Кровь и золото [ВРЕМЕННО] (1/1)

— Я должен быть против этого плана, но это отличная идея, здесь мне крыть нечем.Сокка был последней надеждой Аанга, — даже Апамир поддержал предложение Зуланкара, тоже мне, "преданный"*, — а с его согласием у мальчика почти не оставалось шансов переубедить остальных.— А что скажет Дельфина? Она спросит, как мы достали эти документы, что я ей скажу? — не сдавался Довакин. Высокий эльф громко хмыкнул:— Она должна только поклониться и поблагодарить тебя за спасение мира, а не приставать с расспросами. Хочешь, я пойду к ней с тобой, втолкую ей пару вещей о Драконорождённых?Аанг представил встречу последнего Клинка и талморского принца и мысленно завопил. Сокка нашёл бы зрелище забавным, но мальчику терять союзницу, хоть и с весьма тяжёлым характером, не хотелось.— Нет-нет, я сам. Но всё же, почему ты один не можешь всё это выяснить? Тебе вход в посольство открыт.— Эленвен что-то подозревает, поэтому теперь никого не пускает к себе в логово без веского повода. А на приёме нам с дядей придётся замыливать глаза моей драгоценной сестрёнке.Аанг взглянул на Катару. Босмерка и сама не была в восторге от своей роли в предстоящем спектакле, который предлагал разыграть Зуланкар, чтобы проникнуть в посольство.— Катара, ты же понимаешь, как это опасно...— Понимаю, но... разве у нас есть другой выход?— Почему мы не можем пробраться к талморцам через Тоф?— Потому что на приём пригласили не просто богачей, а политически важных богачей. Мой отец, может, и спит на мешках с золотом, но как политическую фигуру его никто не рассматривает. Каджитов вообще не воспринимают серьёзно в ваших Империях и Саммерсетах, знаешь ли.Её замечание было точным, но несправедливым — Аанг всё-таки впервые услышал о существовании Империи всего несколько месяцев назад, и до полного осознания расстановки сил в мире ему было далеко.— Хорошо, тогда давайте я сыграю роль слуги!Зуланкар подавился воздухом и переглянулся с Соккой; кажется, они оба одновременно подумали о чём-то не том.— Это будет выглядеть ещё хуже. К тому же все прекрасно знают, что я искал Драконорожденного. Эленвен, может, и сте... кхм, неприятная особа, но в числе её немногих достоинств — острый ум. Она сразу тебя раскроет.— Разве у ваших агентов нет досье на каждого из нас? Почему только я такой особенный?— Ты ещё спрашиваешь? У них есть информация обо всех нас, но для агентов в приоритете двенадцатилетний норд на драконе, а не его спутники. Ни для кого не секрет, что дядя всегда учтив с девушками, особенно лесными эльфийками, поэтому никто не удивится, если он приведёт одну такую на приём в качестве служанки.— Ты хотел сказать "наложницы", — не могла не ввернуть остроту Тофири, — Я всегда знала, что альтмеры только прикидываются недотрогами. — А каджиты, я слышал, греют постель всем, кого встретят в пути, — съязвил в ответ Зуланкар. Кошка шикнула на него и демонстративно отвернулась.Все эти разговоры очень не нравились Аангу. Катара обошла стол и села рядом с ним, взяв его руки в свои; её теплые прикосновения всегда успокаивали его.— Всё получится, Зуко и Айро меня прикроют. Если Талмор знает об Алдуине что-то, чего не знаем мы, я готова ради этой информации на любой риск.Аанг уже готов был возразить, попытаться снова, но перламутрово-голубым глазам волшебницы, таким нежным и уверенным, противиться не смог.— ...Ладно. Но если что-то случится, мы с Апамиром затаимся на скалах неподалёку — подай сигнал, и мы вытащим тебя оттуда!..***Через несколько часов, когда уже всё было готово к поездке, Катара спустилась в общий зал и Аанг первое мгновение не мог её узнать. Девушка распустила свою косу и убрала часть волос на макушке в пучок, оставив только пряди у лица; её тёмно-каштановые локоны были заколоты украшением в виде золотого цветка. Сок ягод на её губах показался Аангу слишком уж ярким, но, кажется, никого кроме него это не смутило, — она всё равно была невероятно красивой.— Девочка, я и не думал, что красный тебе подойдёт! Прав был Зуко! — восхищённо ахнул Айромар, поднимаясь со стула и обходя вокруг босмерки. Платье из тёмно-красного бархата с острыми наплечниками и простой золотой каймой по краям, под стать талморской форме, сидело на ней так, будто было для неё сшито. — Только не говорите, что это он выбирал платье, — фыркнула Тоф, для которой Катара всегда оставалась Катарой, что в красном, что в синем, что вообще без платья. Старый альтмер загадочно промолчал, и что-то холодное заворочалось у Аанга в желудке. — Ах, как же быстро растут дочери, — Сокка приобнял сестру за плечо, утирая слезу, — Не успеешь оглянуться, а они сбегают по ночам из дома с какими-то плохими парнями...Катара осторожно, чтобы не повредить платье, выпуталась из объятий и больно дёрнула Сокку за ухо:— Очень смешно. Может быть, ты попробуешь? У тебя уже был опыт переодевания в женщину.— Не стоит, а то его красота ослепит весь высший свет Скайрима, — заявил появившийся на пороге Зуланкар, — Нам пора.Аанг перехватил руку Катары и сжал на прощание; та бодро улыбнулась ему, но он прекрасно чувствовал, как её трясло.— Ты лучший маг льда, которого я когда-либо видел. Если что случится, не бойся исп...Эльфийка вдруг коснулась его щеки, и юный норд растерял все слова, которые так долго готовил.— Я помню, Аанг. Мы многому научились за это время, я не подведу.— Спасибо тебе, Катара.Кивнув, босмерка направилась к дверям; Зуланкар пристально следил за ней, пока Сокка не положил руку ему на плечо и не пробормотал что-то, что услышал только сам альтмер — и, возможно, Тоф, но она никак не отреагировала, продолжая натачивать свой кинжал.— Я поклялся, тебе этого мало? — рыкнул Зуко с сердитым оскалом и вышел следом за Катарой. Красный, золотой и чёрный. Отчего-то из головы Аанга не выходил тот ужасный день, когда время для него остановилось. Не вымывалась из глаз кровь друзей и наставников, до последнего защищавших Небесный храм, пламя плясало в ночи... Но теперь к воспоминаниям прибавилась Катара: золотая цепь тянула её на дно кровавого озера.— Иногда бездействие — самое трудное, но единственное, что мы можем, — сказал Айро с доброй улыбкой, похлопав Аанга по спине, но хоть его слова и были теплы, они нисколько не успокоили звеневшую в сердце мальчика тревогу.***Они вернулись с рассветом.Так и не дождавшись сигнала о помощи, Аанг оставил Апамира в горах и спустился к воротам, забрался на сторожевую башню мимо уснувшего стражника и просидел на крыше несколько часов, прежде чем увидел медленно ползущую по склону повозку. Успокоившись, он так же бесшумно спустился и побежал будить остальных.Катара влетела в дверь алой птицей, и дом Айро снова ожил после целой ночи непривычной тишины. Тофири так и не поднялась к себе в спальню, лёжа на диване, поглаживая мирно дремавшего у неё под боком Момо и прислушиваясь к своим ощущениям. Сокка сделал вид, что ушёл вздремнуть на пару часов, но судя по его плававшему взгляду, он и глаз не смог сомкнуть, как, впрочем, и Аанг. — Слава богам, всё получилось, — облегчённо вздохнул Сокка, окончательно приходя в себя при виде немаленькой сумки, которую взвалил на стол Зуланкар. Аанг сразу понял по взгляду альтмера, что большая часть груза никак не относится к заданию.— Ты уверен, что ты знаешь всё о своей сестре? Или вы подельники из одной Гильдии?Сокка, от изнеможения утратив нюх на шутки, страшно оскорбился:— Ложь и клевета, за кого ты нас...— Моему племяннику ещё нужно поупражняться в юморе, — миротворчески вмешался Айро, как всегда довольный жизнью, — Мы все молодцы, но мы очень устали, поэтому мы идём спать.— Да и нам тоже не помешает, — заметила Тоф, даже не поднявшись с софы. Седой эльф посмеялся и побрёл к себе, оставляя молодёжь делиться впечатлениями. Катара тем временем протянула Аангу какую-то тетрадь в плотном кожаном переплёте. "У неё до сих пор дрожат руки".— Талморцы сами не знают, почему драконы возвращаются! Один юстициар...— Эмиссар, — исправил Зуко, с усталым вздохом опустившись в кресло, но при этом неизменно держа спину ровно, — Третий эмиссар Рулиндил.Маг льда насупилась, но отчего-то даже не взглянула на альтмера, и это показалось норду странным. Обычно она всегда с большой охотой начинала споры с высоким эльфом.— ...ладно, эмиссар допрашивал пленника, и тот рассказал ему о каком-то старике Эсберне, который прячется в Буйной фляге, в Рифтене.— Старые знакомые! — Тофири вскочила с лежанки и в предвкушении потёрла лапы, — Обожаю этих ребят, особенно самого голосистого, Бриньольфа! А хозяин их лавочки, как его? Векел, он всегда мне скидки делал!— В Буйной-то фляге? Это что же ты там пила, котёночек? — спросил Сокка, подбоченясь. Тоф посмотрела на него — её слепой взгляд в первое время было жутко ощущать на себе, — и невинно похлопала ресницами.— Конечно же сливки, а о чём ты подумал?— Я бы не удивился, узнав, что ты поклонница огненного вина или балморской сини, — выдал Зуланкар с видом знатока. Аанг за всю свою жизнь пробовал лишь глоток черноверескового мёда, которым его угостили в лечебных целях, когда он заработал обморожение после храма Холодных Водопадов; о балморской сини мальчик вообще впервые слышал, но судя по лицам всех остальных, это было что-то ну совсем из ряда вон выходящее.— Я ещё маленькая, не забыл? Но я знакома с двумя особами, которые как раз имеют такие предпочтения. Как только у тебя так получается, попасть в цель, но не в ту? Плохая привычка для эльфа с двумя зрячими глазами. Заметив, как нервно прикусил губу Сокка и как зарумянилась Катара, Аанг решил, что они далеко не последние в этой истории, но разбираться в пристрастиях старших ему было неудел. Изгнанный принц скривился, намереваясь ответить Тофири, но заметил растущее в глазах Аанга раздражение и поспешил вернуться к главной теме:— Значит, Рифтен. Советую вам поторопиться, потому что за вашим Эсберном уже выехали.— Им никогда не обогнать Апамира, — Аанг поймал себя на том, что улыбается — впервые за сутки, — Но сначала мы все отдохнём. Вы с дядей не против?— Я бы сказал "чувствуйте себя как дома", но вы и без этого неплохо здесь обустроились, поэтому... Оставайтесь, сколько вам будет нужно, только не забывайте выбираться через чёрный вход. Насколько нам известно, Талмор пока не знает об этом тоннеле.Когда все наконец-то разошлись по комнатам, солнце уже было на полпути к зениту; за окном зашумели горожане, спешившие кто в лавку, кто на базар. Аанг последним остался в зале, перебирая книги, прихваченные Катарой из покоев Эленвен. — Тебе нужен сон даже больше, чем нам, — сказала вдруг босмерка, спустившись к очагу; на ней уже не было красного платья, только привычные тёмные штаны и синяя туника, так красиво оттенявшая её загорелую кожу и в то же время сочетавшаяся с её глазами. — Мне просто интересно. Я так много пропустил...— У тебя будет время почитать их в дороге. Поспи, Аанг.Подруга, конечно же, была права. Драконий жрец отложил одно сильно затасканное досье в сумку, затем запихнул туда остальные документы и спрятал её в шкаф — никто не знал, как и когда могут нагрянуть в гости талморцы, поэтому нужно было перестраховаться и хотя бы убрать улики из гостиной.Они поднялись вместе на второй этаж, и прежде чем расстаться Аанг спросил:— Всё было хорошо? Ты вся дрожишь.Девушка побледнела, растерянно потирая шею и теребя камни маминого ожерелья, с которым ей пришлось временно разлучиться на эту ночь.— Не беспокойся, Аанг. Мне просто не по себе... Я удивлена, что такой щедрый и открытый эльф как Айро вышел из таких кругов. Они... ненастоящие, сухие, но при этом ощущение, будто в любую секунду каждый из них может взорваться. Воздух как перед грозой, душный и... наэлектризованный. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова... — Тебя никто не обижал?— Нет, конечно нет, — она ответила слишком быстро, — Я даже удивлена, что высокие эльфы оказались воспитаннее, чем я ожидала... Но я бы ни за что туда не вернулась.Это согрело душу Довакину, и он снова улыбнулся, теперь уже иначе, только для Катары.— Неужели не понравилась их богатая и сытая жизнь? — Как я могу променять полёт на драконе на красивые тряпки, а чувство свободы — на дорогие блюда? Это не для меня. И не для тебя.На этот раз Аангу снился не сожжённый храм; не кости учителя Ингразана* и не осыпающийся с них огненными струпьями драконий дух; не преследующие их талморцы и легионеры.На этот раз ему снилась Катара, простая и счастливая, с сапфирами на шее и в лёгком голубом платье, которое шло ей куда лучше, чем красный бархат; она плескалась в горячих источниках Истмарка под лунным светом, тренируясь во владении льдом и то и дело осыпая его брызгами.