грибок, уничтоживший часть посевов, сперва не был воспринят всерьёз. А потом было уже слишком поздно. Цветущая и прекрасная планета с плодородным землями и чистыми озёрами превратилась в настоящий ад. Были уничтожены почти все запасы пищи, а Федерация молчала. Ей посылали несколько сообщений с просьбами о помощи, но они будто не доходили до получателя. А потом случилось то, что и должно было случиться. Человек, стоявший у власти, возомнил себя богом. Кодос решил, что кто-то дал ему право выбирать, кто должен жить, а кому стоит умереть. Кто полезен, а кто является лишним голодным ртом.Тётя Джима громко кричала, пытаясь выбить своим телом двери большого зала (она первая поняла, что здесь что-то не так). Половину жителей колонии собрали здесь. Люди, старше двадцати. Младенцы. И те, чей шанс выжить был ничтожно мал из-за ментальных или физических проблем. Кирк с его списком аллергий слушал речь Кодоса с ужасом. Он всё ещё был ребёнком и впервые сталкивался со страхом смерти.Кто-то помог выбить дверь, и люди побежали на волю. По ним стреляли. Джим выбежал в коридор, хотел улыбнуться своей тёте, как это случалось всякий раз, когда им удавалось выпутываться из сложных ситуаций в самый последний момент. Но её не было рядом. Подросток опустил взгляд на пол и увидел бледную, дрожащую руку с серебряным колечком на указательном пальце. Женщину не подстрелили, Джим точно знал об этом. Толпа раздавила её. Прижимаясь к стене, мальчик слышал хлюпающий звук сапог, давящих плоть, тихий треск ломающихся костей. Перед глазами плясали красные пятна, и Кирк не знал, как ему удалось выжить. Кажется, все остальные были убиты. По крайней мере, он помнил, как у выхода их встречали люди с автоматами в руках. Он удивился тогда, почему те не использовали фазеры. А потом оглушающим грохотом раздались выстрелы. Люди падали с криками и стонами, Джим тоже упал, прижался к земле и лежал, лежал, лежал, глядя в стеклянные глаза своей одноклассницы, которая ему нравилась. Возможно, Кирк даже любил её, потому что сердце будто кто-то сжал холодными и большими ладонями, раздавил на множеством маленьких кусков. Потом наступила ночь, и Джим ушёл, пачкая ботинки в кровь, пытаясь не думать о произошедшем. * * *Укрылся в лесу у самого города. Он делал набеги по ночам, добывая себе немного еды. Кирка удивляло то, что люди не восстали против Кодоса. Будто им было всё равно. Как тогда, когда толпа раздавила его тётю и многих других людей тоже. Конечно, Джиму было страшно. Но он хотел жить. Подросток воровал еду у тех, кому она тоже была нужна, и чувствовал вину из-за этого. Чувствовал себя таким же отвратительным, как и те, кто был в той толпе. Иногда он думал: может, они все заслужили смерть? Такие мысли заставляли его тихо выть по ночам и кусать губы до крови. Порой его плач слышали животные, и Кирку приходилось отстаивать своё право на жизнь в сражениях с волками и дикими кошками. Несомненный плюс состоял в том, что их мясо можно было есть. * * *Прошло три месяца. Федерация так и не откликнулась на их просьбы о помощи. Животные умирали. Запасов еды осталось мало, и Кодос принял абсолютно эгоистичное решение: он выстроил военных вокруг своего особняка, намереваясь кормить лишь представителей силовых структур, себя и оставшихся чиновников. Люди обратили гнев не на него, а друг на друга. Началась борьба всех со всеми, но никто ни на шаг не подошёл к особняку правителя. Чем заслужил он любовь (или страх?) народа, Кирк не знал. Множество группировок рассеялось по всей планете, и в лесу стало не так безопасно, как раньше. Тогда он впервые убил. Двое мужчин прижимали к дереву подростка. Джим не сразу узнал в нём своего одноклассника, Томаса Лейтона. Он пытался вырваться, звал на помощь, но люди не слушали, снимали с него одежду. Кирк не стал долго думать. Он подкрался к мужчинам сзади, держа в каждой руке по камню. Юноша разбил им головы, а потом наносил удары снова и снова, пока не понял, что они умерли. Это был учитель физики и какой-то неизвестный мужчина лет сорока. Тошнота подступила к горлу, но Джим не мог проявлять слабость, пока рядом находился кто-то, кто нуждался в его помощи и поддержке. – Спасибо, Джим... – прошептал Том, поправляя одежду, внимательно изучая землю под ногами. Кирк боялся, что с мальчишкой уже происходило нечто подобное, но спрашивать прямо он не рискнул. – Не стоит благодарить, Лейтон, – Джим широко улыбнулся, хотя уголки губ и дрожали. Его руки были в крови, но убитых подросток совсем не жалел. Хоть и чувствовал себя грязным. – Идём со мной, если хочешь. Я знаю одно безопасное место. Кирк показал Лейтону своё убежище. Это была просторная пещера, в которой было удобно прятаться от дождя и складировать пищу. Джим не планировал предлагать ему остаться. Это получилось случайно, само собой. * * *Потом были другие дети. Кирк спасал их случайно и не мог просто бросить их. Возможно, это какой-то инстинкт, вложенный в него природой. Джим не находил в себе силы пройти мимо ребёнка, который нуждался в его помощи. Даже если сам он чертовски устал и не спал несколько дней подряд. Сначала они с Томом нашли младенца. Девочка плакала, наверное, звала маму. Скорее всего, женщина бросила её, обрекла на голодную смерть, пытаясь выжить. Младенец – это много шума и забот. Кирк мог понять решение оставить её, но милосерднее со стороны матери было бы убить несчастную. Они забрали её к себе в пещеру и назвали Соней. Соня умерла через неделю, подхватив простуду, хотя Джим прикладывал все усилия, чтобы её спасти. Сонины голубые глаза снились ему во снах в самые плохие дни. Подросток считал, что это он виноват в её смерти, потому что недостаточно старался. Потом был Кевин. Мальчик, которого они забрали из ближайшего лагеря. Кевин боялся взрослых и не любил, когда его трогали чужие. Но к Джиму он тянул свои тонкие ручки, обнимал его за шею и плакал по ночам, уткнувшись носом ему в плечо. Кирк делал вид, что не слышал его всхлипыаний, не видел наутро мокрых следов на майке, потому что Кевин, несмотря на свой возраст, пытался казаться взрослым и сильным. Джим его понимал. И мечтал, чтобы люди из того лагеря вдруг каким-нибудь чудом воскресли, чтобы Кирк мог сделать их смерть ещё более отвратительной и мучительной. Выстрел из фазера – слишком милосердно для таких мерзавцев. Подросток сам не заметил, как детей становилось всё больше и больше. Только тогда, когда в пещере появился настоящий склад с едой и оружием, юноша понял, что он создал свою настоящую семью. Двадцать пять человек. Подростки, дети и совсем малыши. Кирк нёс ответственность за каждого из них и не жаловался. Они доверяли Джиму свои жизни, свою безопасность. Сначала подросток удивлялся этому, потом смирился. Так было даже лучше. Они видели Джима Кирка, а не призрак его отца. Впервые кто-то ценил его, а не мёртвого героя, каким ему никогда не стать. Джеймс следил, чтобы каждый получал свою порцию еды. Если кто-то забывал есть или отказывался, Кирк подходил и заставлял. Только он мог морить себя голодом, остальным это запрещалось, потому что выживание других вдруг стало приоритетной задачей. Джим перевязывал чужие раны, давал своим детям таблетки. Обнимал их перед сном, успокаивал, если кому-то снились кошмары. И всегда был готов слушать чужие жалобы, но никогда не жаловался сам. И, конечно, он сидел с младенцами. Качал их на руках, кормил из бутылочек, стирал пелёнки. Когда у Марты (самая взрослая малышка) начали резаться зубы, Джим иногда кормил её тщательно пережёванной пищей. После неё у Марты болел живот, но Кирк понимал, что младенцам необходимо переходить на обычные продукты. Если они хотят выжить. А ещё Джим знал всех своих детей по именам. Потому что они были его семьёй. Настоящей, такой, какой у Кирка никогда не было. * * *– Говоришь, все смеси закончились? Сколько дети смогут продержаться без них? Марта вчера смогла съесть кашу. Но они ещё такие маленькие... – пробормотал Кирк, обращаясь скорее к самому себе. Томас прислонился к его плечу, боднул мягко и прикрыл глаза. Он часто делал так, когда очень сильно волновался. Или когда ему было страшно. Один из малышей (самый младший из всех) – они назвали его Кристианом – привязал к себе Лейтона настолько, что тот мог всю ночь не спать, воркуя что-то у кроватки. Джим не хотел подводить друга. Не хотел подводить свою семью. – Я завтра сбегаю к ближайшей общине. Но... Если там ничего не будет, мы что-нибудь придумаем, обещаю. Я что-нибудь придумаю, – прошептал подросток, прижимая Томаса к себе. Тот слабо улыбнулся и поддался сну. Кирк его не винил: они все слишком устали за последние дни. * * *Джим научился передвигаться абсолютно бесшумно, так, что никто не мог его заметить, если он того не захочет. Этот навык пришлось выработать, чтобы не попадаться людям и диким животным. И те, и другие представляли сейчас достаточно большую угрозу. Подросток крался вдоль кустов, держа наготове фазер. За ним следовал Кевин с маленьким ножиком и Реббека (она была самой старшей из всех, поэтому ей приходилось сложнее всего после пережитого. Она точно осознавала, что произошло) с пистолетом.Им нужно было просто найти молоко, но, конечно же, всё пошло не по плану. В лагере оказалось куда больше человек, чем должно было быть. Их заметили, началась потасовка. Джим всеми силами пытался оградить своих детей от убийства, и сейчас внутри него будто образовалась бездна, когда он увидел, как Кевин поднял нож. Благо, Кирк успел, он выстрелил первым и не позволил Райли взять на себя эту ношу. Мальчик повернулся к лидеру их группы и прошептал едва слышно: ?Спасибо?. Джим успел разобраться со всеми. Он неплохо научился драться и выживать, поэтому мог защитить своих детей. Он бы не брал их на такие вылазки вообще, но всегда существовал шанс того, что он когда-нибудь умрёт. Тогда детям придётся выживать самим и учить выживать малышек. Кто знает, сколько ещё они задержатся на этой планете. В то, что придут люди из Звёздного Флота, подросток уже не верил. Но он рассказывал детям сказку о людях с небес, которые обязательно спасут их, говорил, чтобы те не теряли надежду, знали, ради чего стоит жить. Сам Джеймс жил ради своей новой семьи. Пока ему было, кого защищать, Кирк боролся. Увы, молока в лагере не оказалось. Зато нашлись пакетики со странными семенами и несколько примитивных инструментов для обработки земли. Джим вцепился в этот шанс с благодарностью: если у них будет хотя бы маленькая возможность в будущем получать стабильную пищу, рисковать стоило. Он забрал с собой всё, что было в лагере, потому что не знал, что в действительности может пригодиться детям в любую минуту. * * *– Джимми, Джимми, – Кевин присел рядом с ним, выглядывая за пределы пещеры, пытаясь понять, на что друг смотрел с таким интересом. – Ого, какие сегодня яркие звёзды. – Да. Яркие, – Джеймс говорил мягко, но в голосе всё равно сквозила усталость. Младенцы плакали от голода весь день, и Кирк пытался их отвлечь. Теперь они замолчали, но это был скорее плохой знак. Подросток отчаянно не хотел их хоронить, однако также он не был уверен в том, стоит ли им рисковать всем, только чтобы добыть молоко. – Кем ты хочешь стать, когда мы отсюда выберемся? – вдруг спросил мальчик, не отрывая взгляда от маленьких огоньков в небе. – Не знаю, – Джим не был уверен, что они выберутся. Но он об этом бы никогда не сказал никому из своих детей. – Знаю, кем не хочу стать. Не хочу стать Кодосом. А ты?– Я хочу в Звёздный Флот, – вдруг заявил Кевин. Это было неожиданно. Мальчик явно заметил удивлённый взгляд Кирка и пояснил: – Я хочу сделать так, чтобы корабли всегда успевали на помощь вовремя. По крайней мере, тот корабль, на котором я буду служить. У Кевина умерли родители. Кодос приговорил их к смерти. Джим не стал спорить с Райли: у каждого должна быть мечта, чтобы идти дальше, и Джеймс не собирался отговаривать мальчика, если этой цели было достаточно, чтобы тот мог терпеть голод и страх смерти. – Я думаю, у тебя получится, – прошептал подросток, нежно растрепав волосы Кевина ладонью. Тот смешливо зажмурился и широко улыбнулся. Как раз в этот момент подошёл Том. Он сел рядом и вопросительно посмотрел на Джеймса, будто чувствовал, что тот хотел с ним поговорить. – Том. У нас нет молока. Младенцы умрут без него. Я не могу допустить, чтобы такое случилось. Завтра я проникну на территорию Кодоса. У него должно быть всё, что нам нужно. Если повезёт, я принесу ещё и лекарства. И... Если... Если я не вернусь, то ты будешь за старшего. Обещай мне, что позаботишься о них? – Кирк почти шептал, потому что Кевин заснул, положив голову ему на колени. Лейтон явно хотел возразить, но потом повернулся, посмотрел в сторону детских кроваток и вздохнул. Он понимал, почему Джим должен идти один. Понимал, что это необходимо. Но, вместе с тем, он боялся за друга. – Ты... Вернёшься. Пообещай мне, что вернёшься. Ты всегда держишь своё слово. Пообещай мне сейчас. – Ложись спать, Том. Мне тоже нужно отдохнуть, – Кирк устало вздохнул, придвинулся чуть к стене и закрыл глаза. Впервые за четверо суток он позволил себе заснуть, хотя даже сейчас любые движения и звуки будили его, выдёргивали в краткое бодрствование: Джим не мог спать спокойно, пока знал, что его детям может угрожать опасность.